Андрей Валентинов - Рубеж

Толмач явно сбивался — то ли устал, то ли самому пану Крамольнику нелегко давался рассказ. Ярина задумалась, пытаясь понять, о ком лекарь толкует. Уж не о чернявой ли ведьме? Так-так, теперь ясно! Как это кличут ее? Сало, кажется? Выходит, соблазнился кот Мацапура заморским сальцем! Уж не с того ли Крамольник хмурится?

— И для того вы приехали, панове? Или мы сами бы порох не проверили?

Ярина понимала, что не совсем права. Кто ведает, может быть, и не проверили. А перед самым боем открыли бы — и руками развели.

Пан Рио ответил не сразу. Наконец кивнул:

— Не только поэтому, госпожа Ирина. Наш товарищ… Его зовут Хостик… Он пребывает в месте заключения… узилище… буцыгарне… Мы приехали просить госпожу Ирину проявить снисхождение… милость.

Ага! Девушка хмыкнула — вот теперь и о деле заговорили, заброды! Что товарища не бросили — добре, конечно, а вот все прочее…

— Мы понимаем, по вашим законам… обычаям… правилам… наше поведение выглядит неправильным… ошибочным. Но мы готовы объяснить … растолковать…

— Это вы пану писарю сотенному растолкуйте! — Ярина встала, кивнула на Хведира, молча слушавшего этот странный разговор. — Ваш Хвостик ему верную пометину оставил. Так что, Панове, разговор наш будет долгий да серьезный. А пока тут сидите, недосуг мне. Вечером потолкуем!

— Госпожа Ирина! — пан Крамольник вскочил, бросил быстрый взгляд на Хведира. — Я — лекарь! Я — неплохой лекарь! Я готов провести лечение… исцеление…

Девушка только рукой махнула. Тоже мне, исцелитель нашелся! Чем там у этих антиподов лечат? Не иначе, крыс освежеванных к ранам прикладывают!

Вошел Агмет, недобро покосился на гостей, заворчал. Ярина кивнула:

— Седлай! Едем!

Вернуться в Валки довелось лишь вечером, когда в маленьких окошках уже зажигались желтые огоньки. Стража оказалась на месте — при рушницах и шаблях. Миско Швец расстарался — нашел в старом погребе две древние чугунные гаковницы и расставил их на околицах, чтоб вдоль улиц картечью палить. Это порадовало — но ненадолго. Больше радоваться было нечему.

В Минковке и Перепелицевке мугыри и подсоседки с подкоморниками не оплошали — тоже рогатки выставили да рушницами обзавелись. Это не удивило: села черкасские, коренные. А вот в иных местах дела шли хуже. Вернее, никак не шли. Мужики хмурились, качали головами, но зброю не брали, отговариваясь, что и неученые они, и женки против, и детишек кормить надо. В Гонтовом Яру и того хуже — мугыри во главе с выборным да с попом Гервасием хоть и вежливо, но твердо попросили «панночку сотникову» прочь убираться и к ним не приезжать боле, потому как они люди мирные, и женки опять-таки сильно против.

Ярина даже не обиделась — удивилась. Или глупым мугырям охота женок да детишек врагам на позорище отдать? Удивилась — но вскоре ей пояснили. Шепотом, оглядываясь и прося, чтобы никому-никому… Она приехала не первой. Еще поутру в село прискакали крепкие хлопцы на справных конях — сердюки зацного пана Мацапуры-Коложанского. Прискакали без подарков, зато с верным словом от своего пана. Обещал Мацапура-Коложанский село от всех врагов оборонить твердой рукой. И в том слово свое давал, прося же безделицу — с будущего урожая четверть да выгон за селом, да право рыбной ловли в реке и на прудах. Велел подумать — да побыстрее. Главное же, наказывал пан Мацапура к черкасам валковским за подмогой отнюдь не обращаться, потому как сил у них мало, а хлопот от Черкасов тех много будет.

