Юлия Гутиева - Ликвидатор

Никогда раньше Джули не ощущала себя такой потерянной и запутавшейся, как сейчас. Она пришла на кладбище в надежде упорядочить хаос, царивший в голове, но вместо этого боролась с практически неконтролируемой злостью на ликвидатора.

Странное состояние, будто изнаночная сторона тебя вдруг вырвалась, обнажив слабые стороны сильной натуры. Сжав руки в кулаки, девушка отчаянно прошептала: «Помоги мне, помоги, пожалуйста». Но ответом в который раз стала тишина. Фарион посмотрела на небо, покрытое серыми тучами, на почти голые верхушки деревьев, на дорожки между могилами — серость царила в окружающем мире, и бороться с ней пока что не представлялось возможным. Иногда девушке казалось, что голос Ричарда, услышанный в день его похорон, был лишь слуховой галлюцинацией, слишком сильным желанием не отпускать и не оставаться одной.

Рука несмело коснулась чёрного мрамора, холод сквозь кончики пальцев проник под кожу, сантиметр за сантиметром заполняя тело. Джули дёрнулась, как от удара, прижала руки к щекам в инстинктивной надежде вернуть тепло.

— С тобой всё в порядке? — спокойный голос резанул по тишине, но не смог лишить её гнетущей силы. Не в этом месте…

Брюнетка резко встала, повернула голову, встретилась с тяжёлым взглядом объекта своей злости.

— Давно ты здесь?

— Минут десять.

Непроизвольно фыркнув, девушка резко добавила:

— Мог бы и сообщить о своём присутствии.

Берк прищурился, слова прозвучали отстранённо:

— Не хотел тебе мешать.

— Но помешал, — быстрая, необдуманная реплика, затем мягче, — извини, я не должна была так говорить.

Он устал от её колкостей, только не здесь и не сейчас.

— Но сказала.

Теперь квиты, взрослые люди, с трудом контролирующие свои эмоции. Казалось, это место вывернуло наизнанку уже двоих.

Она хотела побыть одна, найти ответы, унять терзания о пропавшем безвести мальчишке, о Сейме, невидящим взглядом смотрящей в никуда в серой больничной палате. Она хотела хоть немного успокоить ноющую боль внутри.

Он хотел побыть один, хотел понять себя, свои чувства. Требовалось проанализировать всё случившее в последние несколько месяцев не на уровне сознания и логики, а на уровне чувств и эмоций, чтобы видеть картину в целом и чётко определить дальнейший путь.

И мужчина, и женщина пришли за помощью к Ричарду. Они замерли по разные стороны могильной плиты, задумавшись каждый о своём, но неприятное ощущение от присутствия друг друга не отпускало.

В этом месте тишина обладала особой силой, она заставляла разум замолкать, отодвигала логику на задний план, предоставляя ироничную свободу чувствам. Минуты текли, наполняя двоих горечью и откровением. Желание успокоить боль при мысли об Игоре Коневе осталось ещё одной несбыточной мечтой. Отчаяние заполнило сердце, в эту минуту Джули вдруг чётко осознала всю тщетность надежд: она больше не увидит улыбки мальчугана, не обменяется с ним парой-тройкой фраз, сидя на лавочке у дома. Слёзы покатились по щекам, но девушка не вытирала их, почему-то стоя у могилы Ричарда, это казалось ненужным.

Фарион плакала над трагичной судьбой ребёнка, над судьбой Сеймы… и над своей. Присутствие Берка обострило чувства, её тянуло к этому мужчине, тянуло здесь и сейчас, несмотря на место и время, и от этого становилось больнее. Стыдно. Брюнетка не могла контролировать свои эмоции на кладбище, среди могил и особой тишины места, в котором не подобает испытывать подобное. Кто она после этого? Сама того не осознавая, Джули умудрилась разделить мир на части и прописать для них законы, упустив одну важную деталь: некоторым чувствам не подвластны ни время, ни место, ни даже состояние души.

Вновь взгляд, обращённый в небо, вновь борьба с диким желанием прижаться к нему и зарыдать, громко, во весь голос, не сдерживая себя, чтобы стало легче. Трудно дышать, противоречия разрывают на части. Уйти отсюда, уйти немедленно, и искать способы бороться с собой.

— Я пойду.

Берк не успел ответить, Джули резко развернулась на каблуках, намереваясь покинуть могилу, но не прошла и двух шагов, споткнулась о камень и оказалась в руках Морана, причём, полулёжа.

Ликвидатор не спешил отпускать брюнетку. Тёмно-карие глаза проницательно всматривались в лицо сотрудницы. Тревога который день не покидала мужчину, он тщетно пытался понять, что происходит с Фарион. Заплаканное лицо, руки, с силой упирающиеся ему в грудь, как будто женщину поймали с поличным, и она пытается сбежать.

— Отпусти меня, — злобно выдала Джули, но в интонации и взгляде Берк уловил оттенок паники.

Дышать стало труднее, ей казалось, что мрак касается души, но почему так бережно, почему его тьма несёт с собой не только пустоту, но и частицу тепла. От этой мысли стало горько.

Просто отпустить её… весьма заманчивое предложение, но если он сделает это прямо сейчас, не меняя положения тела, то Фарион довольно болезненно стукнется о камень. И тогда ликвидатора уже ничего не спасёт.

— Слышишь, отпусти меня, — брюнетка пыталась вырваться, сильнее уперевшись руками в грудь Морана.

Но Берк не послушал. Она находилась у него в руках, такая живая и горячая. Ощущения подкрались незаметно, обжигая, заставляя погрузиться в себя. Секунда, вторая, третья… он продолжал смотреть в карие глаза, пытаясь приблизиться и понять… Но нервное состояние Фарион заслоняло всё остальное, девушка теряла контроль. Берк уловил первые признаки начинающейся истерики. Ликвидатор растерялся, быстро поставив Джули на ноги, он отступил, не сводя с неё проницательного взгляда. Она казалась зверем, загнанным в ловушку. Мучительное выражение на лице, слёзы, не перестающие катиться по щекам, дрожащие губы и что-то затравленное в глубине карих глаз.

Джули пыталась взять себя в руки, но тщетно. Рыдания подступали к горлу вопреки желанию хозяйки. Девушка прикрыла рот ладонью, пытаясь остановить первый всхлип, безрезультатно.

Он впервые видел её такой, даже после смерти Ричарда и Макса всё было иначе. Сердце болезненно сжалось. Кайла не раз плакала на плече Морана, но он никогда не ощущал себя так… Эта девчонка пробуждала чувства, давно похороненные под слоем цинизма, равнодушия и жестокой реальности. Ликвидатор не мог сопротивляться. Подчиняясь порыву, Берк прижал Фарион к себе. Неуверенная попытка высвободиться привела к более крепким объятиям. Он не сказал ни слова, сейчас слова не имели смысла, он просто дал ей понять, что не отпустит… и она поняла…

Сильнее прижавшись к мужчине, вызывающему столь противоречивые чувства, уткнувшись лицом в его грудь, Джули зарыдала, громко и отчаянно, не сдерживая себя.

Говорят, боль уходит со слезами, но это не совсем так. Иногда, чтобы вытравить из себя эту самую боль, недостаточно обычных, тихих слёз, необходимы рыдания, которые очистят, освободят и помогут жить дальше.