Пэт Ходжилл - Связанные кровью

— Как они вернулись за тобой. Ох, как бы я хотела быть здесь той ночью!

— А я нет, — решительно сказала Джейм, вспоминая крадущиеся тени, смятение гарнизона, пытающегося сражаться с невидимой смертью, её собственную кровь на полу. Всему этому ужасу не доставало только глупой юной Каинронки, скачущей вокруг и пытающейся быть полезной.

— Но почему её знамя здесь, а не с другими, в зале?

— Ты сама сказала. Совет Матрон счел её опозоренной. Она зачала в этом саду ребёнка и умерла здесь при родах. Никто не знает, кто был отцом.

— О, — сказала Лура, перестав дергаться и застыв с широко распахнутыми глазами. Вполне возможно, ей никто не объяснил, что такое шлюха. Год назад, она, кажется, едва знала, откуда берутся дети. — О! Без контракта? Но это же делает ребёнка не… не…

Она запнулась о слово, как о непристойность.

— Незаконнорожденным. Вот почему его зовут Бастардом Норф, и почему Женский Мир вышвырнул его прочь. Я полагаю, что Училище Жрецов в Глуши всё же лучше утопления, но не намного. Тем не менее, я объявила Киндри Бродягу по Душам своим кузеном, а вы, леди, — добавила она, поворачиваясь к грустному, обветшалому лицу на стене, — так же член моего дома.

Что-то треснуло. Знамя покосилось и упало.

Джейм показалась, что Тьери ринулась прямо к ней, распростёртые руки тянули за собой льняные нити основы, покрытые пятнами остатков утка, что ещё сохранился от её выстиранной дождями смертной одежды и её потрепанной непогодой души. Мгновение спустя, она поглотила Джейм в отчаянные, вязкие объятья, которые чуть не сбили её с ног. Джейм слепо схватилась за покрытые плесенью обрывки и нити, неуверенная, пытается ли она поддержать их, или же сбросить прочь. Намокшая масса была удивительно тяжёлой, и она воняла. Тем временем, снова и снова, в её ухо вопил тонкий голосок:

… Я сделала только то, что мне велели. Я сделала только то, что мне велели…

Груз обосновался на её плечах нежданной, подёргивающейся мантией.

Теперь она снова могла видеть, сбивающее с толку видение, в котором на Лунный Сад накладывался образ зала посмертных знамён Готрегора. То, что в последствии стало камнем, разлетевшимся вдребезги от жара огня, сейчас было зияющей дырой, ветер вливался в неё, как в гигантский рот, каменные зубы которого обрамляли древние, ободранные знамёна.

Эта внутренняя пустота потянула Джейм вперёд, один отрывистый шаг на кромку потока, несмотря на отчаянный голос, шепчущий в ухо:

… нет, нет, нет…

Поначалу, это было, как смотреть в глубокую, чёрную воду, тьму, достаточно густую, чтобы двигаться со своим собственным медлительным дыханием. Затем она начала различать пол, тёмный мрамор, стреляющий пылающими венами зелёного, которые, казалось, слабо пульсировали. Плиты тянулись всё дальше и дальше назад, к стене неподвижных, белых лиц, тысячи и тысячи, безбрежное воинство наблюдающих мёртвых.

Три зала посмертных знамён, если считать за один из них место изгнания Тьери, один перекрывает другой. Аналогии. Связи. Порталы.

Ветер заколебался, затем лениво сменил направление, чтобы выдохнуть ей прямо в лицо: Хааа-а-а-х…

Он вонял старой, старой смертью, древним отчаяньем, и чем-то ещё, более новым, более близким и знакомым.

«Помнишь меня, дитя тьмы? — вопрошала эта вонь. — На твоей коже, в твоих волосах, ох, мой вкус в твоём рту, как вкус любовника, язык к языку?»

После того, как отец выгнал её из замка в Призрачных Землях ещё ребёнком, неужели она и в самом деле выросла в этом мерзком месте? Воспоминания о том времени медленно поднимались на поверхность, мимолётные и гротескные, подобно смертоносному разливу зимы после ложной весенний оттепели. Этой забывчивости она была обязана своим здравым рассудком, но и сильной путаницей: годами она считала, что образом её души являлся Зал Мастера, её место там, на холодном камине, согретая только содранными шкурами аррин-кенов, с их обугленными глазницами и тихонько подёргивающимися когтями.

— Ты заставил меня думать, что я монстр, верно? — потребовала она у него, делая ещё один шаг вперёд, её ногти кусали сжавшиеся в кулаки ладони, а вода просачивалась в сапоги. Погребальные нити в ужасе задёргались на её плечах, пытаясь оттащить назад, но она не обращала на них никакого внимания. — Не падшая, да, но что это значит против испорченности самой моей крови? Без выбора. Без надежды. Ну, теперь я свободна, нарастила броню, на пару к когтям, и готова драться с тобой.

Ааааххх … медленный, глубокий вдох спящего монстра. И наружу… Хааахахаха… как будто потаённые сны её детства позабавились этим.

Джейм содрогнулась.

Под взорами знамён друг с другом кружилось две фигуры, одна, в чёрном, становилась видимой только затмевая ту, что в белом.

Тонкие прутики пальцев дёргали её за рукав, отчаянно обвивали шею.

… Я сделала только… ты не должна делать…

Но Джейм больше не слушала.

Она почувствовала, что её тянет к этой белой танцовщице, со страстным желанием, которое она едва сознавала, и без раздумий сделала ещё один шаг в воду, оказавшись почти у дальнего края ручья. Часть её отметила, что поток бежал всё быстрее и поднимался всё выше, вероятно подпитываясь дождевыми потоками с гор, достигшими, наконец, дна долины. В то же время, сад за её спиной почти полностью выцвел, уступив место залу посмертных знамён Готрегора, но ей было всё равно. Это было так давно, ещё во времена её детства, несмотря на редкие проблески памяти сквозь годы. Конечно, теперь Плетущая Мечты ушла навсегда. И так ли уж важно то, что она погибла на кромке Откоса, отчасти чтобы спасти своего ребёнка, которого больше не осмеливалась коснуться? Да, это был прекрасный поступок, возможно даже благородный, но после стольких лет отсутствия — как можно было горевать о потере любви, которую ты едва узнал?

И всё же Джейм услышала свой шёпот: «Мама».

Между разбитой стеной и потоком двигались и другие фигуры. Призраки или что-то б о льшее? Молодой человек с побелевшим от оттока крови, ошеломлённым лицом сжался у подножия стены. Он смотрел вверх, на что-то за её спиной.

— О-отец?

Она знала этот голос, хотя никогда прежде не слышала его заикающимся.

— Мой сын — Грешан, — пришёл резкий, задыхающейся ответ. — И других у меня нет.

Джейм попыталась повернуться, чтобы увидеть говорившего, но не смогла преодолеть паническую хватку нитей знамени Тьери. Был ли это Геррант? Она никогда не встречалась со своим дедушкой. И вообще, она не думала, что он бы ей понравился, как, впрочем, и наоборот.

— Я зашёл так далеко, сломав все клятвы и предав свой дом — всё ради него, я клянусь! Клянешься ли ты, что твой лорд сможет это сделать?