С. Алесько - О людях и нелюдях

О заговоренном серебре девушка, наконец, решилась спросить у Вьюна. Тот поведал, что это обычное серебро, на которое ворожеи накладывают специальные чары. Раны, нанесенные им, не заживают во время оборота и плохо исцеляются, хуже, чем обычные раны у людей. Если нелюдю повезет выжить, то шрам останется на всю жизнь.

— Но, это, конечно, ерунда, — разглагольствовал кошак. — Лишь бы не на морде.

— Да и на морде не страшно, только бы глаза целы остались, — вставил свое слово Дрозд.

— А еще, Ромашечка, заговоренным серебром метят серьезных преступников-нелюдей. От обычного клейма каленым железом нам избавиться — пару раз обернуться.

За время путешествия Винка многое узнала о жизни оборотней. Что-то она замечала сама, о чем-то спрашивала Вьюна. Оказалось, нелюдский век не отличается от человеческого, как утверждалось в сказках, хотя болеют оборотни меньше и сохраняют силу и ясный ум до глубокой старости.

— Тебе, Дроздок, на самом деле оказали немалую услугу, — заметил кошак. — Не хочу обсуждать твоего батю, но будь у него голова посветлее, князь бы радоваться должен.

— Отца не переделаешь, — буркнул Дрозд. — Сам-то я уже привык… — искоса взглянул на Винку.

— Вьюша, а если, к примеру, ты женишься на медведице, кем ваши дети будут оборачиваться? — спросила девушка.

— Во-первых я жениться не собираюсь, — хохотнул рыжий. — Ни на медведице, ни на кошечке, ни на ком еще. Во-вторых, Ромашечка, детей у кошака и медведицы попросту не будет.

— Почему?

— Не знаю. Дети получаются только у оборотней одного вида. Или у оборотней и людей.

— А как же Хват с Малинкой?

— Нашла о ком печалиться! — фыркнул Вьюн. — Побалуются, пока молодые, да разбегутся. Обычное дело.

— А если нет? Если они друг друга по-настоящему любят? — настаивала девушка.

— Будут жить вдвоем или усыновят. У нас семьи многодетные, но небогатые. Запаху любви попробуй-ка посопротивляйся, когда жена под боком. Бездетные часто на воспитание детей родственников берут, особенно если те их сами прокормить не могут.

— Людям проще… — задумчиво проговорила Винка.

— Должны же и у вас быть какие-то преимущества, дикое племя, — усмехнулся кошак. — Черный, а у тебя наверняка получится детишек не только собачке заделать, с твоим-то людским происхождением. Только звериную ипостась они материнскую унаследуют.

— У меня не будет детей, — буркнул пес. — Благо избежать этого проще простого, зная, когда женщина способна зачать.

— То-то и видно, что ты недавно с нами, нелюдями, — хихикнул Вьюн. — Говорить просто. А когда до дела доходит… Меня самого так чуть не женили. Зеленый совсем был, едва молоко на усах обсохло. Опыта никакого, одно желание. И рассуждал также, как ты сейчас. Так вот, нравилась мне одна кошечка, сильно нравилась. А она и вовсе втрескалась до кончика хвоста. Раз прихожу к ней и с порога запах любви чую. Ну, думаю, сегодня придется непотребствами позаниматься. А она ко мне льнет, и все пытается по-своему сделать, чтобы, значит, котенка прижить. Я, пока еще в голове мысли оставались, под кровать, в зверя перекинулся — и в окно. Знал бы ты, чего мне стоило от нее оторваться. Сейчас иногда вспоминаю и когти грызу. Был бы псом — на луну выл. А если б ее любил, нипочем бы не ушел. Так бы и окрутили, а я бы радовался. Коли чувства имеются, с запахом любви шутки плохи.

— Значит, обойдусь без чувств. Ты вон обходишься.

