Юлия Набокова - VIP значит вампир. (Трилогия)

— Значит, она спала, когда… — дрогнувшим голосом сказала я.

— Да, — коротко кивнул Вацлав. — Карасик дождался, пока в квартире все стихнет, и взломал замок.

— Но как? Снаружи он открывается только Лениным ключом, а тот был вставлен изнутри. И никакой панели с кнопками, где бы можно было ввести код, снаружи нет.

— Ты мыслишь как обыватель, а Карасик — как гений. Если нельзя взломать дверь, можно забраться в систему, к которой она подключена. Что он и сделал, еще пока сидел в подсобке и ждал подходящего случая.

— И никто не заметил этого?

— А кто проверял? Тебя нашли рядом с трупом, твоя одежда была пропитана кровью. Даже в твоем желудке была кровь жертвы. Карасик ведь собрал кровь Лены и напоил ею тебя, спящую.

Я вспомнила, как у тела Лены меня вырвало красным, и меня замутило. Вацлав, видя мое состояние, протянул мне бутылку минералки, которую принес с собой.

— Преступник был так очевиден, — продолжил он, убедившись, что мне стало лучше, — что никому и в голову не пришло проверять систему охраны. К тому же результаты вскрытия Изабель тогда не были известны, а даже поверхностный анализ ран показывал, что они нанесены одним человеком — примерно одного роста и веса с тобой. Это была идеальная подстава, Жанна. Тебе повезло, что убийства произошли в Париже, а не в Москве. Это дало время для дополнительного следствия.

— А что с тем покушением на Влада? Когда он попал под машину?

— Ах это. Помнишь звонок Моники Аристарху сразу после ментального допроса?

— Она была в курсе планов Влада? — оцепенела я. — И звонила по его просьбе?

— Нет, Моника тут ни при чем. Она беспокоилась за тебя и за Аристарха. Аристарх держал ее в курсе дела. А когда тот закрутился и не позвонил, она связалась с ним сама. Помнишь, Аристарх принялся убеждать ее, что все в порядке и он рассчитывает на оправдательный приговор? Моника ему поверила. Карасик был рядом, и она передала ему содержимое разговора. Представляешь, как он перепугался? Тебя могли оправдать, вакансия убийцы объявлялась открытой, и он понимал, что Гончим достаточно взяться за расследование, как он тут же станет одним из подозреваемых. Поэтому Карасик поспешил отвести от себя подозрения и подстроил несчастный случай, бросившись под случайную машину. Рассчитал он все правильно: за рулем была неопытная девушка, она запаниковала и скрылась с места. Номера машины «пострадавший», конечно, не запомнил. Вот вам и несчастный случай, который при желании можно расценить как попытку убийства.

— А Герман Воронов? До него он не добрался?

— Он планировал. Но когда стало известно, что открылись новые обстоятельства гибели Изабель и будет проведено дополнительное расследование, Влад переполошился. Тут уж было не до миллионов, надо было спасать свою шкуру.

— И он решил подставить Германа, — поняла я.

— И опять Карасик был убежден, что все сойдет ему с рук. Он сам физически не развитый, хрупкий. Герман — высокий, сильный мужчина. Из них двоих, если бы Гончие стали подозревать кровных наследников Аристарха, Герман больше подходит на роль убийцы. Он бывший военный, ему приходилось убивать.

— Но ведь свидетели видели невысокого мима! — заметила я.

— Все, что касается роста, комплекции, цвета волос и других примет, в свидетельских показаниях может сильно разниться по сравнению с истиной. Кто–то опишет человека как высокого, кому–то он покажется ниже среднего роста. Куда большее значение для обвинения имеют улики.

— Он подбросил Герману нож? — догадалась я.

— Нет. Хотя это был бы идеальный вариант для него. Но, к большому сожалению Карасика, он избавился от ножа еще в Париже. Зато у него были фотографии с места преступлений, сделанные на мобильный телефон на квартире Изабель и Лены. Их–то он и залил на компьютер Воронова, взломав его. Карасик — профессионал, Герман ничего и не заметил. Фотографии с места убийства лежали в неприметной папке, которую обнаружили бы только при дотошной проверке всего компьютера. Но этого было недостаточно. Надо было убить Германа, чтобы тот уже не смог оправдаться.

— И как он собирался это провернуть? — поразилась я. — Герман же физически сильнее.

— То–то и оно! Вариант с киллером отпадал. Светиться Карасику было ни к чему, к тому же гибель Германа надо было обставить как несчастный случай или самоубийство, чтобы никто не вздумал искать виновника.

— И что же он задумал? Очередное ДТП с летальным исходом?

— Нет, на этот раз он проявил чудеса сообразительности и выбрал более изысканный вариант. Герман — любитель японской кухни. А незадолго до твоего появления в Клубе в Москву переехал повар–японец — с лицензией на приготовление рыбы фугу.

— Это та знаменитая ядовитая рыба?

— Именно. Фугу готовят только в Японии и только лицензированные повара. Но, как понимаешь, у нас свои законы, в ресторанах Клуба возможны любые капризы публики. Так что в нашем рыбном ресторане «Dr.Aкула» по четвергам японец готовит знаменитую фугу. В ее приготовлении много тонкостей, ведь следует тщательно отделить ядовитые части от съедобных. Ее начинают подавать к столу начиная с самых безопасных частей — со спинки и далее в порядке приближения к брюшине. Чем ближе к ней, тем сильнее яд.

— Ты что, ее пробовал? — Я уставилась на Вацлава во все глаза.

— Пробовал, — спокойно ответил он. — Ничего особенного.

Да он еще более сумасшедший, чем я о нем думаю!

— В общем, — как ни в чем не бывало продолжил Гончий, — Карасик позвал Германа в ресторан откушать фугу. А сам прихватил с собой порошок с ядом, который добывают из внутренностей этой рыбы. Оцени изящество задумки. Все бы выглядело так, как будто повар допустил роковую оплошность, а Герман пал жертвой собственного безрассудства. К счастью для Германа, мы уже тогда были на хвосте у Карасика и схватили его за руку, когда он сыпанул яда в тарелку, воспользовавшись отлучкой Воронова из–за стола.

— Ты летал в Москву? — удивилась я, вспомнив, что уже дня три не видела Вацлава.

— Да, вернулся только что.

— Вацлав, я просто не верю, что Карасик способен на такое…

— Поверь, — жестко сказал Гончий, — он способен и на большее. Если бы с Германом все прошло, как он задумал, и посмертно того бы признали виновным в убийствах Лены и Эдуарда, Карасик вернулся бы к первоначальному плану через пару лет, когда бы все поутихло. Ведь от миллионов Жана его тогда отделяли бы только ты и Аристарх. А однажды ввязавшись в гонку за приз и начав игру, он уже не смог бы остановиться.

Вацлав замолчал. Я не могла вымолвить ни слова не в силах поверить в те страшные вещи, которые он мне рассказал о парне с ясными глазами и солнечной улыбкой.

— Аристарх уже знает? — глухо спросила я.