Андрей Валентинов - Рубеж

Ах, да! Ярина не удержалась — дернула губы усмешкой. Славно придумано, а главное…

— А вы-то не боитесь, пан герой?

— Да как вам сказать, сударыня…

И вновь — усмешка в голосе. Но почудилось панне сотниковой, что все это — неспроста. С чего бы старшому стражу с нею лясы точить? Или это тоже по уставу?

— Боюсь, конечно. Но Глиняный Шакал опасен и для тех, кем он овладевает. То есть, извините, для вас. Глиняные Шакалы часто скрываются под видом обычных людей, как правило чужестранцев… иноземцев…

Пан герой непринужденно болтал, но Ярина уже поняла — время тянет Для чего? И стражи не видать. Или попросить его, чтобы выпустил — хоть по нужде? Так ведь клетка цельная, не отворить!

— Его, так сказать, носители порой и не подозревают — до поры до времени. Как вы, например.

Слушать эту чушь не хотелось. Ярина вновь попыталась сесть, ударилась головой о железо, поморщилась.

— То пан герой не знаком ли с паном героем Рио? Спросила просто так, чтобы про Шакалов не слушать. Но ее собеседник ответил сразу.

— С тем, кто получил Большой Заказ… поручение? Конечно, конечно! Я, признаться, тоже пытался, но, увы, споткнулся у самого финиша… у конечной точки. Господин Рио — герой из самых лучших, но мне, честно говоря, не хотелось бы меняться с ним местами. Ведь рассказывают, сударыня, что он заклят. Представляете? А жить заклятым, я вам скажу…

И вдруг Ярина поняла, что голос ее стража звучит совсем тихо, и солнце уже не светит, а перед глазами серое что-то…

— Бедняге не повезло — не вернулся. Есть слушок, что Заказ… поручение перехватил тот господин, что привез этого странного ребенка. Сударыня, возможно, слыхала о господине Мазапуре?..

Хотелось ответить — ведь слыхала о «господине Мазапуре»! Ох, слыхала! Но Ярина вдруг поняла, что не может шевелить губами и руками двинуть не может.

— Ну вот и все! — голос пана героя донесся, словно из несусветной дали. — Спит, господа! Всего-то и работы!

Спит? Девушка невольно удивилась. Она спит? Но почему? Ей совсем не хотелось спать!

— А точно спит, господин герой?

— Убедитесь! Недаром я говорил, что с собой надо сонного зелья брать. И побольше.

— Ну вы и герой, господин герой!

И тут Ярина поняла. Поняла, попыталась усмехнуться, но серая тьма заволакивала, гасила сознание.

— Да я бы лучше помер, чем с чудищем этим толковать!

— Э-э, нет, господа, с Шакалом тонкость нужна! Он ведь на свою речь надежду имеет, значит, разговаривать захочет. И молоко, как ни странно, любит. Книги читать, господа, надо! Все, можно ужинать!

А она еще подумала, что незнакомый ей пан герой пожалел девушку! Ярина рассмеялась сквозь подступившую со всех сторон тьму — беззвучно, горько. Как это ее сердюк назвал? Чудище? А ведь и вправду — чудище! Чудило Глиняное!..

…Лед был не белым, не синим даже — зеленым, словно молодая трава. Горный пик врезался в черное небо острым зубом, и холодом веяло от его неприступной мощи.

— Не бойся, Ирина! Я здесь!

Теплая рука подхватила, помогла стать на ноги.

— Красиво, правда?

Денница улыбался, и был на нем все тот же лиловый плащ, и так же сверкал серебром обруч в светлых волосах.

Ярина оглянулась. Вокруг лед — зеленый, в дивных узорах, вот еще одна вершина, чуть пониже, вдали, у черного горизонта — еще одна.

И звезды — огромные, яркие. Совсем близко — протяни руку.

— Красиво! А где мы, Денница?

— Не на Земле. Но и не так далеко. Этот мир совсем рядом, и даже не за Рубежом. Соседняя планета, очень древняя, старше Земли.

Ярина не поняла — но и не испугалась. Пусть так! С Несущим Свет — не страшно.

— Здесь хорошо думается — и никто не мешает. Мои, — он негромко засмеялся, — мои сородичи почему-то боятся космоса. А люди сюда придут нескоро.

И вновь не поняла Ярина, но теперь уже почувствовала тревогу. Почему они здесь? Почему ей снится эта чужая земля?

— Что случилось, Денница?

Он не ответил — задумался. И странным стало его лицо.

— Мне… Мне следует принять решение. Очень важное, Ирина! И я пока не знаю, что делать.

— Я могу помочь?

Она подошла ближе, легко коснулась его руки. Несущий Свет улыбнулся — еле заметно, одними губами.

— Сказавши «алеф», следует говорить «бейт». Пять воинств перешли ко мне. Два — остались верны Рубежам. Я должен решиться.

Девушка хотела спросить, узнать, что за воинства такие и с кем баталия предстоит (ведь ясно — о бое близком речь), но вдруг поняла — нельзя. И страшно стало — словно вновь в подземелье оказалась.

Нет! Страшнее! Куда страшнее!

— Он — всемогущ, Ирина, но ведь мы — и ты, и я — тоже Он! А дом, расколовшийся надвое, не устоит — Он сам так говорил. Он отдал слишком много Себя, чтобы создать и нас, и людей. Но ведь если мы — это Он, то бунтовать против самого себя нелепо, правда? Все миры, все Сосуды, все Существа Служения, все люди — одно целое! Но ведь начали не мы!

Внезапно ей захотелось проснуться — пусть даже в подземелье, пусть в Цепях. Что-то жуткое решалось тут, на неведомой планете, среди зеленого льда.

Денница словно понял. Замолчал, легко коснулся ее плеча.

— Извини. Это — моя забота. Просто я с детства очень уважал тебя Несущая Мир. Если бы не ты, я бы вырос совсем другим… То есть вырасту.

Он рассмеялся — и тревога исчезла. Без следа, без приметы. Она —свободна, его теплая рука касается ее пальцев…

— Жаль, я ничем не смог тебе помочь, Ирина! Тот, кто будет мной еще мало понимает. Он дал тебе силу — ненадолго, всего на какой-то час! — но не открыл дорогу…

— Кто ты, Денница?

— Я? — он развел руками. — Пока я маленький некрасивый мальчик которого все боятся. Я могу заболеть, умереть, погибнуть, и тогда все, что ты видишь, останется просто твоим сном. Будущего еще нет, Несущая Мир!

— Я не понимаю! — отчаянно воскликнула Ярина. — Денница, объясни! Мне страшно!

— Мне тоже, — его глаза внезапно стали суровыми. — Но Будущее не должно говорить с Настоящим. Скажу лишь то, что уже известно в твоем мире. Существа Служения посчитали себя мудрее Его и решили уничтожить Сосуды, дабы воссоединился весь Мир и исчезли преграды. Тот Сосуд, в котором находимся я и ты, должен погибнуть очень скоро. Он — проба, очередная попытка. Удастся — погибнут и остальные.

Слова были непонятны, но страх почему-то исчез. Словно и вправду — перед боем. Ожидание кончилось. Вот он, враг — от одного конца поля до другого. Дымятся фитили, заряжены рушницы, вот-вот грянет первый залп…

— Но ведь мир не погибнет, Денница? Он не должен погибнуть, слышишь!

Холодно сверкал зеленый лед, ярко горели близкие звезды, и тепла была его рука.

— Не погибнет, Ирина. Я спасу!

Тетка тоже умеет разговаривать с бабочками.