— Почем ты знаешь? — возмутился рыжий. — Я, может, по Ромашечке сохну. А она на меня внимания не обращает, все на тебя поглядывает. Давайте втроем жить, а? Весело будет…

— Вьюша, помни про усы. Выдеру, — спокойно сказала Винка, бросив быстрый взгляд на Дрозда.

Тот, оказывается, тоже глянул на нее исподлобья. Оба тут же уставились в разные стороны и покраснели.

— О-о-о, — затянул Вьюн. — Быть Соколиному дедом, и очень скоро.

— А я тебе, приятель, хвост накручу.

— Вы б хоть новое что-нибудь придумали. А то чуть что — усы, хвост. Скушно, — отмахнулся рыжий.

Ни Дрозд, ни Винка, ничего не ответили. Пес понурился, девушка задумалась. Неужели Дроздок действительно к ней неравнодушен? Он никогда не навязывался, как Вьюн, но после встречи с потаенным стал по-особому внимателен и заботлив. Уже не спрашивая, несет ее котомку, просто забрасывает утром на плечо вместе со своей, и все. Когда ночевали в лесу, постоянно проверял, достаточно ли толстая у нее подстилка из веток. В селениях оборотней ни на шаг не отходит, недобро зыркая на особо любопытных парней. И еще ему очень не нравилось, что кошак спал с ней в обнимку, когда приходилось ночевать у костра. Хотя тут Вьюшу упрекать не за что: одна она непременно замерзла б и опять схватила простуду.

А ей нравится Дрозд? Винка побаивалась думать об этом, особенно узнав, кто он на самом деле. Вообще-то, если не врать самой себе, оба парня ей симпатичны, но не как ухажеры, а, скорее, по-дружески. Или нет?.. Девушка вздохнула. Опыт такого рода общения с противоположным полом был у нее очень мал, и разбираться в щекотливом предмете сейчас охоты не имелось. Пусть все идет своим чередом, к чему лишние сложности? Нужно попасть в Яр и устроиться на новом месте. А дальше… Дроздок ведь обещал, что позаботится о доме для нее. Значит, не собирается расставаться, да ей и самой этого не хочется. Но и принуждать пес и кот ни к чему не станут. Все-таки ей очень повезло встретиться с ними. Большинство знакомых парней уже давно залезли б к ней под юбку, пользуясь полной зависимостью девушки. Вот и слушай рассказки служителей Крылатой о похотливых оборотнях… И, Вьюн прав, если б что-то и произошло между ними, она не оказалась бы беременной.

Винке вспомнился понравившийся когда-то давно, казалось, вечность назад, молодой стражник. Надо признать, ее первая любовь Дрозду и в подметки не годится. Да кто он был? Сын селянина, горожанина? В лучшем случае, его отец тоже служил. А Дрозд рожден в княжеских палатах, и спрятать благородную кровь ему не удается, сколько бы он ни сутулился и ни зарастал бородой. При мысли о том, что в Яре парню не нужно будет таиться, и он станет выглядеть также, как после побега из Надреченского замка, сердечко Винки сладко заныло. Она тогда несколько дней исподтишка любовалась им, пока волосы не спутались, и густая щетина не затянула щеки и подбородок. Ну вот, кажется, ответ на вопрос получен. Дрозд ей нравится, и даже очень… Винка вздохнула и пристроилась поближе к Вьюну.

Границу с Яром перешли на исходе осени, когда утренние заморозки стали обычным явлением, и иной раз едва ли не до полудня приходилось идти по хрустящей, скованной инеем листве. Вопреки брюзжанию Вьюна, никаких разительных перемен в соседнем государстве Винка не заметила. Люди и нелюди говорили на том же языке, чтили Крылатую и откупались от Клыкастого. Только застав на дорогах было куда меньше, и стражники казались до странности добродушными и беспечными. У первой же встреченной будочки парни, ответив, что они оборотни, протянули руки для обязательной проверки. Служивые переглянулись.