Далия Трускиновская - Люс-а-гард

— Ловко тебе отомстила Мэй-Аларм за своего поэта… — вздохнул рассудок. — Ладно, я умолкаю, а ты — как знаешь.

И тем не менее он всего лишь затаился в засаде, и Люс понимала, что не так-то просто будет от него избавиться.

Люс стряхнула с себя руки Тома и вскочила на ноги.

— Постой! — Том успел обнять ее за колени. — Ты как горящая свеча! Твои волосы светятся!

— Будь ты неладен… — пробормотала Люс, потому что примерно такие же штуки говорил ей совсем недавно юный лорд — будущее угрызение ее совести на ближайшие две недели.

— Ты заколдовала меня, да? — спросил Том. — Ты дала мне выпить приворотного зелья?

— А если бы даже и дала? — вся напряглась от ожидания Люс.

— Мне все равно, чем ты победила меня… — глухо сказал вожак. — Наверно, это все-таки зелье. Ну да ладно! Ты моя, я твой! Ты добилась-таки своего…

Люс явственно услышала издевательские аплодисменты рассудка.

— Вот видишь? — ядовито спросил он, не рассчитывая на ответ. — Твой Робин Гуд признался! А теперь поступай, как знаешь! И всю жизнь помни, что его поцелуями и всем прочим ты обязана вот этой пластмассовой штучке с кнопочкой. А также не забывай, что эта ночь — месть Мэй-Аларм, которая прекрасно поняла твой характер и поймала тебя на крючок. Она предложила тебе победу — так и получай свою победу! Опускайся на колени, целуй это великолепное тело, скользи пальцами по атласной коже, прижимай своего красавца к себе! Празднуй победу!

Но недаром эту женщину звали Люс-а-Гард!

В таких подарках она не нуждалась.

Люс стояла перед своим избранником обнаженная, действительно похожая на горящую свечу, и смотрела на него с таким отчаянием, что он, не видя толком лица, все же ее отчаяние ощутил. А потом эта ненормальная женщина прикоснулась пальцами к своему широкому блестящему браслету, ее окружила золотая вспышка, и она стала медленно таять в воздухе.

Победа оказалась как бы лежащей ниже ее достоинства.

И она не унизилась до такой победы.

— Когда надоест понемножку кофейно-диванный комфорт, обуй свою правую стройную ножку в высокий пиратский ботфорт! — с грубоватой жизнерадостностью распевали звонкие девичьи голоса. — Придуманных песен не хватит для жаждущих пламени губ — и левую стройную ножку охватит фестончатый жесткий раструб!

Нельзя сказать, что Люс так уж любила эту песню, подарочек ехидной Зульфии, ее скорее привлекал азарт, с каким песню исполняли будущие хронодесантницы.

Песня доносилась из-за окна, и Люс слушала ее, рассеянно поглядывая, что творится в зале. А поскольку был перерыв в занятиях, то там и творилось черт знает что. Молодым, здоровым, отлично тренированным девчонкам такое приходило в голову — не раз бывавшие в десанте преподавательницы только ахали.

Вот и теперь разыгралось лихое побоище на алебардах, мавританских саблях и — для разнообразия — нунчаках. Выхватить нунчаками алебарду и сразу же, развернувшись, метнуть ее в противницу — такие трюки во времена, когда Люс осваивала боевые искусства, еще в девятнадцать лет не проходили.

Люс поглядела на часы и нажала кнопку звонка. Это было мощное устройство вроде сирены, только малость помелодичнее, потому что девчонки в перерывах бегали купаться на озеро, а озеро находилось в пяти километрах от школы.

Ее группа собралась на удивление скоро. За окном пели, не обращая внимания на сирену.

— Томящая душу отвага вокруг никому не нужна — и, значит, надежная звонкая шпага оттягивать пояс должна!…

— Ну?! — сурово спросила Люс. — Что будем делать с зачетом по жиму лежа?

Девицы потупились. Люс зловеще достала из декольте сантиметровую ленту.

— Всех перемерю! — мрачно пригрозила она. — О чем я вам толкую уже целый семестр? А? Ну, кто мне скажет, на чем горели наши первые десанты?

— На несоответствии физических кондиций местному колориту! — бодро отрапортовала ее любимица Гюльнара, младшая сестра Зульфии.

— Я — ветеран десанта, и то тренируюсь, улучшаю свою форму! — с упреком сказала Люс. — Посмотрите на себя! Эрика! Разве это грудь? У тебя бюст все еще как у четырнадцатилетнего мальчишки! Эмильена! Твою грудь тоже не найдешь без микроскопа! С такими формами вас отчислят за неуспеваемость!

Группа приуныла.

— Ваше счастье, что зачет только на следующей сессии, — проворчала Люс.

— И лучшее в мире богатство найдешь ты в конце-то концов — ночное, шальное, крылатое братство испытанных в деле бойцов! — пели за окном.

В зал вошла Зульфия, ведя за руку синеглазого мальчика, крепкого и кудрявого. Вся группа покосилась на первого десантного сына.

Под мышкой А-Гард-Семнадцатая держала здоровенный фолиант.

— В последний раз показываю вам упражнения, — объявила Люс. — Я-то занимаюсь по схеме, каждые два месяца меняю комплекс, и за этот семестр, что вожусь тут с вами, прибавила полтора сантиметра. Главное — поставить цель!

И она вспомнила свою ненаглядную цель…

— Ватага бродяг своенравных, созревших в гульбе да в борьбе, они тебя примут, подруга, на равных, и выбор доверят тебе! — уже не пели, а вопили завтрашние выпускницы, предчувствуя, какой замечательный они сделают выбор.

Люс легла на скамью. Две девицы подали ей штангу, и она приняла гриф на вытянутые руки.

— Классический жим лежа! — провозгласила Люс. — Единственный надежный способ заполучить роскошный естественный бюст! Хирургия — не для нас! Итак — руки сгибаю в локтях до предела, спина прогнута. Работает только большая грудная мышца. И работает с полной амплитудой! Делаю вдох. Штанга идет вверх на выдохе…

Люс сделала несколько академически правильных жимов, девицы приняли штангу, и она встала.

— А вот и результат! — сказала она, резко напрягая грудь и скосив при этом глаза на Зульфию.

Но результат оказался неожиданным для нее самой.

Узкая майка, и без того стеснявшая ее движения, лопнула в двух местах, и роскошная, упругая, сильная грудь, мечта всего Шервудского леса, выглянула наружу через две прорехи.

— Ого! — так и ахнула Группа.

— Понятно? — как будто событие было запланировано, с ехидным спокойствием спросила Люс.

Она гордо прошла сквозь строй девиц, давая каждой возможность осмотреть плоды трудов своих, и оказалась у зеркала.

Отражение победно улыбнулось ей.

Но из того же зеркала смотрела на нее и Зульфия.

А— Гард-Семнадцатая не задавала вопросов вслух. Но Люс читала эти самые вопросы в ее глазах.

— Раз ты такая великолепная, то почему ты не возвращаешься ТУДА? — спрашивала Зульфия. — Вот ведь даже Свирель подумывает о втором визите. Я сама побывала ТАМ и починила хрономаяк. Все готово! Передашь привет этой несостоявшейся карьеристке Маргарет… Так в чем же дело?