Макс Каменски - Вера

И правда, воины Глефы, словно обезумившие, плотным кольцом рвались на вершину холма, не считаясь с потерями. Два верзилы в малиновых доспехах сменили мечи на тяжёлые осадные арбалеты и в упор разряжали болты в наседавших врагов. Остальные защитники высоты ловко орудовали клинками и с лёгкостью сбрасывали атакующих вниз по склону. Тяжеловооруженным пехотинцам Глефы было очень неудобно подниматься по высоте, и чаще всего они, не успев разогнуться, получали арбалетный болт в нагрудник (или, кому больше везло, в щит) и летели вниз. Те, кто вступал в схватку с мастерами стали в грозных воронёных доспехах или искрящимся на солнце крестоносцем, чаще всего падали от молодецких ударов щитами, выбивавшим дух вон, или от точного попадания острого лезвия клинка в щель между пластинами панцирей.

Тёмный Инквизитор стал выискивать глазами воина с золотыми доспехами… Неужто он ошибся в таланте этого полководца? Неужели это дурачье так и погибнет на роковой высоте? Судя по разворачивающейся схватке, Глефа теряла одного бойца за другим без всякого смысла. Лекари, мелькающие средь искрящихся доспехов синими одеждами, указывавшими на их силу в области водной стихии, не успевали вытаскивать раненных из свалки, и многие солдаты отходили в мир иной, даря жадному Ловцу всё больше и больше энергии!

Ах вот! Упомянутый командир стоял позади толпы воинов, рвавшихся на вершину, и, облокотившись на воткнутый в землю меч, наблюдал за разворачивающимися событиями боя.

И что, так и будет стоять? Странно. Ан нет…

Воин с золотыми доспехами вдруг дёрнулся, вкладывая меч в ножны, и что-то прокричал. Из разрозненной толпы к нему поспешили двое… затем ещё трое… затем ещё и ещё, пока не образовался отдельный отряд, выстроившийся в цепь. С другой стороны к командиру бежало несколько мастеров огня.

– Вскинуть арбалеты! – донёсся до слуха Тёмного Инквизитора приказ командира Глефы.

Когда защитники высоты поняли, в чём дело и подняли вверх щиты, их накрыл целый град тяжёлых болтов. Один из здоровяков в малиновом доспехе схватился за шею, и, немного пошатавшись, покатился вниз. Крестоносец, поздно сообразив, что нужно закрыться, стоял на коленях, тупо таращась на не менее чем десяток болтов, раздробивших его нагрудник и глубоко вошедших в тело. Кто-то мастеров огня катался по земле и дико кричал, пока три других были вовлечены в дистанционную схватку с магами Глефы. Лишь один из мастеров стали чудом спасся за небольшим асписом, который он успел схватить в последний момент. Второй здоровяк в малиновых доспехах сидел на земле и тщетно пытался вырвать болт из ляжки.

Среди толпы атакующих раздался победный рёв, и они изо всех сил рванули на вершину. Удивительно, однако, но даже среди воров и разбойников можно встретить настоящую отвагу. Нет, не безумство азарта или нужды, а именно отвагу.

Оставшийся в живых воин в воронёных доспехах что-то крикнул магам, и, закрывая грудью их тщедушные фигурки, бросился в отчаянную схватку с наступавшими. В свою последнюю схватку.

Спасти раненного здоровяка ему не удалось – наступавшие задавили его и скорее всего добили. Но когда волна пехотинцев Глефы достигла последнего оставшегося в живых воина, то началось нечто. Неуловимые движения истинного мастера клинка рубили наискось и пронзали насквозь тела вместе с доспехами. Казалось, всё вокруг него движется медленно, неохотно, и лишь он один, словно вихрь, мчится сквозь людскую массу, оставляя за собой трупы. Выпад, наклон, подсечка, удар сверху вниз… Поворот – отбито три выпада… Ответный удар в шею – воин Глефы падает, захлёбываясь кровью. Разворот…

Однако сегодня судьба была не в настроении давать шансы или прощать долги. Сегодня перед ней держали ответ все.

Мастер стали срубил ещё нескольких, прежде чем чей-то молодецкий удар рассёк его вороную кольчугу от плеча до пояса. Храбрый разбойник от неожиданности осел на землю, и, пуская изо рта кровь, поднял голову к победителю. Перед ним стоял статный мужчина в полном боевом доспехе с золотыми наплечникам и занесённым мечом над головой.

Тёмный Инквизитор пьянился той силой, которая рождалась из дикого желания жить, бушевавшего в сердце храбреца в воронёной кольчуге. Ещё секунда – и голова мастера стали слетела с плеч. Командир Глефы с щелчком вложил клинок в ножны. Дело было сделано.

Оставшиеся маги сдались на милость победителей, которой, правда, к ним не проявили, добив прямо на холме.

Что ж… ещё одно знаменательное событие в жизни ничтожных… ещё одна трагедия в пути никчёмных. Так вся история человечества: победы, поражения, вновь победы. Ни в том, ни в другом, смысла нет и не будет. Сегодняшней кровью Глефа не стала владычицей Севера, не уничтожила Бреган Дэрт. Да, возможно, в политической жизни северной части Гипериона этот клан укрепил позиции, но, принимая во внимание скорую гибель Святой Инквизиции и наступление вечно жадного Ренессанса, будущее Глефы будет тяжким. Ренессанс долго не телится с конкурентами. Хотя, всё едино. Когда на землю Гипериона вступит Культ, объединившись с дружинами Ордена, дни всех ничтожных кланов будут сочтены.

Вся жизнь состоит из маленьких да побольше проблем, и их решать – всё равно, что воздухом дышать. Маг улыбнулся. Жизненный девиз…

Чёрный Инквизитор взял в руки ловца, и, закрыв глаза, медленно произнёс:

– Астара-ностра-Вите’рона’стим!

Ловец ярко засветился, и тёмное облако исчезло вокруг него, оставив лишь чёрный след на коже, обтянувшей цилиндр – знак того, что агрегат заряжен. Маг трепетно уложил его в сумку. Та сила, что сейчас вобрал в себя Ловец, просто безумна. Если…

Служитель Ордена не успел толком понять, что произошло, как оказался на земле, дёргаясь в ужасных припадках боли, рвавшей его на куски. Голову будто сдавили огромными клещами. Чёрный Инквизитор хотел кричать, что есть мочи, но голос покинул его. Маг в агонии стал скрести ногтями землю. А затем всё исчезло. Боль пропала!

Тёмный служитель, тяжело дыша, поднялся на ноги… Произошедшее ему было понятно… очень даже понятно. Откат силы – вещь, которая бывает при образовании новых сверхмощных энергетических полей. И он знал, откуда пришёл откат. Чёрный маг посмотрел на горный хребет Тансмангара к северу от этих мест. Треклятый некромант делает что-то очень нехорошее. Даже по меркам Тёмного Ордена.

Каждый шаг мамонта отдавался болью в измученном сердце. Каждое покачивание в проклятой коляске заставляло передёргиваться все мышцы. Всё болело. Но раз болит, значит живёт, а это – самое главное!

Мерлон опустил тяжёлую голову на грудь, пытаясь хоть немного вздремнуть, пускай и в неудобном сидячем положении. После произошедшего ему требовался сон. Простой крепкий сон.