Елизавета Тьма - Господин Вечности

Увидевший нас в коридоре тёмный как-то странно изменился в лице, развернулся и дал дёру. Ильен вопросительно взглянул на нас, но мы синхронно пожали плечами, делая вид, что вообще не в курсе происходящего.

Тут из-за поворота, к которому мы подходили, вырулил тёмный...

-- Шон?!

От нашего слаженного восклицания старший братец пригнулся и попытался было рвануть обратно, но передумал и чуть не оглушил нас своим воплем:

-- Братцы!!!

-- Ты идиот?! -- я бешеным ором оборвал попытку меня удушить. -- Какого демона ты здесь делаешь, придурок в чешуе?!..

Орали мы в итоге минут пять, а на робкие попытки тех же близнецов нас утихомирить, реагировали проникновенным рычанием.

-- Ладно, -- махнул рукой я, понимая, что мозгов у брата не было и не будет, и он такой же бесконечно преданный семье придурок как я. Я бы тоже не раздумывая отправился за братом! Но то я, а Шон вроде взрослее и умнее должен быть. По идее. Не знаю правда, что это за идея такая... -- Что с тебя, дурака здорового, взять... Я просто демонски рад тебя видеть!

-- А уж как я вам всем рад, -- вздохнул братец. Притянул нас с Ваном к себе. Мы даже не сопротивлялись этой попытке удушения. Соскучился я по брату. До этого момента даже до конца не представлял до какой степени. -- Малыш, когда же ты успел стать седым?.. -- такая тоска и прозвучала в голосе брата, что я даже по привычке не стал фыркать на "малыша".

-- Да вот, пришлось... -- глухо ответил я, отстранившись. -- Кстати, брат, познакомься с нашим дядей. Шон, это Ильен. Ильен -- это мой старший брат.

Тут из-за поворота пулей вылетел ещё один тёмный.

-- Ильен, а это мой отец. Твой брат, получается...

-- Ага, -- только и смог обалдело кивнуть родич.

Папа обратил внимание на что-то ещё, только убедившись, что наша четвёрка ему не привиделась, что мы все живые, здоровые и даже относительно целые.

-- Брат, значит? -- посмотрел отец на совершенно ошарашенного и потерянного тёмного. Улыбнулся тепло. -- Ну, значит теперь я не самый младший в своём поколении...

-- Эм, пап, тут такое дело... -- в потолок произнёс я, пытаясь со всех сил сдержать улыбку.

-- Ильен объективно тебя старше, дядя Райд, -- не пряча усмешки, закончил за меня Ван. -- Ему сто двадцать пять.

-- Но это объективно, -- снова заговорил я. -- На самом деле больше сотни лет Ильен провёл в летаргическом сне. Субъективно ему не больше, чем Шону.

-- Короче, тут всё сложно, -- закончил Ван.

-- Не дети, а сплошной ходячий кошмар, -- проворчал озадаченный родитель.

-- В родителей! -- хором заявила наша троица императорских кровей.

Далеко заполночь наконец-то мы закончили друг другу рассказывать о том, куда и как нас носило. Узнав, что оправил нас сюда даах, папа страшно ругался. Я ругался не меньше, узнав как сюда попал он, а следом и Шон. Последнее слово в виде "мама оторвёт вам обоим головы и будет права" всё равно осталось за мной. Взаимно обвинив друг друга в отсутствии мозгов, мы на этом успокоились, и дальше обходились без матов.

Только под утро Ван, Шон и Ильен разбрелись спать, а Маньяки давно дрыхли в обнимку на диване.

-- Ты сильно повзрослел, сын, -- произнёс отец, не отрывая от меня взгляда. Мы сидели в стоящих рядом креслах и периодически подливали друг другу в кубки лёгкого золотистого вина. Папа протянул руку, коснулся моего седого виска, полуматериальных перьев. В отличие от других, рука отца, касавшаяся крыла, не раздражала. -- И изменился.

-- Мне пришлось, -- тихо ответил я. Усмехнулся грустно, раскинул крылья, немного склонившись вперёд, придал им полную материальность. -- Мне теперь всю одежду со специальными прорезями заказывать придётся. И это не единственный "подарок" Болота Мёртвых...

Снова уложив крылья, я рассказал отцу всё, о чём умолчал при общем разговоре. Сглаживая подробности, стараясь скрыть слишком уж тяжёлое, но всё. Живо передо мной стояла картина памятника моей семье. И я, уткнувшийся в каменную ногу отца... "Никогда... какое страшное слово..."

Сам не заметил, как за время рассказа оказался у окна, жадно гладя в небо, становившееся красным на востоке. Как вцепился в створку окна до побелевших пальцев...

-- Бедный мой сын... -- Отец, оказавшийся рядом, когда я поднял взгляд, просто обнял меня. -- Бедный ты мой маленький сын... Если бы я мог от всего этого тебя отгородить...

-- Ты просто не умирай, пап, -- только и смог произнести. Горло свело. Больше даже при желании говорить я бы не смог.

-- Обещаю, -- ответил папа.

Как же хорошо, что у меня такой отец... И как же хорошо, что он рядом. И пусть горло свело, но как же тепло на душе. И никто не увидит скатившихся по лицу слёз, а отец и сам незаметно вытер лицо...

Двойняшек так и оставили спать на диване. Только "поле тепла" я им обновил.

Вана тоже хотели оставить спать, да эта вечно недовольная ушастая морда проснулся самостоятельно. И отправился с нами. Как и Шон, брать с собой которого в наши планы тоже не входило.

Ильен, кажется, так и не смог уснуть. Наследник трона был бледен, устал. И скрывал свою растерянность под маской раздражительности. Ну вылитый я. Надо его подколоть, чтобы разозлился на меня и успокоился.

Пока шли до малого тронного зала, мы с братьями втроём успели довести дядю до белого каления, попыток нас убить и отчаянной просьбы императору утихомирить своих наследников. В общем, дёргаться он перестал, что нас полностью устраивало.

В зале с видом ждущих казни смертников нас ждали двенадцать Рыцарей. Отец зорко оглядел преклонивших колено тёмных. Повернулся ко мне.

-- Сын, дай-ка мне Старшую печать.

-- Тогда дай Младшую, -- потребовал я, снимая кольцо.

Подал артефакт отцу, безмолвно интересуясь: "Инструкция для юзера-лузера нужна?"

"Ремня давно не получал?" -- не менее ехидным взглядом ответил мне отец, забирая мою... хм... дедушкину печать и отдавая мне свою.

А потом... потом было судебное разбирательство. Долгое. Муторное. Выматывающее всех участников. Папа вёл допросы при помощи печати, я его дублировал и помогал, потому что ведущую роль физически не выдержал бы. Ильен выступал как в качестве допрашивающего, так и в качестве свидетеля. К вечеру меня мутило от голода, беспощадно кружилась голова и было такое ощущение, будто меня весь день били ногами. Причём ногами, не в тапочки обутыми.

-- Что скажешь, Старший Наследник? -- поинтересовался отец, не глядя на меня. Я сам только взгляд скосил, не поворачивая головы. Его мутило даже больше чем меня, что видно по лицу. Он в каждой душе читал, память им наизнанку выворачивал. Как его самого не вывернуло... Хотя, мы специально не ели.

-- Каждый из них заслуживает казни, -- ледяным тоном отозвался я. -- Но мы не можем себе позволить убить их сейчас, отец-Император. Это политически невыгодно в сложившейся ситуации. Я считаю, что мы должны рассмотреть ситуацию более полно в отношении десяти из двенадцати присутствующих.