Беттина Белитц - Дьявольски рисковый (ЛП)

Внезапно послышались громкие голоса, захлопали двери, переполох, который обычно устраивают только пьяные, которые в выходные, поздно ночью, шатаются по тротуарам. Но я тут же узнала голоса, хотя нечего не понимала из того, что они кричали. Это были голоса Сеппо. Его матери. Его отца. Они орали друг на друга на итальянском.

Спрятавшись за занавес, я наблюдала, как Сеппо попытался выбежать на улицу, а его отец схватил его и потащил обратно в пиццерию, в то время как его мать всё время скандалила. Потом это продолжилось внутри.

Через слабо освещённые стёкла я могла видеть, что все трое дико жестикулировали, на самый лучший манер Леандера, но они не дрались, даже если иногда по звуку так казалось. В какой-то момент мама Ломбарди начала громко плакать - эта программа, должно быть, была у всех матерей наготове, в то время как отец Сеппо сидел возле стойки и рвал на себе свои немногочисленные волосы. Сеппо я видела только как тёмную тень возле окна. Я была убеждена в том, что он непрерывно смотрел ко мне наверх и при этом проклинал.

Я спряталась в углу комнаты, чтобы послать господину Рюбзаму текстовое сообщение с новостями, что родители Сеппо всё узнали. Я казалась себе предателем. В какой-то момент свет в зале пиццерии был выключен и всё успокоилось.

Тишина преобладала также в нашей квартире. Жуткая тишина. Раньше, представление о том, что там снаружи везде летали невидимые охранники, я находила всегда пугающем. Но мысль о том, что мама, папа и я должны были в нашем доме обходиться без каких-либо охранников, имело на меня такое же действие.

Я не только постоянно беспокоилась о Леандере, нет, его мне также не хватало, на каждом углу и каждом шагу - его постоянной болтовни, завзятого напевания французских песен, его жалости к себе, его дурацких шуток. Возможности, разговаривать с ним о том, что происходило в моей жизни. Даже если когда он высказывал ненужные комментарии ...

Возможность целовать его. Да, этого мне не хватало больше всего. Но прежде чем я стала печальной, из моей нахлынувшей тоски, меня резко вырвал писк моего мобильного. Замечательно, немного отвлечься не помешает. Может Софи превозмогла себя и простила меня?

Нет. О, чёрт, это была не Софи. SMS пришла от Сеппо. Мне пришлось три раза подходить к мобильному, прежде чем я смогла побороть себя, чтобы открыть её.

«Для меня ты больше не существуешь».

Это было всё. Шесть слов, которые убили что-то в моём сердце и которые я никогда больше не смогу забыть. Они были больше, чем расплата. У меня было такое чувство, будто он хотел меня распять.

Для меня ты больше не существуешь ... Из глаз у меня полились слёзы и буквы расплылись, но они уже отпечатались на моей душе. Он раскусил моё письмо и теперь ненавидел меня. Он не знал, что у нас для него есть решение, через несколько месяцев, больше не так долго. Для него существовала только эта одна истина: Люси предала его. Люси забрала его счастье. Его свободу.

Он должен был ненавидеть меня! И я должна была с кем-нибудь об этом поговорить. Оставаться всю ночь в моей холодной комнате и размышлять о том, что я натворила? Этого я сделать не смогу. Буду просто лезть на стены.

Признаюсь: Моя спасательная операция с Сеппо не придавала мне никакого мужества для ещё одной. Но с Леандером я должна была попытаться в последний раз. Мне нельзя было больше ждать ни минуты. Если бригада застанет его в таком состояние, он не сможет сопротивляться ... Как я только могла быть такой дурой и надеяться на чудо? В Sky Patrol не было чудес. Было достаточно уже того, что я больше не существовала для Сеппо.

Для Леандера я должна существовать и дальше, и он должен существовать для меня. Он должен остаться здесь, в нашем человеческом мире! Он ведь был членом нашей семьи - семьи, которая его никогда не переведёт в наказание, как Херувимы и не будет мелочно опекать, как Ломбарди и надеюсь также не разойдётся, как это происходило сейчас у Билли.

Бесшумно я скользнула в удобные вещи и кроссовки без шнурков. Это было не так давно, когда я сделала забег через крыши с Сеппо, не полные две недели. Я смогу его повторить. Я ещё видела его перед собой.

Там ничего такого не было, что я не смогла бы сделать одна. А выйти на улицу через входную дверь, было исключено. Она была слишком близко к маминой и папиной спальни. Я могла использовать её лишь на обратном пути, потому что если мои родители после этого проснуться, то я смогу забежать в ванную и запереться, прежде чем они поймают меня и затем сделать вид, будто они ослышались, что я пошла только пописать.

Но если это случится при выходе, то могут потребоваться часы, пока мама снова заснёт. Точно, это был хороший метод: выбраться из дома через крыши, вернуться в дом через дверь. Мой ключ к счастью торчал ещё в кармане штанов.

Я выпила большой глоток Bitter Lemon, сделала несколько неаккуратных упражнений на растяжку для того чтобы разогреться, открыла окно и прыгнула на карниз. Резкий, холодный ветер подул мне в лицо. Пахло новым дождём, но на данный момент порывы ветра разрывали прорехи в низко висящих тучах. Иногда проглядывала серповидная луна и бросала слабые тени на крыши. Бывала и лучшая видимость для ночных забегов, чем эта, но её должно было быть достаточно. Я ведь не могла дожидаться полнолуния.

Я подгадала безветренный момент и медленно продвигалась до того участка, с которого мог начаться настоящий забег. Недолго думая, я стартовала. Препятствия я оставляла за собой, почти летя - я всё ещё могла это и в одиночку тоже. Мои движения были свободными и атлетическими, всё выглядело хорошо, я это знала, даже не видя себя. Любой подивился бы, если бы мог наблюдать за мной, может даже кто-то и наблюдал из одного из соседских домов и думал, он видит человеческое существо-кошку скользящую по крышам, проворно и элегантно и ...

- Вот дерьмо! - ахнула я ещё при падение, после того, как моя подошва соскользнула с буквы А булочной и я потеряла равновесие. Я попыталась ухватиться за свёрнутую маркизу, чтобы задержать моё падение, но она была слишком далеко, и поэтому сила притяжения потянула меня к гладкому, мокрому и чертовски жёсткому асфальту.

Сделай при приземлении кувырок, подумала я не растерявшись, сделай кувырок, Люси! На последних сантиметрах я отбросила своё тело в сторону и хотела свернуться калачиком, чтобы смягчить удар, но мои рефлексы были сильнее. Они заставили меня вытянуть руки, а это было неправильно, так неправильно ...

Сначала затрещало в моём левом запястье и резкая, разрушающая боль пронзила мою руку. Потом грохнулась моя голова - и прямо как раз на металлический ободок крышки люка. На меня посыпались звёзды и стрельнули в глаза, где собрались вместе и дико закружились вокруг себя, в ослепительном белом круге ... слишком белом и ярком для меня ... Где запропастилась темнота? Когда придёт глубокая, бархатная темнота, в которой растворится вся боль? Вот она ... наконец-то...