Джал Халгаев - Оскольки

— Тебе смешно, что ли?

— Ага. Обхохочешься…

— Так я из тебя щас всю эту дрянь выбью!

Я улыбнулся и посмотрел прямо ему в глаза.

— Так делать надо было, а не фигней страдать.

Раздался выстрел. Пуля прострелила ему почку и вылетела из спины, попутно раздробив несколько позвонков. Я сбросил его с себя и приставил нож к подбородку.

— Я так понял, это мертвый город, так?

— Да, — выплюнул он сгустки крови. — Ты что-то повредил у меня в нутре…

— Ой, заткнись, все равно ведь сдохнешь! Лучше скажи, какого черта вы на нас напали?

— Мы думали, что вы все тоже… ожившие мертвецы. Один из таких и разрушил наш город. Всех до одного убил, падла!

— Как его найти?

Его глаза расширились от удивления.

— Так ты что… собираешься туда идти?

— Естественно, дядечка, я ведь этим и занимаюсь. Как его найти?

— Не знаю. Он все еще сидит там, но не знаю, где. Никто не знае…

В следующую секунду костяной кинжал вонзился в его мозг, и громила затих.

— Отдыхай, солдатик, — я похлопал его по плечу и поднялся, разминая спину.

Значит, ожившие мертвецы. Смахивает на сюжет дурной истории, но чего только в нашей жизни произойти не может. Даже вурдалак, укокошивший целый город…

Но что если не вурдалак?

Я замер. В памяти вспыхнули картины подземного озера Каравая, и слова живущей там мавки. Наконец, до меня все дошло, и от этого по спине холодок побежал, а руки задрожали. Нет, конечно, лучше всего сейчас попросту свалить, но где гарантии, что тварь снова не увяжется за мной? Тем более надо найти Ольху. Черт, без этой девчонки я чувствую себя как не в своей тарелке. Вот же сволочь!

Я обшарил все трупы и с горечью обнаружил, что ни пуль для пистолетов, ни пороха у них больше не было, так что всем отобранным мной оружием сейчас можно только рукояткой по башке бить, однако толку от этого все равно никакого.

Вооружившись своим серпом, я двинул в город. Надеюсь, не навстречу к смерти.

— Дерьмо случается, — пробормотал я сам себе, наблюдая, как ко мне навстречу выходят два знакомых охранника (один все еще в моей шляпе), а доспехи на их телах медленно покрываются огромными съеденными крысами и паразитами дыры, открывая взору посеревшую гниющую плоть.

Убрав серп, я достал железный кинжал, взвешивая его на руке.

— Здорова, детки, — махнул я им рукой. — Не знаете, где тут найти вашу хозяйку?

В следующий миг солдаты, вконец озверев, кинулись на меня, растопыривая костлявые пальцы, заканчивающиеся шелушащимися желтыми ногтями.

— Фу, как неприлично!

Первого я заколол еще на подлете, пронзив его гнилое сердце клинком, но вот со вторым вышла промашка. Пока я пытался вытащить свой кинжал из темницы его ребер, эта сволочь накинулась на меня со спины и впилась зубами в шею.

Я вскрикнул.

Подпрыгнул вверх и со всего размаху свалился на спину, хватая его за уши.

Хрум! Его башка оторвалась от тела, и покойник обрел-таки покой, пару раз напоследок проскрежетав зубами.

— Не хотите, значит, говорить, да? Значит, придется мне прийти к ней самому.

Я прошел через ворота и присвистнул. Действительно, город был полностью мертвым. Улицы заполонили тараканы и крысы. На дорогах валялись смердящие недельные трупы и обломки домов, а сами строения превратились в полыхающие руины.

— Веселенькая вечеринка. А меня, как всегда, не позвали…

Приготовив кинжал, я быстрым шагом двинулся к центральной площади, надеясь, что найду ее там. Перешагивая через останки женщин, детей и мужчин я брел вперед и старался держаться у всех на виду, чтобы меня заметили. Вдруг остался кто живой, или Ольха по своей глупости вернулась обратно?

Но чаще всего я натыкался на трупы. Причем настолько кровожадные, что они продолжали кидаться на меня даже с отрубленными конечностями, и, в конце концов, мне пришлось сжигать их клацающие челюстями головы в ближайших кострах.

— Господин? — внезапно окликнули меня сзади.

Я резко обернулся и увидел в трех шагах от себя портниху, сжимающую в руках сверток одежды, прикрытый серой парусиной. Ее платье покрылось копотью, волосы разметались, и половина из них попросту падала от одного лишь порыва ветра. Глаза запали. Губы потрескались. Они стали кроваво-красными, обнажая кривые желтые зубы. Но она, похоже, в зеркале себя еще не видела.

— Ваш заказ готов.

— Спасибо.

Я принял у нее сверток и сразу же вонзил в глотку железный кинжал. Вообще удивительно, она была как живой, но я же видел, что она уже мертва неделю, не меньше.

Убедившись, что ее тело рассыпалось на части (именно на части, а не в прах), я одернул край парусины и хмыкнул. Отличная работа. Даже не скажешь, что ее делали мертвяки. Однако девчонка смылась, и мне предстояло ее найти и забрать свой чертов пистолет, так что я сразу же спрятал сверток под ближайшим упавшим деревом.

Я остановился. Одновременно из всех переулков стали наплывать волны мертвецов. Они окружили меня, но нападать не спешили, будто чего-то ожидая, а у меня тем временем ужасно тряслись коленки.

В воздухе пахло гарью и отбросами. Под ногами хрустели куски сажи и еще тлеющие угольки, и падальщики, летающие над нами, не внушали мне никакого оптимизма. Похоже, я попал.

— А где же ваша честь, дорогие мои? — притворно возмутился я, оглядывая серые кровожадные морды оживленцев. — Три десятка на одного? Смотрите, зачтется вам это на страшном суде…

Зря я это ляпнул. Потому что в следующий миг они как с цепи сорвались: все как один ринулись прямо на меня, а кое-кто даже умудрился прихватить с собой увесистые дубинки, натыканные гвоздями с мой средний палец, и острые кухонные ножи.

Тяжелая артиллерия, значит. Ну, ладно, сами напросились.

Я убрал клинок и достал свою флягу, в которой на донышке все еще плескалось немного жидкости (благо, интерес Ольхи к моим вещам на этом закончился, ну, или она просто не любит хороший коньяк).

Я откупорил флягу. Одним махом вылил все на свои руки, растер и тут же сунул ладони в ближайший огонь. Ноздри тут же защипало запахом жженой плоти, но я, преодолевая боль, пробормотал под нос несколько замысловатых гортанных слов и дотронулся до ближайшего мертвеца. Того тут же охватило красное пламя, и он в ту же секунду обратился в прах.

— Ха! Ну и кто тут у нас теперь папочка?

Я выставил руки перед собой, усмехаясь: никто дальше идти не осмелился.

— Вот так. Стоим тут и не рыпаемся, ясно? Не родился еще тот человек, который сможет меня перехитр…

В следующий миг опора вдруг ушла из-под моих ноги, и я свалился в ближайший канализационный люк, который так и не заметил, отступая спиной вперед.

— Твою ж мать! — воскликнул я, когда огонь потух, и побежал прочь, спиной ощущая крики мертвецов, учуявших добычу. — Ай-ай-ай-ай!