Даринда Джонс - Седьмая могила без тела

Борясь с удушьем, я притворилась, будто нажимаю на какие-то кнопки, хотя на самом деле боялась вообще к чему-нибудь прикасаться. Потом повернулась к бледному мальчику. На огромной кровати он казался совсем крошечным и ужасно хрупким. Голова была перебинтована. Лицо с ссадинами так опухло, что я едва узнавала в нем того, с кем только что разговаривала в коридоре.

Я взяла его за запястье, как будто хотела проверить пульс. Наверняка присутствующие в палате поняли, насколько бесполезны мои действия. Все знали о том, какой ужас здесь происходит. Подняв голову, я увидела Уиллу, которая рыдала на плече у матери, вцепившись пальцами в ее фиолетовую блузку. Мне всегда нравилась мама Джессики.

Решив, что сейчас никто не обращает на меня особого внимания, я закрыла глаза и легонько сжала пальцами тонкое запястье Дастина.

Я таким не занималась – не исцеляла больных, поэтому понятия не имела, что делать. Но я знала латынь, а она, похоже, работала как магическое заклинание.

- Resarci, - прошептала я, мысленно попросив Босса наверху простить меня, если в попытках спасти мальчика я переступила какую-то черту.

Однако закончив, ничего не почувствовала. Во мне не заклубилась сила. Из пальцев не вылетели молнии. Передо мной не расступились моря. Не то чтобы в Нью-Мексико на каждом шагу встретишь по морю, но все-таки…

Ничего не получилось.

Я перестала сдерживаться, и по моим щекам потекли слезы. Какой смысл теперь что-то скрывать? Приподняв израненную руку мальчика, я поцеловала его в ладонь, чем, к сожалению, привлекла к себе внимание. Я положила его руку обратно и двинулась к выходу. Только к этому моменту в палате было полно скобящих родственников, и добраться до двери оказалось труднее, чем я думала.

Я не прошла и полпути, как вдруг монитор запикал чаще и громче. А через секунду Дастин издал неясный звук и помотал головой. Даже я застыла, благоговейно глядя, как он медленно открывает глаза. Веки приподнялись совсем капельку. Мальчику явно не нравилось яркое освещение – он прищурился и снова закрыл глаза, но к нему уже бросилась Уилла:

- Дастин! – Очень осторожно она нависла над хрупким тельцем и стала ласково гладить пальцами лицо сына, аккуратно убрав со лба каштановый локон. – Дастин… Господи, пожалуйста…

Мальчик снова попытался открыть глаза. В палату, с трудом проталкиваясь сквозь толпу, уже примчались две медсестры проверять жизненные показатели. Дастин попробовал сосредоточиться на матери, но веки опускались сами по себе. Он попытался еще раз, и его радужки хаотично забегали, пока наконец не нашли другой объект, на котором могли остановиться. Меня.

На его лице отразилось узнавание, и я быстренько кивнула и улыбнулась. Потом подмигнула и как можно незаметнее прижала палец к губам. Дастин тоже кивнул, вздрогнув от боли, но, видимо, не смог подавить лукавую улыбку.

Грудь сдавило, и теперь я уже ревела в три ручья. Неужели я это сделала? Неужели действительно спасла жизнь ребенку?

Пока никто не начал задавать вопросы, я пошла к двери. Медсестры, в таком же шоке, как и все остальные, принялись выгонять из маленькой квадратной комнаты всех, кроме мамы и бабушки, так что мне удалось слиться с толпой, которой владела уже вовсе не скорбь, а светлая надежда.

Проходя мимо стула, на котором сидел Дастин, я еще раз порадовалась тому, что его там больше нет. Что произошло, я толком не знала, да и не хотела докапываться. Пока нас вели к огромной металлической двери, с моих губ не сходила широкая улыбка.

Внезапно я услышала мягкий женский голос:

- Чарли?

Все продолжали идти, но я остановилась, повернулась и печально улыбнулась Уилле:

- Привет. Я… ну… навещала старого друга, а потом увидела тебя. Извини, что…

- Перестань, - перебила она меня надломившимся голосом. Ее щеки раскраснелись. – Это была ты. Мама видела, как ты подняла руку Дастина. Видела, что ты сделала.

- То есть? – отшатнулась я. – Я ничего не сделала.

Уилла схватила меня за плечи.

- Я знаю, кто ты. В тот вечер, когда ты разговаривала с Джессикой, я все слышала. – При мысли о погибшей сестре печаль вернулась. – Она испугалась, Чарли. Потому что была… ну не знаю, глупой девчонкой.

- Тогда я всего лишь пошутила, Уилла. Ты же знаешь, как детям нравится выдумывать всякие забавные истории на такие темы.

- Пять минут назад я бы тебе поверила. – Она положила ладонь мне на щеку и заглянула в глаза с непереносимым восхищением и благодарностью. – Но точно не сейчас. Я знаю, что ты сделала. Как же мне тебя отблагодарить?

На моем плече оказалась холодная рука Джессики.

- Скажи ей, что я ее люблю. Пожалуйста, Чарли. Я больше никогда и ни о чем тебя не попрошу. Когда я умерла, мы с сестрой были в ссоре. Я всего лишь хочу, чтобы она знала, как я ее люблю.

Я скрестила руки и положила ладони на руки Уиллы.

- А знаешь, сюда меня послала Джессика. Так что это она спасла Дастина. Если бы не она, я бы ни о чем не узнала.

Стройное тело Уиллы сотряслось от рыданий, и она накрыла рот обеими руками. С короткими каштановыми волосами и огромными карими глазами она была похожа на эльфа и всегда казалась мне поразительно красивой.

- Боже мой! – с надрывом прошептала Уилла.

- Она хочет, чтобы ты знала: несмотря ни на что, она любила тебя всем сердцем. Всегда.

Уилла рухнула прямо на меня, цепляясь за мои руки, словно от этого зависела ее жизнь. К нам подошла ее мама и обняла дочь за дрожащие плечи. Наконец Уилла отстранилась.

- Я никогда этого не забуду. – Поцеловав меня в щеку, она принялась целовать мне руки. – Никогда. Пожалуйста, скажи ей, что я тоже ее люблю.

- Ты сама только что сказала.

Джессика рыдала у меня за спиной, уткнувшись лбом мне в плечо.

- И маме, Чарли. Пожалуйста, и ей скажи.

- Вас она тоже очень любит, миссис Гуинн.

У мамы Джессики на каждом выдохе вырывались рыдания, поэтому она смогла только кивнуть. А потом, сжав плечо Уиллы, еле-еле выдавила:

- Он тебя зовет.

Уилла кивнула, обняла меня напоследок еще раз и побежала к сыну. Джессика помчалась следом.

За дверь я вышла, утопая в шоке и замешательстве, и сразу же увидела Рейеса.

- Все это произошло на самом деле?

- Ты вэл-итх, - напомнил он мне. – В своем измерении ты бог. Я же говорил, тебе что угодно по плечу.

- Это там. А здесь? В этом измерении? В этом мире? На случай, если ты вдруг забыл, здесь уже есть Бог. Как думаешь, он расстроится из-за того, что я натворила? Из-за того, что влезла на его территорию?

- Я думаю, он рад, что ты здесь. Только не советовал бы превращать это в привычку.

Выйдя из больницы и направляясь к Развалюхе, я почувствовала в ботинке камешек. Прислонилась к стене и подняла ногу. Рейес оглядывал окрестности, а я закрыла глаза и, положив ладонь на кирпичное здание, решила попрактиковаться в латыни.