Юлия Гутиева - Ликвидатор

— Успокойся, Макс. Тебе не выбраться из моего ада. Чем больше будешь пытаться, тем невыносимей станет каждый день. Время потянется медленно, и ты узнаешь, какие терзания могут причинять секунды. А если смиришься, то привыкнешь, не сразу, но привыкнешь и осознаешь: ты лишь контейнер для душевных мук, питающей мою силу. Вечный двигатель, вырабатывающий основу ада — боль.

Арон замолчал, жертва притихла.

Постепенно Макс начинал терять себя, забывая эпизоды собственной жизни, только боль, заполнившая всю оболочку, пыталась управлять последней. Но разум не сдавался, в промежутках между плавно текущей пыткой, в проблесках сознания раздавался крик: «Она никогда не любила меня».

И сейчас, в минуту отчаяния, под гнётом чужой воли из глубины души вырвался всё тот же крик: «Она никогда не любила меня».

Красивая бровь архаи метнулась вверх, выражение неподдельного изумления отразилось на лице. Такого ещё не было.

«Он не может отпустить, но иначе, не как большинство. Они успокаиваются словами близких, тем самым, быстрее теряя себя в моей клетке. Но этот ждёт встречи, встречи с ней, пусть неосознанно, но ждёт».

И впервые в своей долгой жизни маг совершил одну из самых страшных ошибок:

— Не волнуйся, она скоро будет здесь. Хотя, я обещал её Такеру, но он змей по крови и натуре, Джули придётся несладко.

И тихо посмеиваясь, мужчина удалился.

Вся жизнь пронеслась перед глазами, твёрдо заняв место в памяти. Разум окреп, чувствуя свою победу. Макс вернулся в реальность… в страшную, болезненную, мутную реальность ада, способную сожрать изнутри, но это был уже другой Макс. Мужчина, способный справиться с любой болью ради женщины. Да, она никогда не любила его, но сейчас это не важно. Он не позволит этому чудовищу получить её, он никогда не смириться с такой судьбой. Раскрывая пленнику правду о своих планах на Фарион, Арон рассчитывал на колыбельную мести для почти потерянной души. Но вместо этого получил душу, готовую бороться. Как? Ответа на этот вопрос пока не было, но было иное знание — нельзя, чтобы тебя заметили, нельзя позволить боли овладеть собой, нельзя уплыть по течению лёгкого пути, и он это сможет… ради неё он сможет всё…

Последний поворот, и глазам Игоря предстала узкая дорога, окружённая голыми, унылыми деревьями. Они ехали вглубь леса. Шестым чувством мальчик уловил опасность, но она исходила не от женщины, сидевшей рядом, нет. Машина вдруг показалась укромным уголком, прятавшим двух человек от угрозы. Но угрозы чего? Внезапно сердце ребёнка забилось быстрее, что-то тяжёлое и тёмное шевельнулось внутри, пробуждаясь от каменных оков, с рождения сжимавших сущность.

Сейма задрожала, не в силах понять происходящее, в глазах потемнело. Но объяснив своё состояние напряжением и предшествующими событиями, брюнетка с трудом взяла себя в руки, пытаясь сосредоточиться на дороге. От мыслей о скором спасении стало легче, до хижины оставалось немного. Оборотень прибавила скорость.

Ликвидатор ощутил его пробуждение: потоки силы неслись навстречу, неся боль, отчаяние и безысходность.

«Он силён, очень силён. Но пока что напоминает ребёнка, наделённого супер способностями, но не умеющего их контролировать. Надеюсь, Сейма ещё жива. — Сердце Берка предательски сжалось, Моран мысленно представил возможные последствия. — Что же ты наделала? Семь-восемь дней, и монстр научится убивать любое существо Иного мира, даже не прикоснувшись к нему…»

Всё случилось раньше… Пусть так, но нескольких минут будет достаточно, чтобы положить этому конец.

Вампир вышел на середину дороги, шум мотора неумолимо приближался. Мужчина закрыл глаза, его тело напряглось. Вся энергия сосредоточилась в одном месте, где-то глубоко внутри, заставляя мышцы каменеть, а кровь медленнее течь по венам.

Сейма давила педаль газа, теряя контроль: голова кружилась, ком подкатывал к горлу, дрожь волнами сотрясала тело. Переведя взгляд с дороги на ребёнка, оборотень увидела страх, но это был страх не маленького мальчика, похищенного чужой женщиной, а ужас монстра, чувствующего свой конец. Брюнетка на секунду закрыла глаза и тряхнула головой, пытаясь прогнать наваждение. Но видение вдруг обрело очертания ликвидатора, стоящего у неё на пути. Попытка затормозить, но она ничего не изменила, машина с силой врезалась в Морана, словно в скалу, внезапно возникшую на дороге. Скрежет металла, треск разбитого стекла и хруст ломающийся костей водителя и пассажира… потоки силы исчезли так же внезапно, как и появились.

Спустя несколько секунд Сейма ощутила, как сильные руки шефа вытаскивают её из машины. Он что-то говорил, но это уже не имело смысла. Ничего не имело смысла: ни дикая боль во всём теле, ни отсутствие будущего. Всё исчезло с последним криком мальчика и монстра, в этом крике слышался злобный рык чудовища, не успевшего воспользоваться силой, но там был и плачь ребёнка, которому никто не дал права выбирать.

Сквозь пелену слёз, застилающую глаза, Сейма увидела Марью и ещё нескольких оборотней, стоящих чуть поодаль.

— Иван, уведи её.

— Иван? Здесь? — губы прошептали вопрос автоматически, ответ женщине был безразличен, но она позволила себе опереться на руку вампира и медленно пошла прочь.

Сзади раздался голос ликвидатора:

— Вытащите тело из машины. Марья, начнёшь ты.

Приказ ударил по нервам. Несмотря на боль, Сейма обернулась.

— Всё кончено, он мёртв. Что она начнёт?

Берк раздражённо повторил:

— Иван, уведи её.

Но попытки Иванова не увенчались успехом. Брат Марьи не мог позволить себе воспользоваться силой в полной мере, боясь причинить любимой боль. Всегда уверенный в себе, вампир выглядел потерянным. А оборотень продолжала сопротивляться, теряя контроль. Ликвидатор пристально посмотрел на любимую сотрудницу. В пронзительном взгляде смешались жалость и гнев. Спустя минуту он устало произнёс:

— Хорошо, ты сама сделала выбор. Но это ещё не конец, Сейма, это только начало.

Закат казался кровавым, перебирая багряными бликами в верхушках голых деревьев. Тёмный язык дороги, словно мифическое чудовище, вынырнувшее из ада, готовился навсегда поглотить происходящее, не оставив ни малейшего следа предстоящей бойни. Разбитая машина, мёртвое тело и монстры, чьей работой была смерть. В эти минуты каждый из них становился самим собой, что на Земле случалось не часто.

Глаза Марьи засветились ярким синим светом, клыки обнажились, из горла вырвался глухой рык в предвкушении ещё тёплой, человеческой крови.

Три оборотня, стоящие рядом, поспешно скидывали с себя одежду.

Дмитрий и Фёдор, сорокалетние братья близнецы, представлявшие из себя две груды мускулов, были волками. Бритые головы, тёмно-серые глаза, тонкие губы, плотно сжатые в одну линию. Линии скул и волевые подбородки выдавали характеры бывших бойцов спецназа. Они всё делали вместе, даже погибли в один день. В подразделении ликвидатора часто злились на эту парочку: различить их было практически невозможно, особенно, если ребята хотели поиздеваться над окружающими, в какой-нибудь из дней одевшись одинаково.