Михаил Жуковин - Приключения Муна и Короля призраков

В нашем месте неожиданно появился Лакри. Он присел на скамейку, положил ногу на ногу, как любит, и обратился к Темму: «А ты что, сомневаешься? В нашем положении есть один большой плюс: хуже не будет!». «Я не сомневаюсь, что это бред, – так Темм и произнес, а потом добавил: – Только своим родителям уже сказал, что еду на научное собрание. В какой-то город, не помню уже, что за название придумал… Так что мы с Мисти – судя по ее сумкам – уже точно едем». В общем, мы пришли на вокзал.

– Тогда была зима, темнело рано. Рано ложился спать и наш город. Когда мы собрались на вокзале, стояла звездная, не очень холодная ночь. Уже не горел ни один фонарь. Хорошо, что хоть светила луна. В кассе никого не было. Видимо, поезда не собирались сегодня посещать наш город. А если и собирались, то только мимоходом. «Получается, все зря? – спросила я у Лакри. – Почему ты не узнал расписание, не позаботился о билетах?». Он ничуть не смутился. «Не знал я, что так рано прекращают ходить поезда. Они же круглую ночь гудят обычно…» – ответил Лакри спокойно, не отвечая вызовом на вызов. «Это не пассажирские, а грузовые, – тогда встрял Темм, – которые уже насквозь прокоптили небо нашего города своим дымом из труб». И вот Лакри подошел к окошку кассы и начал настойчиво стучать. Безуспешно. Потом мы сели в эту лунную ночь на свои сумки прямо посреди перрона и стали ждать, неизвестно чего. Надо было разбавить тишину. Стали обсуждать, кто, что взял. Я, понятное дело, побольше всяких вещей: по сути, всё, что было в шкафу. Свитера, обувь, куртки и так далее. Темм, в основном, запихнул в свой чемодан книги. С какими-то заумными формулами – я не могу понять там ни слова… А Лакри просто стащил у родителей последние деньги. Мы понимали, что он их взял, потому что понимал: отец все равно их пропьёт.

Мисти остановила рассказ, испугавшись, что ляпнула лишнего. Но Лакри был невозмутим и просто кивнул. Девушка продолжила:

– В общем, мы сидели на перроне, смотрели на яркую луну, тени, которые она рождала… Стало холодать, мы прижались друг к другу. Не знаю, что было в головах ребят, но в моей проскочила мысль вернуться домой, в теплую кровать. Я, правда, тут же вспомнила слова отца: «Не оборачивайся, когда будешь садиться в поезд. Только так можно совершить что-то по-настоящему серьезное в своей жизни». Но поезда что-то не было, а холод стал пронизывать до костей…

Вдруг сзади раздались нетрезвые шаги. Из темноты к нам, шатаясь, приближался мужчина с бутылкой. Без особой галантности он плюхнулся возле Лакри и сделал глоток от души. «Глупо на что-то надеяться», – сказал он заплетающимся языком. С ним тут же вступил в спор Лакри: «А Вы откуда знаете? Может, приедет еще какой-нибудь запоздалый поезд. Да хоть вагонетка! Нам в любом случае надо уехать». Пьяный внимательно, с уважением, посмотрел на Лакри. «Откуда знаю? Я – местный машинист. Мне положено знать. Кстати, даже если прибудет поезд, как вы уедете без билетов?». Мы все удивились. Но Лакри, как всегда, быстро вошел в разговор. «Как мы уедем? Скажем, что касса не работала». Машинист вдруг придвинулся к нам поближе и прошептал: «Обещайте, что мне сейчас не поверите». Тут уж оторопел даже Лакри. Я спросила: «Что вы имеете в виду?». «Разве я непонятно говорю? Обещайте, что не поверите тому, что я сейчас скажу». Он был абсолютно серьезен, и даже, как мне показалось, у него стал меньше заплетаться язык. Вступил Темм: «Ну хорошо… Как скажете… Мы Вам не верим». Машинист тут же ответил: «Сегодня будет один поезд». Лакри тут же обрадовался новости. А я совершенно не понимала, как реагировать. И спросила у машиниста: «Поезд будет?.. Во сколько?» «Через десять минут. Поверьте, вы такого поезда никогда не видели! – машинист шептал заговорщически – Спереди у него вроде бы обычный локомотив, но это не так! Из трубы огромной струей вытекает белый дым. Он окружает поезд, и кажется, что едет гигантское облако. У поезда пять вагонов, и объединяет их, что они все мертвые… Нет ни одного горящего окна. Вроде бы ничего особенного, я – машинист, и часто видел подобное, когда завозил поезда в депо, но тут случай особенный… Окна не горят, но жутко, в первую очередь, не из-за этого. Вагоны сего поезда один краше другого… Первый – будто бы сошел с рельсов аттракциона. Весь разрисован детскими картинками и ни одного горящего окна! Второй вагон можно было бы назвать обычным, если бы он не был деревянным. Представляете?! Весь из дерева! В третьем нет окон… Едет какой-то гроб… Четвертый – полуразрушен. Тут и там трещины, местами пробита крыша, и окна все в трещинах. А последний – самый обыкновенный, и в этом главная странность! Обычно в поездах первый и последний вагоны – это локомотивы. Едет вперед поезд – тащит его первый вагон. Обратно – тот, что сзади становится как бы первым и везет состав обратно. А тут… Будто бы нет у этого поезда дороги назад. Будто бы приезжает он на вокзал, а обратно не собирается! Вот так вот…».

Мы сначала молчали после рассказа машиниста, представляя этот волшебный поезд. А потом взял слово Темм: «Вы сами такой поезд придумали?» Машинист неожиданно обиделся: «Что значит: «придумал»?». Я тут сказала: «Извините, Вы же сами говорили, чтобы мы Вам не верили…». «Совершенно верно! Надеюсь, вы свое обещание сдержите», – ответил машинист и посмотрел на часы. «Приедет через пять минут. Советую Вам поторопиться! Если, конечно, хотите уехать этой ночью». Мы с ребятами переглянулись. Как-то всё было, мягко говоря, странно. Ну не всё, а слова и поведение машиниста, который сначала показался вполне нормальным. «Хотим уехать, – произнес, наконец, Лакри. – Что же нам сделать?». Лакри рассуждал просто. Мы ничего не теряли, даже если тот мужчина был сумасшедшим. Так что решили следовать наставлениям машиниста. Он вдруг сказал: «Вы мне нравитесь. Знаете, почему? Первый раз вижу, чтобы на этой платформе кто-то с таким упорством ждал поезда». Мы ответили, что нам очень надо уехать. Машинист прервал нас словами: «Не объясняйте, почему. Это неважно. Наконец-то на этом поезде с этой платформы уедет кто-то, кроме меня… Я надеюсь, вы мне не верите?!». «Нет, не верим…», – ответил Лакри. У нас всех голова уже шла кругом от этого машиниста. «Не спрашивайте, зачем я это все делаю, я расскажу потом, – произнес машинист и допил содержимое бутылки. – Так вот. Если Вы действительно хотите уехать, вот вам три билета». Тут он достал из кармана три белых бумажки и вручил нам. «Это… билеты?» – спросила я, вертя свою пустую бумажку. Машинист кивнул и посоветовал не терять её, так как больше у него нет. «Хорошо», – успел ответить Лакри, и тут раздалась мелодия. Звуки были похожи на те, что издает тромбон. Мы взглянули вдаль – по рельсам к платформе приближалось облако, из которого пробивался голубоватый свет прожектора.