Ричард Байерс - Нежить

Или нет. Маларку нечасто попадались воины, чье мастерство вызывало у него искреннее уважение, но командир Грифоньего Легиона входил в их число.

Значит, для одного из них этот бой вполне может закончиться достойной смертью. Но при мысли об этом Маларк почувствовал непривычные колебания. Он все ещё хотел умереть, но также хотел поучаствовать и в будущих событиях.

— Извини, — произнес Аот, — но я не собираюсь отвечать на этот вопрос, — направив на шпиона копье, он сошел с дороги, давая своему противнику возможность двинуться вперед, и тогда Маларк услышал, как слева в траве что–то шевельнулось.

По крайней мере, теперь ему было известно, где находится его второй противник, и, возможно, он окажется менее опасным бойцом, чем Аот. Повернувшись, шпион бросился туда, откуда раздался этот слабый звук.

Увидев Барериса, он слегка удивился. Он думал, что бард с боевым магом находятся в ссоре, но, очевидно, они уладили свои разногласия. С одной стороны, это оказалось не очень хорошо, ведь Барерис тоже являлся воином, с которым нельзя было не считаться.

К счастью, внезапный маневр Маларка застал обоих наездников врасплох. Сорвавшаяся с наконечника копья Аота вспышка прошла через то место, где шпион находился секунду назад. Барерис выхватил клинок, но недостаточно проворно. Одной рукой отведя лезвие в сторону, Маларк приблизился к барду и ребром ладони ударил его в грудь.

Барерис отклонился назад, так что удар потерял большую часть своей силы. Вместо того, чтобы раздробить ребра, осколки которых вонзились бы в сердце и легкие, он лишь заставил его зашататься и отступить.

Устремившись к двери, находившейся в восточной стене сада, Маларк оглянулся. Ближе всего к нему сейчас находился Зеркало, чей призрачный силуэт сейчас представлял собой точную копию Барериса, и огромный волк, который мог быть только Таммит Ильтазиарра. Аот с бардом стояли гораздо дальше. Боевой маг огибал деревья и прочие препятствия, мешавшие ему швырнуть в цель заклинание, а Барерис все ещё не пришел в себя. Задыхаясь, он прижимал руку к груди.

Перевес на их стороне оказался даже больше, чем шпион предполагал с самого начала. Но, учитывая, что ему удалось вырваться из их окружения, возможно, у него все же был шанс. На случай бегства Сзасс Тэм дал ему одно заклинание, строго–настрого проинструктировав, как его следует использовать, чтобы не пострадать самому.

Он решил, что сейчас как раз наступил подходящий момент, чтобы им воспользоваться. Открыв потайной карман на поясе, он вытащил черную жемчужину, бросил её в преследователей и развернулся обратно. Шпион рванул ручку двери, но та оказалась заперта. Выбив её, он устремился прочь.

Таммит понимала, что Барерис и Аот надеялись взять своего друга под арест, не причиняя ему вреда и не унижая его достоинство. Именно поэтому, отыскав его, они не стали тут же швыряться в него заклинаниями и не прихватили с собой отряд легионеров. Той частью своей натуры, которая ещё помнила о том, что такое любовь и сопереживание, она чувствовала, что могла бы поступить так же, хотя её вампирская сторона и сочла своих союзников идиотами.

Теперь же она больше не испытывала никаких колебаний. Попытка бегства шпиона окончательно заткнула то, что могло бы сойти за её человечность, и пробудила её хищнические инстинкты. Когда она устремилась за ним, у неё осталось единственное желание — подсечь ему ноги, впиться в него клыками и жадно высосать всю его кровь. По правде говоря, потребовалось все её самообладание, чтобы не прикончить его на месте, но Неврон хотел взять его живым.

Когда он обнаружил, что дверь заперта, она по–волчьи оскалилась, увидев, что преграда задержит его достаточно надолго и она успеет до него добраться. Но внезапно он швырнул на землю небольшой темный камешек.

Учитывая, что упал он в траву, он не должен был разбиться. Но это все же произошло, и из него выплеснулась тень. Она разделилась на множество оборванных, парящих в воздухе силуэтов, которые принялись приближаться к ним, завывая и бормоча.

Сознание Таммит начало затуманиваться, и она напрягла волю, чтобы снова обрести ясность мыслей. Ей это удалось, и тогда она узнала этих существ — то были аллипы, безумные, одержимые жаждой мщения духи самоубийц. Чтобы прикрыть свое отступление, Маларк вызвал чрезвычайно скверный арьергард.

Прикосновение этих тварей было ядовитым, и для начала она снова превратилась из волчицы в женщину. Если уж ей предстоит с ними сражаться, то лучше делать это с помощью меча.

Барерис запел — возможно, он хотел очистить свой разум от гипнотического воздействия бормотания аллипов. Таммит обнажила клинок, ведь двое противников уже находились совсем близко.

Обнажив клыки, она атаковала одного из них, но лезвие прошло сквозь его тело, не встретив никакого сопротивления. Её оружие было зачаровано, но она почувствовала, что призрак остался невредим. Что ж, возможно, в следующий раз ей повезет больше.

С завываниями и рыданиями аллипы закружились вокруг неё. Она продолжала кромсать и колоть. Возможно, их темные фигуры и стали немного бледнее, но она не была в этом уверена и, когда они пытались вцепиться в неё своими пальцами, уклонялась.

Но это оказалось непростой задачей, ведь аллипы нападали на неё с обеих сторон, и, наконец, одной из тварей удалось поразить её в спину. По крайней мере ей так показалось, потому что она не заметила, как это произошло, и даже не почувствовала боли. Но её мысли моментально спутались, охваченные смятением и страхом. Её захлестнуло ощущение грязи и скверны.

Словно Ксингакс опять оказался в её голове. Таммит пришла в ярость. С воплем она принялась яростно кромсать нападавших, пока её призрачные противники не растаяли, а их жуткие завывания не стихли.

Обернувшись, она окинула взглядом поле боя. Маларк выбил запертую дверь и сбежал. Не прекращая петь, Барерис сдерживал натиск ещё двух аллипов, а Зеркало обменивался ударами с третьим.

Однако Аот оказался в затруднительном положении. Над ним роилось с полдюжины безумных злобных духов. Очевидно, он уже от них пострадал. Боевой маг крутился посреди призрачного роя, без особого толку тыкая в призраков копьем. В данной ситуации от магии, скорее всего, оказалось бы больше проку, но, возможно, он уже не мог достигнуть необходимой для создания заклинаний концентрации.

Аот являлся другом Барериса, и она могла бы поспешить к нему на помощь. Но он ничего для неё не значил, а тот, кто осмелился манипулировать её рассудком, с минуты на минуту мог уйти. Превратившись в стаю летучих мышей, она устремилась за ним в погоню.

У Зеркала не было осознанного намерения использовать в бою свой маленький круглый щит, но, когда аллип напал на него, тот сам возник у него в руках и сослужил ему прекрасную службу. Будь он из дерева или стали, от него, скорее всего, не оказалось бы никакого толку, но призрак со всей своей броней и его нематериальный противник состояли из одной и той же чистой эссенции тьмы и боли.