Алина Лис - Изнанка гордыни

— Я буду кричать.

— Кричите. Все окрестные деревни в курсе, что моя жена — чокнутая.

Я щелкнул гибкой полоской кожи в руках и продолжил тоном университетского профессора:

— На самом деле, форма не так важна. Вся магия вот в этом небольшом камушке, видите. Это могло быть кольцо. Или действительно венец. Или кулон. Однако мне в подобном исполнении видится изумительный символизм. Учитывая ожидаемый эффект.

В последнюю минуту Франческа рванулась в сторону двери, но я перехватил ее, заломил руку за спину и впечатал лицом в стену. Из рукава платья выпал нож, звякнул о пол.

— Это для меня? А что не пустила в ход?

— Не успела, — прошипела она и забилась, как свежепойманная рыба.

— Милая, ну неужели нельзя обойтись без предварительных игр? Просто расслабься и дай мне сделать это.

Застегивать ошейник одной рукой — адски неудобно.

— Думаю, теперь сеньорите придется перейти на закрытые платья и шарфики. Мы же не хотим объяснять каждому встречному такое странное украшение.

Полюбовался результатом. Тонкая полоска черной кожи на ее бледной шее смотрелась волнующе.

— Я ничего не чувствую, — Франческа даже прекратила сопротивляться.

— Ах да! Активация.

Я положил руку на маленький камушек, лежащий в ложбинке между ключиц, и направил в него силу. Артефакт завибрировал и отозвался, признав меня хозяином.

— В теории, теперь я — единственный, кто сможет снять с вас это. Так что будьте послушной девочкой и, может быть, заслужите свободу, — я отпустил девицу и она немедленно начала дергать и тянуть за ошейник. — А сейчас хочу посмотреть на эффект. Морф!

Это было совсем не так, как обычно происходит у фэйри со способностью к трансформации. Пару раз довелось наблюдать — жутко неаппетитное зрелище. И, если верить отзывам, довольно болезненное. Нет, ее тело не корежило и не сминало, переплавляя заново по иной форме. Не рвалась одежда, не прорастала шерсть сквозь кожу. Все произошло без лишних эффектов, чисто и мгновенно. И все же результат обескураживал.

Я расхохотался:

— Кошка? О, Наместники, ну и шутка! Франческа, милая, я рассчитывал хотя бы на рысь, раз уж она на вашем гербе. Но это?

Она съежилась, прижала к голове округлые, широко расставленные уши и зашипела.

— А впрочем, — я поднял ее на руки и с наслаждением запустил пальцы в густой мех. — Пожалуй, что и кошка. Гордая, своенравная, шипит по любому поводу и всегда готова к драке.

Из нее получилась очень странная кошка. Размерами она казалась крупнее обычной домашней, но когда я взял пушистую бестию на руки, то понял, что это было иллюзией из-за невероятно густого и длинного меха серых и палево-охристых оттенков, белого на кончиках, словно присыпанного снегом. Огромные, злющие глаза с круглыми, а не щелевидными, как у обычных кошек, зрачками. Черные отметины на лбу и узкие черные полосы по пушистым бакам. А хвост! Не хвост, хвостище — толстенный и полосатый. Хороша! Просто невероятно хороша. И удивительным образом похожа на себя в человеческом обличие — такой же свирепый, мрачный и, в то же время, несчастный вид. Франческа-кошка будила восхищение и легкую опаску, вкупе с желанием почесать за ушком.

Сейчас она страдальчески терпела мои прикосновения, зло щурила глаза и шипела, но магия, заключенная в ошейнике, не позволяла ей причинить вред хозяину.

— Отлично, пусть будет кошка. Может дать вашему alter ego какое-нибудь занятное прозвище? Например, “Пушинка”? Ладно, ладно, не надо так реагировать. Признаю, это уже несмешно и жестоко. Кроме того, мне не хватает ваших ответных реплик, так что возвращайтесь-ка в привычное состояние. Морф.

Она кубарем скатилась с моих колен, тяжело дыша. Я присел рядом.

— На что это похоже, Франческа? — мне и правда было любопытно.

Девица молчала.

— На что это похоже? — на этот раз я сопроводил вопрос легким всплеском силы, направив магию в соединившую нас нить.

— Ни на что. Мир видится по-другому. Запахи и звуки рассказывают больше, чем глаза. И все огромное, — выговорила она против своей воли.

— Интересный опыт. Я вам почти завидую, леди Пушинка. Что, не называть вас так? Хорошо, не буду.

Она молчала, отвернувшись. Закусив губу, ощупывала тонкую полоску кожи, украшенную неброским серым камнем, на своей шее.

— Давайте собираться, сеньорита. Время к полудню, а еще нужно найти для вас лошадь.

Франческа подняла на меня тяжелый взгляд:

— Я знала, что ты — подлец, для которого нет ничего святого. Но это… это слишком даже для тебя. Лучше бы ты меня убил.

Ее слова задели, но со своей точки зрения пленница была права.

— Да, да. Мы это уже проходили. Я — подлец, сволочь, негодяй и вообще аморальный тип. И если бы я вас убил, получилось бы не так весело. Вставайте, Франческа, нас ждет дорога.

Франческа

До дня, когда он надел ошейник, я не знала вкуса ненависти.

Я думала, ненависть знакома мне, но то была не она — гнев. Гнев ярок, но недолог и проходит без следа. Ненависть жжет душу раскаленным железом днем и ночью.

Говорят, кто не любил, тот не жил. Я же скажу — не жил тот, кто не пробовал ненавидеть. Знаю это, потому что испытала и первое, и второе. Ненависть сильнее и ярче, она приходит в двери сердца незваной, и ее не прогнать так просто. Она дает силы жить и ждать.

На шее моей ошейник. Как у скотины, как у шелудивого пса. И тот, кто рядом, тот, кого я ненавижу сильнее жизни, может отдать мне приказ, который я не смогу не исполнить. Я — его рабыня, животное, вещь. И я клянусь, мысленно клянусь себе в сотый раз, что он поплатится за то, что сделал со мной.

Я ненавижу даже его больше, чем ублюдков, которые надругались надо мной. Они сделали это над моим телом, он же — над моей волей, душой, свободой.

Он ничем не лучше них. Даже хуже.

— Если бы взглядом можно было пытать и убивать, сеньорита… Оооо, страшно представить какая участь ждала бы меня тогда.

Я не отвечаю. Я опускаю взгляд. Я умею терпеть, ждать и скрывать свои чувства. Отец долго воспитывал во мне эти умения розгой и горохом, рассыпанным по полу.

— Суп из утки просто изумителен, попробуйте. Кто бы мог подумать, что в этой дыре умеют так готовить.

Я молчу. Успела заметить, что молчание раздражает его куда больше любых дерзостей.

— Что, прелестная Франческа, решили назло мне уморить себя голодом?

Он прав. Мне надо есть. Мне надо выжить и набраться сил. Чтобы отомстить.

Мы движемся сквозь села и города на север. Не знаю, куда везет меня мой враг, и не стану задавать вопросов. День за днем в седле. Холодно. В Рино так холодно не каждую зиму.

Обед в очередном трактире, неизвестно каком по счету в череде постоялых дворов. Мы проезжаем сквозь деревенскую ярмарку. Он покупает маленькую глиняную грелку с узким горлышком и протягивает мне: