Илья Сомов - На равнинах иерехонских

— Сперва, я засомневался, что такую важную новость можно утаить от народа. Но теперь уверен, что это не пустая болтовня. Жаль, конечно, что правители нашего мира больше заботятся о тайне, чем о подготовке встречи важного гостя. А ведь магистру и так будет нелегко. Он приведет с собой столько народу и так далеко от дома. Впрочем, мне сказали, что некоторые люди в нашем мире уже готовы помочь решить его проблемы и оказать гостю особое гостеприимство.

Веки Ставра опустились. Аристократ старался выглядеть спокойным, но его ярость выдавали дрожащие ноздри.

— Кто… кто эта тварь, которая назвала меня предателем?!

— Совершенно ничтожный человечек, который не стоит вашего внимания. Некий трактирщик Гашфар, куда и интересней кто за ним стоит…

Кулак Ставра ударил по подлокотнику так, что загудело все кресло.

— Тариос!

Повелитель Алоика вскочил на ноги и прошелся по комнате.

— Вот, значит, каким дерьмом он меня мажет! Я давно подозревал. Так и знал что все его намеки на союз, ложь… А ты, ты купился. Что захотел спасти мир от злого Ставра?!

— Если бы я купился, то сейчас здесь бы не сидел, — ровно ответил Томэ. — Но на моем месте любой проявил бы разумную осторожность.

Ставр внимательно посмотрел на него. Томэ очень хотелось поежиться, у него было такое чувство, будто взгляд господина проникает ему под кожу.

— Да, ты действительно так думал, — проговорил Ставр. — Вот что меня еще удивляет. Неужели ты забыл, чем я пожертвовал на этой проклятой войне?! Ты считаешь после такого, я могу поклониться нашему врагу?!

Томэ отвел взгляд.

— Ради власти люди делали и не такое. Я сам видел примеры.

Ставр сухо хохотнул.

— Думаешь, раз твоему отцу не было до тебя дела, то и все вокруг такие же? Я тебя разочарую.

Томэ слышал, как Ставр прошелся по комнате, потом что-то скрипнуло.

— Повернись, посмотри.

Томэ неохотно повернул голову. Ставр стоял у стены, рядом с отодвинутой панелью. За ней в неглубокой нише висел портрет. С холста на Томэ смотрел молодой человек расстегнутом на груди кафтане. У него были каштановые волосы и тонкие черты лица. Юноша был не похож на Ставра, но чем-то напоминал Тарамис.

— Ты помнишь, какой договор мы заключили тогда?

Томэ скривил губы.

— Зачем спрашивать очевидное? Будто я могу это забыть.

— Ха, со мной то же самое. Хотел бы забыть, да не могу. Все это до сих пор, словно стоит перед глазами. Волки в овечьих шкурах, которые засели в Синклите, постановили, чтобы каждый из великих домов внес свой вклад в войну и отправил сражаться одного из родичей главы дома. Я сразу понял, что они целят в меня. Ведь мне было некого отправить кроме Матио. Они думали, я откажусь, побоюсь рисковать наследником и поставлю себя под удар.

Ставр снова хохотнул, горечи в его смехе было куда больше, чем веселья.

— Эти ублюдки так торопились на меня напасть, что не сумели толком подготовить указ. Дыр в нем оказалось больше чем в сыре. К примеру, никто не мог мне запретить ввести в дом дальнего родича. Человека смелого, решительного…

— Глупого и неопытного, — в тон господину отозвался Томэ.

— Да, и это тоже, — улыбнулся Ставр. — Короче говоря, такого человека, который согласился бы за приличное вознаграждение отправиться на войну вместо Матио. Как видишь, все просто и изящно. И прошло почти идеально. Как Синклит ни давился, ему все же пришлось это проглотить. Но другой человек все испортил.

Ставр надолго замолчал, его взгляд был прикован к лицу на портрете.

— Матио вовсе не хотел оставаться в тылу. Он взбесился, когда узнал, что я сделал. Но он был очень умным мальчиком и понимал, что никакой его гнев не заставит меня изменить решение. Знаешь, что он сделал, чтобы меня перехитрить?

Томэ качнул головой, он не знал.

— Матио устроил пирушку. В "Поющем цветке", ты знаешь это заведение. Собрал там лучшую молодежь, а когда все как следует набрались, перевел разговор на политику. Он сказал, что мы проигрываем войну, а когда его все поддержали, добавил, что единственный способ это исправить развесить половину Синклита, на шпилях замка Иллрон, — Ставр перевел взгляд на Томэ. — Разумеется, на него немедленно донесли. Уже следующим утром его арестовали. Или точнее со всей вежливостью препроводили в Стенающую башню. Суть от этого не меняется. Конечно, после этого у меня не осталось выбора. Мой сын должен был доказать свою лояльность. Должен был отправиться воевать.

Печаль в голосе Ставра смешалась с неподдельной гордостью. Он до сих пор гордился умом сына. В каком-то смысле Томэ его понимал. Очень мало кто мог похвастаться тем, что перехитрил повелителя Алоика.

— Надеюсь, теперь ты понимаешь? Я никогда не заключу с союз с теми, кто лишил меня самого дорогого.

— Да, теперь понимаю, — тихо сказал Томэ и опустил голову.

Его мысль лихорадочно работала. Пожалуй, он действительно ошибся в мотивах Ставра. Не так уж хорошо, он его на самом деле знает. Ставр ненавидит империю и у него есть на это причины… Но с другой стороны, воинам Алого легиона было совершенно все равно кого убивать. И совсем не то с членами Синклита, им было важно ударить именно по Ставру. Они надеялись на гибель Матио. А может, и как-то ей поспособствовали. Разве эти люди не заслуживают куда большей ненависти, чем безликие убийцы в алых доспехах?! На месте Ставра именно им он бы захотел отомстить в первую очередь. Но для этого понадобилось бы куда больше сил, чем сейчас есть у Ставра. Не мог ли повелитель Алоика договориться с одним врагом, ради того чтобы расквитаться с другим?!

— Что с тобой? Ты как-то скверно выглядишь. Неужто, мой рассказ так сумел задеть твое каменное сердце?

— Просто я неожиданно понял, что все это время шел не тем путем. Да к тому же… — краем глаза Томэ уловил мелькание за окном.

Он повернул голову и увидел, что павильон неспешно парит над Столицей. В стекле отражались крыши, башни и шпили древнего города.

— …Не заметил, как мы взлетели.

— Раньше ты не жаловался на то, что плохо себя чувствуешь в полете.

— Должно быть устал.

Томэ приложил руку к виску. Нужно во что бы то ни стало, отвлечь Ставра, чтобы тот не догадался о его мыслях.

— Если все так, как вы говорите, для чего вы заигрываете с Гильдарской мастерской?

Глаза повелителя Алоика блеснули.

— А ты действительно шустрый малый. Зачем, спрашиваешь? Уж во всяком случае, не для того, чтоб в решительный момент оставить мир безоружным. Ты это себе вообразил? Так все совсем наоборот.

Томэ на миг опустил веки, вопрос цены, в которую ему обойдется поддержка гильдарцев, Ставр изящно обошел стороной. Вероятно, это должен быть еще один его сюрприз.

— Кто же этот негодяй, от которого вы хотите защитить Фидию?