Александр Рудазов - Три мудреца в одном тазу

— Светулик, не ворчи, — ласково щелкнул дочь в лоб отец. — Серега, а прикинь — этот папуас передо мной на колени встал! Уважает, значит!

— Э-э-э… не совсем, — осторожно сказал Чертанов. — Просто, приветствуя незнакомца, по их обычаям полагается вставать на колени. Он, кстати, очень обиделся, что вы с ним… ну, не поздоровались.

— Э, Серега, а чего он тогда перед тобой не брякнулся? И остальными?

— Если здороваешься с группой, достаточно поприветствовать предводителя. То есть вас.

— Ну и ладно, хрен с ним, с этим Топтыгой…

— Туптугой.

— Сколько тут разницы-то? Давай, устанавливай с ним контакт. Вот, я тут захватил всякой мелочевки — подари ему. Спроси, чего с деревней случилось и что это за бусы мы в котловане нашли. Свет, дай-ка бусики.

Туптуга подаркам очень обрадовался. Носовой платок восхитил его своей мягкостью, железный рубль с Гагариным привел в экстаз (из металлов мбумбу используют только медь, и то в очень небольших количествах и лишь способом холодной ковки), а маникюрные ножницы просто добили. Но особенно старика потряс пустяковый сувенир — авторучка с изображением девушки, раздевающейся при переворачивании. Он играл подарком минут пять, каждый раз пораженно ахая.

Потом абориген вспомнил о гостеприимстве и пригласил гостей на трапезу. Ни стола, ни стульев не полагалось — сидеть пришлось на циновках, а есть с огромных листьев какого-то растения.

К сожалению, кормили тут на вегетарианский манер — кокосы, дикие дыни, манго и еще десяток плодов, на Земле неизвестных. Туптуга стыдливо объяснил, что чумбуи-леки не разрешается есть мясо, иначе он может осквернить животное, которому оно принадлежит. Впрочем, кокосовые меренги оказались очень вкусными (вместо сахара использовался сладкий сок растения у-танте).

— Туптуга, а что случилось с вашей деревней? — спросил Чертанов.

— Большой Шумузи, Серге. Большой Шумузи — это очень плохо.

— Это… какое-то стихийное бедствие? Или болезнь?

— Нет, Большой Шумузи — это зверь. Плохой зверь. Похож на сумбукари [15] Животное отряда неполнозубых, схожее с броненосцем. , но больше самой большой хижины, даже больше вашей лодки-облака [16] Туптуга преувеличивает, утверждая, что Большой Шумузи превосходит в размерах «Чайку». Большой Шумузи — родственник глиптодона, достигает пяти метров в высоту и восьми в длину, не больше. Вес — около десяти тонн. .

— Он всех сожрал?! — ужаснулся Чертанов.

— Нет, Серге, Большой Шумузи не ест человека, Большой Шумузи ест только жуков и цукуту [17] Гигантское перепончатокрылое насекомое, близкий родственник муравьев. Достигает двадцати сантиметров в длину. . Цукуту очень много на другом конце Бунтабу, Большие Шумузи живут там, а человек туда не ходит. Как же вы глупы, белые люди, даже не знаете таких простых вещей! — ухмыльнулся Туптуга. — Видно, вы просто макаки без хвостов!

— Серега, чего этот бабуин сказал? — подтолкнул Чертанова локтем Колобков.

— Непереводимая игра слов, — дипломатично ответил сисадмин. — Скажи, Туптуга, а что же тогда сделал этот… Большой Шумузи?

— Большой Шумузи осквернил поселок. Ты видел большую гору с острой вершиной там, где раньше стоял идол Лукенкуи?

— Видел.

Разумеется, Чертанов понятия не имел, где в деревне раньше стоял идол Лукенкуи, но догадаться, о какой горе идет речь, было нетрудно — очень уж эта штуковина выделялась среди всего остального.

— Ее сделал Большой Шумузи! Видно, он терпел целый ахта-ко [18] Ахта-ко, «круг пальцев» — мера времени у народа мбумбу. Двадцать одни полные сутки — по числу пальцев у человека (включая ахта-чум или «скверный палец»). 0,115 земного года. , раз наложил такую большую кучу! Большую беду принес Большой Шумузи!

— Петр Иваныч, помните тот холмик, на который вы хотели залезть? — невозмутимо спросил Чертанов.

— А? А, помню, конечно! — оживился Колобков. — Свет, ты камеру захватила? Сейчас салатик доедим и сфотографируешь папу на вершине горы, ладно?

— Петр Иваныч, я бы не советовал туда лазить, — поморщился сисадмин. — Это не просто холмик. Это окаменевшая куча… м-м-м… гуано.

— Ог-го! — расширились глаза шефа. — Мамонтячья, что ли?!

— Нет, некоего Большого Шумузи. Погодите, я сейчас дальше спрошу. Туптуга, а почему все-таки все ушли?

— Потому что Большой Шумузи осквернил поселок, — терпеливо объяснил старик.

— Ну и что?

— А вы, белые, смогли бы жить в поселке, оскверненном таким вопиющим образом? — недоверчиво нахмурился Туптуга.

— А почему нет? — пожал плечами Чертанов. — Устроили бы субботник…

— Суботник? А что это такое?

— Ц-ц-ц… день такой. Все собираются и делают одно общее дело. Например, убирают гуано. Заодно и бесплатное удобрение для огородов.

— Аах-х-х!!! — в ужасе отшатнулся Туптуга. — Белая бесхвостая макака! Человек, прикоснувшийся к такой нечистой вещи, становится чумбуи-леки на всю жизнь! Я стал чумбуи-леки, потому что споткнулся и упал в кучу Большого Шумузи. Вот и живу с тех пор здесь — больше не человек, а чумбуи-леки. А вы… Шаманы верно говорят, что люди с белой кожей — просто макаки без хвостов!

— Серега, чего он разоряется? — промокнул губы салфеткой Колобков. Ну ладно, не салфеткой, а майкой. И не губы, а живот, забрызганный соком манго. — Ты ему скажи, чтоб не вопил, я этого не люблю. И спроси — у него чего-нибудь выпить есть? А то на борту пиво кончается. Если б Гюнтер не прихворнул, уже совсем кончилось бы.

— У него есть мимбо, — перевел ответ Туптуги Сергей.

— Не знаю, что это такое… но все равно тащи.

— Он не хочет, — снова перевел Сергей. — Говорит, что это его мимбо.

— Не вопрос, — сделал пальцы веером бизнесмен. — Сколько просит?

Он с гордым видом вытащил бумажник и хрустнул пачкой стодолларовых банкнот, перетянутых резиночкой от бигуди.

— Дядя Петя сегодня добрый, — снисходительно протянул одну из купюр Туптуге Колобков. — Сдачи не надо.

— Что это, Серге? — недоуменно понюхал бумажку туземец. — Зеленое, плоское… и с картинками. Это такой амулет?

— Это деньги, — ответил Чертанов. В словаре мбумбу это понятие присутствовало, так что он мог быть уверен — товарно-денежные отношения уже изобретены. — У нас они вот такие.

— До чего же вы глупы, белые люди — усмехнулся Туптуга. — Смотри, какими должны быть настоящие деньги.

Настоящими деньгами оказались симпатичные розовые ракушки. И еще белые — более редкие, а потому и более ценные.

— Я дам за все ваши зеленые и плоские… — скучающе посмотрел на зеленую пачку в руках Колобкова туземец, — …две розовых деньги и одну белую.

— Грабеж среди бела дня! — возмутился Петр Иванович, узнав, какой тут обменный курс.