Джал Халгаев - Третьи лица (СИ)

Безымянный рассеянно кивнул. Зачем он это ему говорит? Он ведь не думает, что безымянный будет убивать? Он ведь не думает, что…

Эльф потянулся в седельный мешок и швырнул ему под ноги длинный полуторный меч, подходящий как для одной руки, так и для двух. Идеально ровная гладкая сталь отливала серебром, а в ложбинке кровотока клубились тени. Ровная треугольная гарда в виде двух перекрещивающихся металлических полос плавно переходила в изящную и без излишек рукоять, которая так и манила к себе, требуя сжать ее пальцами и пустить меч в ход.

Безымянный испуганно отшатнулся. Зачем ему меч? Он ведь не умеет сражаться, он умеет только терпеть боль и служить хозяину!

- Но хозяин, я не умею сражаться мечом.

- Тогда учись. Или умри, - равнодушно заявил эльф, одним движением снял цепь с седла и пришпорил жеребца, отъезжая на безопасное расстояние. Выждав пару секунд, он кивнул мужчинам: - Приступайте.

***

Он не понял, что произошло. Одна секунда, и в его руке уже оказался кинжал, плотно засевший в кости, но безымянный и не пикнул: он привык к боли и похуже. Однако мужчины продолжали наступать, каждый хотел отхватить себе столько золота.

Безымянный кинулся к мечу и быстро поднял его, дрожащими руками выставляя перед собой. Кончик клинка дрожал и все никак не мог сконцентрироваться на одной цели. Тот, что был слева, размахнулся и с выдохом опустил на безымянного свое оружие.

Вскрикнув, безымянный поднял над собой меч, но тот, встретившись с более сильным соперником, вырвался у него из рук и шлепнулся в лужу позади. Безымянный перевернулся на живот и пытался доползти до него, но его схватили за ногу и потащили назад. Безымянный замер, приготовившись к смерти, и тихо плакал, но последней не последовало. Что случилось?

- Эй! Он мой, я его обезоружил! – кричали сверху.

- Черта с два, понял, старик? – яростно отвечали ему. – У этого слабака даже ребенок мог бы меч отобрать, он – мой!

- Нет, мой!..

Он нахмурился. Неужели они делили его, словно какую-то свинью на бойне? Он стиснул зубы, страх пропал, застилаемый яростью. Пока мужчины переругивались между собой, он боролся с собой, пытаясь взять себя в руки. Он же просто раб, он служит своему хозяину, и он не умеет убивать! Но так хочется… Тем более хозяин сам разрешил ему убить, а эти люди заслуживают смерти, они – его враги, они его оскорбили.

Внутри разгоралось неведомое ему ранее чувство – гнев. Он поглощал его разум, застилал взор красной дымкой и заставлял жаждать крови. Они не считают его за человека, они измываются над ним и унижают. Они думают, что он пес, он сам слышал, как они это говорили! Они должны умереть. И они умрут!

Не понимая, что творит, безымянный развернулся и резко пнул того, кто держал его за лодыжку. Мужчина согнулся, его лицо покрылось испариной, но хватки он не ослабил.

Безымянный оскалился, его ненависть к ним и слепая ярость разрастались с невероятной скоростью, придавая ему сил. Не дожидаясь, пока очнутся остальные, безымянный размахнулся еще раз и ударил того каблуком дешевого сапога еще раз, только теперь метя в подбородок.

Громко хрустнула челюсть, струя крови вырвалась из его рта и облила собой лицо безымянного, а мужчина прогнулся назад и замертво упал на землю с изуродованным лицом.

Все с удивлением воззрились на него, а смешки из живого коридора прекратились.

Безымянный слизал языком чужую кровь с губ и, шатаясь, поднялся на ноги.

«Господи, что я делаю? - мысленно с ужасом спрашивал он себя. – Я ведь не умею убивать!»

Но он умел. Не знал, откуда и как, но умел. Некая сила внутри заставляла его двигаться, ускользать от обрушившихся на него ударов, которые так и не задевали его кожу, и бить в ответ, вкладывая в удары всю свою боль и жажду мести.

Он резко присел, уходя от рубящего удара, призванного лишить его головы, и перехватил другой конец своей цепи двумя руками.

Мужчины его окружали, теперь с их лиц сошла ухмылка, осталась лишь холодная расчетливость, а в глазах маячила их цель. Парень, которого они считали бессильным слизняком, только что одним ударом убил одного из них.

Тот, которого привели вместе с седым, резко сделал выпад, метя ему в живот, но безымянный ловко отпрыгнул назад, едва заметив лезвие краем глаза. Он приземлился, посмотрел на рубаху, распоротую мечом, и струйку крови, сочившуюся из неглубокой раны. Все его слезы куда-то пропали, он поднял голову и посмотрел нападавшему глаза в глаза, понимая, что тот будет вторым.

Сзади засвистел кинжал, исподтишка направленный ему в спину. Развернувшись на каблуках, безымянный взмахнул цепью, и тяжелые стальные звенья ударили мужчину чуть ниже скулы, откинув в сторону.

Не тратя времени на размышления, он поверил интуиции. Совершил пируэт, попутно выбивая из рук следующего меч, прыгнул, оттолкнулся от мертвого тела первого, и, разворачиваясь в воздухе, оказался как раз за спиной своей следующей жертвы.

Стиснув зубы, безымянный накинул на его шею цепь, словно гарроту, развернулся, встав с ним спина к спине, и потянул сжатые в пальцах звенья на себя. Жилы на его лбу вздулись от натуги, а мышцы на руках с болью вспыхнули, напрягаясь. Секунда – и все кончено. В шее жертвы что-то громко и отвратительно хрустнуло, а ее тело осталось безвольно висеть у него за спиной.

Заметив, что спереди к нему подбираются сразу два противника, безымянный, словно танцуя в каком-то дьявольском танце смерти, в один миг оказался позади мертвого тела и закрылся им как щитом.

Меч и кривой кинжал вонзились в спину трупа.

Безымянный резко пнул того в живот, и мертвец упал на землю, поднимая под себя застрявшие в нем клинки.

Выдохнув, безымянный оттолкнулся от тела и взлетел вверх, на мгновение зависая в воздухе, а затем ударил левого точнехонько в челюсть, и тот слег на землю, пытаясь встать. Правый же кинулся на него с кулаками, но так и не дошел: безымянный прокрутил вольт и ногой ударил того в правое колено. Хрустнув, его нога сложилась вдвое, и человек с криком упал.

Почувствовав резкую боль в боку, безымянный рывком обернулся, предварительно отпрыгнув. Перед ним стоял еще один нападавший, желавший его смерти, но его клинок достиг цели: рукоять небольшого треугольного ножа выглядывала из-под его ребер на спине.

Не обращая внимая на страдания своего тела, он покрепче перехватил нож и резко выдернул его, желая убить мужчину, но глаза того на секунду отвлеклись и посмотрели в пространство за спиной безымянного.

Поняв намек, безымянный, пригнув голову, развернулся, на лету перехватил вражеский меч и глубоко вонзил в толстую шею свой клинок. Ноги жертвы по инерции дернулись вперед, а потом труп мешком пал на землю, увлекая за собой и нож. Еще четверо.