Стало ясно — если не все, так главное. Похоже, сердюки Мацапуровы не только в Гонтовом Яру побывали. Вот хитрые мугыри и задумались. То ли вправду за зброю браться, то ли выгоном откупиться, дабы уцелеть, с печей не слезая.

Спорить Ярина не стала. Понимала — не убедит. Мугырь — он мугырь и есть: жаден, а душа заячья! Вот и обороняй таких!

Возле дома пана писаря скучал караул во главе со старым знакомцем — наказным есаулом Климко Чалым. Теперь есаул был уже не пеший — комонный. Правда, не на боевом коне, а на пахотной кляче с овчиною вместо седла. Увидев панну сотникову, парень чуть на землю не свалился, однако же усидел, взмахнул пикой и поспешил доложиться.

Нового Ярина не узнала. Все тихо, спокойно, кашу сварили — пшенную с салом; а пан Теодор Еноха в доме — с гостями заговорился.

Бурсак был действительно в доме, в той самой зале, где любил коротать время его батька. Правда, теперь кресло пустовало, и книга, которую читал покойный пан Лукьян, лежала нераскрытой. Хведир пристроился сбоку, на лавке, рядом с паном Рио. Меж ними лежала пузатая книжечка. Ярина присмотрелась, узнала. Ну конечно, атлас Меркато-ров!

— А где пан Крамольник? — поинтересовалась девушка, с трудом снимая кожушанку. Пальцы не слушались — заледенели.

— Он… — Хведир растерянно моргнул. — У пана Хвостика он, на рану зелье кладет.

— Ясно…

Ярина присела рядом, кивнула на атлас.

— Разобрались? Так вы, пан Рио, и вправду этот… антипод? При этом слове бурсак отчего-то смутился, Рио же улыбнулся, сверкнул крепкими зубами.

— Отчасти, госпожа Ирина! Господин Хведир почти угадал, только моя земля… страна находится несколько дальше.

— И потому вы решили к нам пожаловать? Или вам больше разбойничать негде? Там бы, у себя, детей и воровали!

— Ярина, не надо!.. — начал было Хведир, но девушка цыкнула, и бурсак покорно замолчал.

— По обычаям нашим да по Статуту Литовскому, должно вас, пан Рио, вкупе с паном Крамольником в железо ковать да на суд в Полтаву вести. А то, что издалека вы, не оправдание вовсе…

— Знаю!

Рио кивнул, улыбка исчезла.

— Знаю, госпожа Ирина! Потому и приехал к вам, чтобы объясниться. Выслушаете ли?

Девушка вздохнула, устало прикрыла глаза. Поспать бы часок! Ночь не отдыхать, а после целый день с седла не слазить — легко ли?

— Хорошо, пан… антипод. Только покороче. Пан Рио вновь кивнул, задумался.

— Постараюсь, госпожа Ирина! Мы прибыли из очень далекой земли..-далекого мира. Мой отец, как и твой, был наместником… правителем. Он погиб — давно уже. Я воин, герой…

— Доблестный? — хмыкнула девушка, вспомнив пергамент. — Это кто же вас в герои произвел?

Рио помолчал, словно слушая невидимого толмача, затем улыбнулся.

— Понял! Это слово… В нашем языке оно имеет другой смысл. Герой — это вольный человек, умеющий воевать… сражаться. Его берут на службу…

— У нас это называется «наемник» или сердюк, пан Рио, — вздохнула Ярина. — А у немцев — ландскнехт или зольдат. Значит, вы на службе?

— Да, госпожа Ирина, у нашего владыки… князя. Он дал мне Большой Заказ… поручение. Я должен был попасть в ваш мир… в вашу землю и доставить ребенка. Нашему князю он очень нужен. Князь сказал, что ребенок в силу каких-то причин… обстоятельств… родился в чужом мире и ему угрожает опасность. Так и оказалось, госпожа Ирина! Его хотели убить — дитя и его брата, господина Гриня. Мы вступились… защитили. Мы не знали, что вы не хотите ему зла! Я сожалею, что Хоста по ошибке ранил господина Теодора.