Пэт Ходжилл - Парадокс чести

— Это эксперимент, парень, как и всё, что я делаю.

И получается у него на удивление хорошо, подумал Торисен, учитывая, что всё, что он знал, это пригоршня секретов мастера-стекольщика из Тай-Тестигона, который сделал типичную ошибку, недооценив интеллект гиганта. Марку всегда хотелось быть мастером-искусником, но его стремления напарывались на его габариты и общую годность к воинской службе, невзирая на его неприязнь к резне. Теперь, когда наступил его поздний средний возраст, он, казалось, наконец-то получил свободу, чтобы применить на практике и другие свои таланты.

— Это хорошо выглядит, — сказал Торисен, беря в руки бледно-розовый кусочек стекла размером с ладонь, стреляющий золотыми узорами, и поднимая его к затухающему свету, — но совсем непохоже на карту.

— И всё же ты сможешь читать её, парень.

— Только если ты расскажешь мне, куда смотреть.

— А. — Марк окинул взглядом абстрактный вихрь оттенков, каждый из которых определялся исходными материалами, которые пошли в ход при его создании — уголь и сера для янтарного, никель для сочно-пурпурного, медь для глубокого зелёного и кирпично-красного. Осколки стекла исходного разбитого окна составляли б о льшую часть каждого кусочка, но почему-то не доминировали в их окраске. Большинство стекляшек, обозначающих замки Заречья, были также смешаны с каплями крови самого Верховного Лорда, что делало эти части потенциально колдовскими (гадательными) порталами, или так считал Марк. Кендар всё уговаривал Торисена попробовать заглянуть поглубже, но пока всё, что принесло ему стекло, так это плохие сны.

Подобно тому, с погребальными кострами. Где же он их видел? В Тентире? У Призрачной Скалы [41] Shadow Rock ?

— Мне просто не терпится увидеть, как всё это будет смотреться на свету, — сказал Марк. — Задний фон из эбенового дерева даёт плохое ощущение цвета. Кроме того, как оказалось, начинать с верха карты было не самой блестящей идеей, даже если местные материалы было проще всего достать.

— Когда ты будешь готов с этой секцией, мы уж как-нибудь сумеем поставить её на место. И всё же, сделай одолжение, не мог бы ты начать следующую с Котифира и такого куска Южных Пустошей, который только сможешь осилить?

Он мог бы приказать это как Верховный Лорд, но Марк отклонил предложение служить ему даже как Лорду Норф. Это всё ещё продолжало мучить его, хотя и делало разговоры между ними гораздо проще и непосредственнее.

Жду тебя, девочка.

Где же он это услышал? Скорее всего в одном из своих ненавистных снов, но не то, чтобы он верил хоть одному из них.

— Я раскопал рапорт от рандонов, которых я послал охранять жрецов по пути в Тай-Тестигон, — сказал он, меняя тему. — Все добрались целыми и невредимыми, но они докладывают, что храм пребывает в беспорядке, а город в хаосе. По всей видимости, он так никогда и не оправился после последних выборов в Гильдии Воров. Больше того, некоторые говорят, что мёртвые возвращаются, богоподобные и человечные одновременно, чтобы это ни значило.

— О. — Марк выглядел задумчивым. — Сейчас этот город по самые стропила полон силой. Часть её исходит из нашего собственного храма, но там есть гораздо больше, чем просто это. Наш бог и природные силы Ратиллиена давно переплелись между собой. В конце концов, до этого мы ни в одном мире не пребывали столь долго и никогда так сильно не впутывались в его дела. Я подозреваю, что то, что происходит сейчас в Тай-Тестигоне, случится и со всем Ратиллиеном. Со временем.

Торисен припомнил своё собственное краткое и кошмарное пребывание в этом странном месте. Сохрани их всех Предки, если Марк окажется прав. Он знал, что его сестра и кендар провели в этом городе много времени вместе, но так до сих пор и не отважился спросить об этом.

Раньше или позже, ему придётся.

Кроме того, ему не давали покоя мысли о Джейм, засунутой в эти жуткие южные просторы. Вот если бы только он сумел разглядеть в магическом стекле, с чем она, вероятно, может столкнуться.!

Слабак, издевался голос отца за запертой дверью в его разуме. Боишься посмотреть, боишься спросить, и как ты можешь называть себя Верховным Лордом?

Подумай о чём-нибудь ещё.

— У тебя нашлось время для другой работы, о которой я тебя просил? — спросил он.

— О, да. — Марк взял кожаный мешок и протянул его Торисену. — вот и они: значки лорданов для церемонии презентации.

Торисен вытащил наружу один из них, толстый стеклянный диск с барельефом в форме эмблемы дома — по чистой случайности, своей собственной. Этим он мог окончательно подтвердить перед всеми, что Джейм и в самом деле была его избранным наследником.

— У вас есть хоть какие-то известия о девочке?

— Только то, что училище ещё не сгорело дотла и не обрушилось.

Марк хихикнул. — Ну да, она и в самом деле оказывает плачевное воздействие на архитектуру, наша юная леди.

— Она бы только сплюнула, услышав, как ты её назвал, а Женский Мир хватил бы коллективный удар.

Среди груды заброшенной канцелярской писанины, сквозь которую он с трудом продирался, был запрос от Матроны Ардет Адирайны о том, чтобы он позволил леди вернуться в его залы грядущей весной. И как они вообще сумели основать в Готрегоре свою школу благородных девиц? Должно быть, один из прошлых Верховных Лордов поддался на это в минуту слабости. А теперь, будучи на месте, они, и их стража, почти превосходили числом его гарнизон. За прошедшую зиму он насладился рысканьем по этой части своей крепости, обычно бывшей запретной территорией для любых посетителей мужского пола. Если оттуда снова придёт какое-то беспокойство, то он хотел знать где, что и почему.

И всё же, будет приятно заполучить обратно Матрону Яран Тришен. С ней он, по крайней мере, мог спокойно поговорить, даже если их дискуссии порой оставляли у него ощущение, что сказано было больше, чем он сумел услышать.

Он всё ещё держал в руке значок Джейм.

— Я по-прежнему думаю о ней, как о дико взъерошенном ребёнке, которого наш отец изгнал из замка в Призрачных Землях, где мы оба родились. До этого мы были неразлучны. б о льшую часть времени.

Он вытащил из кармана маленькую, деревянную фигурку — кошка, возможно аррин-кен, судя по её мощной голове и плечам, запечатлённая в середине прыжка. Подобно большинству работ, выполненных кендарами, она казалась поразительно живой. Однако, одна из её задних ног была отломана.

— Наша няня Зима вырезала её для нас или, скорее, для одного из нас, я забыл, кого именно. Мы тогда были совсем маленькими. И, конечно, подрались из-за неё.

Два юных дикаря выдёргивают друг у друга фигурку, как будто она воплощает собой всю любовь, в которой они оба так отчаянно нуждались.