Лей Бардуго - Тень и Кость (ЛП)

Я ничего не ответила. Не все думали как Ева или старый крепостной, но я достаточно пробыла в Первой армии, чтобы знать — большинство обычных солдат не доверяли Гришам и не были преданны Дарклингу.

Через мгновение парень продолжил:

— Мой прапрапрадед был Черным Еретиком — Дарклингом, который сотворил Тенистый Каньон. Это была ошибка, эксперимент, порожденный его жадностью, возможно, в купе со злостью. Я не знаю. Но с тех пор каждый Дарклинг пытался уничтожить нанесенный предком ущерб нашей стране, и я не исключение, — затем он повернулся ко мне, его выражение было серьезным, пламя бросало тени на идеальные черты лица. — Я провел всю свою жизнь в поисках выхода из этой ситуации. Ты — мой первый проблеск надежды за очень долгое время.

— Я?

— Мир меняется, Алина. Мушкеты и винтовки — это только начало. Я видел оружие, которое делают в Керчи и Фъерде. Эпоха Гриш приходит к концу.

Это была пугающая мысль.

— Но… но как же Первая армия? У них есть винтовки. И другое оружие.

— Откуда, по-твоему, оно взялось? А боеприпасы? Каждый раз, когда мы пересекаем Каньон, мы теряем жизни. Разделенная Равка не переживет новую эпоху. Мы нуждаемся в наших портах. В наших гаванях. И лишь ты можешь вернуть всё обратно.

— Как? — взмолилась я. — Как я должна это сделать?

— Помоги мне уничтожить Тенистый Каньон.

Я покачала головой.

— Ты безумен. Все это безумие.

Я подняла голову к дырам в крыше амбара и посмотрела на ночное небо. Когда-то оно полнилось звездами, но теперь между ними виднелась лишь бесконечная тьма.

Я представила себя в мертвенной тишине Тенистого Каньона: слепую, напуганную, без всякой защиты, кроме моей предполагаемой силы. Подумала о Черном Еретике. Он создал Каньон — Дарклинг, точно такой же, как тот, который сидит рядом, внимательно наблюдая за мной в отблесках костра.

— Что насчет той штуки, которую ты сделал? — спросила я, пока не струсила. — С фъерданцем?

Он вновь посмотрел на костер.

— Это называется «разрез». Он требует большой силы и сосредоточенности. Лишь несколько Гриш способны на это.

Я потерла руки, пытаясь избавиться от мурашек, которые побежали по телу. Дарклинг посмотрел на меня, затем снова на пламя.

— Если бы я разрезал его мечом, это что-то бы изменило в лучшую сторону?

В самом деле? Я видела бесчисленное количество ужасов за последние пару дней. Но даже после кошмаров Каньона, именно та картинка запомнилась мне больше всего, она преследовала меня во снах и в бодрствовании — разрезанное тело бородатого мужчины, раскачивающееся на ярком солнечном свете прежде, чем рухнуть на меня.

— Не знаю, — тихо ответила я.

Какая-то эмоция мелькнула на его лице, нечто похожее на злость или, может, даже на боль. Не сказав ни слова, он встал и ушел. Я наблюдала за его исчезновением в темноте и внезапно почувствовала вину.

« Не будь дурой , — уговаривала я себя. — Он Дарклинг. Второй самый могущественный человек в Равке. Ему сто двадцать лет! Ты не могла задеть его чувства ». Но я вспомнила выражение его лица, стыд в его голосе, когда он говорил о Черном Еретике, и не могла избавиться от чувства, что провалила какой-то своеобразный тест.

Двумя днями позже, сразу после рассвета, мы въехали через огромные ворота знаменитых двойных стен Ос Альты. Я и Мал тренировались недалеко отсюда, в военном пункте Полизной, но никогда не попадали в сам город. Ос Альта была населена очень зажиточными людьми: военными и государственными руководителями, их семьями и любовницами.

Я почувствовала укол разочарования, когда мы проехали мимо разрушенных магазинов и большого рынка, где несколько продавцов уже раскладывали свои товары, заполняя торговые ряды узких улиц. Ос Альта звалась городом-мечтой. Она была столицей Равки, домом Гриш и Большого королевского дворца. Но, на деле, выглядела так же, как рынок в Керамзине, только больше и грязнее.

Картинка сменилась, стоило нам доехать до моста. Он был перекинут через широкий канал с маленькими лодочками, качающимися на воде. На другой стороне, просвечиваясь сквозь белый и блестящий туман, находилась совсем другая часть Ос Альты.

Мы пересекли мост, и я узнала, что его, оказывается, можно поднять, и превратить канал в гигантский ров, который отделит город мечты от стандартного рыночного бардака, оставшегося позади. На другом берегу пришло впечатление, будто мы попали в иной мир. Куда бы я ни смотрела, везде видела фонтаны и площади, зеленые парки и широкие бульвары, обрамленные идеально ровными рядами деревьев. То тут, то там мерцали огни нижних этажей больших домов, где зажигали кухонные светильники, — начинался рабочий день.

Улицы уводили наверх, и чем дальше мы шли, тем больше и внушительнее становились дома, пока, наконец, мы не добрались до очередной стены и очередных ворот. Они были золотыми и венчались двуглавым орлом короля. Вдоль стены на своих постах сидели вооруженные мужчины, как мрачное напоминание о том, что какой бы красивой ни была Ос Альта, это все еще столица страны, которая давно находилась в состоянии войны.

Ворота распахнулись. Мы поехали по широкой дороге, уложенной сверкающей брусчаткой и обрамленной рядами элегантных деревьев. Справа и слева, уходя вдаль, простирались ухоженные сады, богатые зеленью и окутанные утренним туманом. Над всем этим, поверх мраморных террас и золотых фонтанов, маячил Большой дворец — зимний дом короля Равки. Когда мы наконец доехали до огромного фонтана с двуглавым орлом на вершине, Дарклинг подвел своего коня ближе.

— Итак, что ты думаешь? — спросил он.

Я оглянулась на него, затем вновь на искусный фасад. Дворец был больше, чем любое здание, которое я когда-либо видела: террасы полнились статуями, блестящие окна шли ряд за рядом в три этажа, каждое украшено тем, что, как я подозревала, было настоящим золотом.

— Он очень… большой? — осторожно начала я.

Парень посмотрел на меня, на его губах заиграла слабая улыбка.

— Я думаю, что это самое отвратительное здание, которое я когда-либо видел, — прокомментировал он и направил своего коня вперед.

Мы выбрали путь, огибающий дворец и удаляющийся вглубь местности, проходя мимо преград лабиринта, газона с круглым храмом в центре и огромной теплицы, чьи окна запотели от конденсации. Затем мы заехали под кроны деревьев, достаточно густых, чтобы показалось, что мы попали в небольшой лес, и двинулись через длинный темный коридор, где ветви сложились в плотную плетеную крышу над нами.

Волоски на моих руках встали дыбом. У меня появилось то же чувство, что и при пересечении канала, будто мы проходили через границу двух разных миров. Когда мы вышли из туннеля и попали под слабое сияние солнца, я посмотрела на небольшой холм и увидела необыкновенное здание.