Тимофей Печёрин - Город отражений

Судя по надписи белыми буквами на синей табличке, висевшей на стене ближайшего ко мне здания, прямо передо мной тянулась улица Портретная. Какой-то стариной пахнуло от этого названия. Что-то было в нем от дореволюционной России, городового на углу и уездного города Н. Даром, что выполнена была надпись современной, привычной для меня, кириллицей. Без всяких «ятей» и иного подобного вычура.

Иное дело — проспект, с этой улицей пересекавшийся и за которым остался покинутый мною автовокзал. «Проспект Дориана Грея» — прямо так он именовался, если верить указателю.

Собственно, с автовокзала я убрался, хоть обескураженный, даже растерянный, но все же с четким пониманием, что делать там мне нечего. Надзиратель за душами ускользнул и отправился творить свое темное дело. Как искать его, тем более, как остановить, я себе еще не представлял. Более того, не знал, куда, собственно, идти теперь. И что делать. А память бедняги Матвея, чье место я занял в этом мире, не торопилась мне помогать.

Зато я знал, чего делать мне уж точно не стоило: сесть на лавочке и выжидать, сам не зная, чего. Любое действие в моем случае казалось лучше бездействия. Невольно вспомнилась лягушка из сказки — угодившая в крынку и спасшаяся лишь потому, что с судьбой не смирилась и барахталась, вроде бы как бестолково. Тем паче, уже начали пробуждаться во мне любопытство на пару с азартом исследователя. Эти верные спутники любого путешественника. А новый мир, хоть и до боли походил на мой родной, был все-таки чужим.

Потому, оставив автовокзал, я пересек проспект. И, ступив на тротуар ближайшей улицы города Отраженска, принялся жадно шарить взглядом в поисках чего-нибудь интересного.

Увы, поначалу углядеть ничего не получалось. Если не считать самих названий проспекта и улицы, да и всего города, разумеется. Слишком банальным выглядел раскинувшийся передо мной городской ландшафт. Офисные здания и торговые центры тянулись нестройной шеренгой, сплошь увешанные разномастными вывесками. В промежутках между этими обиталищами делового люда я, неторопливо шагая вдоль улицы, еще примечал какие-то дома-пятиэтажки со скатными крышами. Или жилища посовременнее — высотные и с пропорциями, навевавшими мысли о стесненности, зажатости. Точно соседние здания велели очередному такому дому «подвинуться» и сильно не раскидываться, дабы места хватило всем.

Еще на глаза мне попалась местная гостиница: гигантский серый ящик. Увидь я такой в своем родном мире, подумал бы, что построен он в те времена, когда моим родителям было столько же лет, сколько мне сейчас. Зато название, выложенное большими неоновыми буквами прямо на крыше, было под стать уже современной мне эпохе и родному миру. «Гостиница Азор» — красиво, легко запоминается, но вот что означает, черт поймет.

И все же точной копией моей родины мир этот, дивный и новый, не был. Во-первых, бросая взгляды на проезжую часть и на обочину с припаркованными машинами, я… не находил среди них знакомых марок и логотипов. Ни одной «тойоты», «фольксвагена», или, скажем, «мерседеса»! Ну а во-вторых, за время пути я успел наткнуться взглядом на рекламный щит, встретить подобный которому в моем родном мире вряд ли бы удалось. Куда там! Я на секунду остолбенел даже!

Дело, правда, было не в самом щите. Этого-то добра сомнительной доброты хватало и у нас. Примечательным оказалось содержание, рекламой отнюдь не бывшее. «Суеверная медиакратия — выбор народа!» — красовалась на щите надпись толстыми буквами в косую оранжево-синюю полоску. А фоном для надписи служила картина семейной идиллии. Муж, жена, трое детишек разного возраста: все чистенькие, опрятные и улыбающиеся, расселись на диване перед телевизором. Последний стоял, повернутый к семейству экраном, а к стороннему наблюдателю тыльной стороной.

Лично у меня подобное зрелище вызвало ассоциацию с семейкой Симпсонов из культового мультсериала. Вспомнив сих персонажей, я ухмыльнулся. Хотя, если вдуматься, веселого здесь было мало. Следовало, скорее, посочувствовать народу этого мира, поставленному перед таким сомнительным выбором.

Да и, с другой стороны, авторы щита-плаката разместили его тоже не для веселья.

С такими мыслями я вздохнул и продолжил путь. В следующий раз остановившись перед киоском с надписью «Пресса». Как мне подумалось, лучшим способом узнать чужой мир было познакомиться с его духовной пищей. Даже такого, не самого, мягко говоря, высшего сорта. Ну так высшего и не надо. Главное, думал я, понять чем дышат местные обитатели, во всяком случае, большинство из них. Понять и проникнуться.

С такими вот мыслями я скользнул взглядом по витрине киоска с развешанными-разложенными на ней газетами и журналами. Увы, в первую очередь задержались мои глаза не на чем-то информативном, а на том, что было наиболее ярким, заметным. Конкретно — на газете «Вечерний ParnaSSe». Именно таковым, с двумя «S» и орфографии назло, оказалось ее название.

Газета принадлежала явно к подвиду «желтых» и выглядела цветастой, как костюм клоуна. Прямо под ее названием красовалась большая фотография: портрет какого-то блондинчика, выглядевшего не по-мужски жеманным и глянцевым. Лицо его показалось мне смутно знакомым еще по родному миру. Какой-то не то певец, не то телеведущий. Возможно, я бы даже вспомнил, как зовут, кабы в свое время больше смотрел телевизор.

Выражение лица у блондинчика на фотографии было одновременно удивленным, расстроенным и… без проблеска мысли. Подобные лица бывают на экзаменах у некоторых студентов. Тех, кому страстно хотелось сдать, вот только подготовиться с этой целью они как-то не догадались. Сессия же для них подкралась, как водится, незаметно.

Под стать выражению была и подпись под фотографией. «За что?» — обтекаемо… и ни дать ни взять, глас оскорбленной невинности. Только вот у черствого меня сочувствия почему-то не возникло. Как и интереса к подробностям.

С данной фотографией соседствовала другая, поменьше. Запечатлена на ней была молодая всклокоченная брюнетка, одетая, мягко говоря, слишком легко для прогулок по улицам. Брюнетка стояла, уперев руки в бока, и с лицом, прекрасным-де в гневе. А рядом располагалась надпись весьма двусмысленного содержания: «Удрал не заплатив — Аннекса в ярости!»

С досадой я отвел взгляд и от фотографии, и от дрянной газетенки вообще. Чтобы в следующую секунду натолкнуться на журнал, именуемый совсем уже недвусмысленно: «Play ГолуБой». Там еще, на обложке, шрифтом поменьше был выведен девиз, опасения, увы, только подтверждавший. «Подобное тянется к подобному».

Последним, что я приметил на витрине, стала газета «Правая Правда», выглядевшая, напротив, строго. Без единого лишнего цвета, кроме черного и белого. И имевшая забавный логотип: изображение шапки Мономаха… хм, если, конечно, память мне не изменяет. А на шапке — пятиконечная звезда, как на буденовке.