Эн Варко - Тень Дракона

Он медленно пошел вдоль магического узора, что-то негромко бормоча. Письмена под влиянием его речей местами изменялись. Когда Лепэр закончил, он последним взглядом окинул заклинания и, удовлетворенно улыбнувшись, подошел к внимательно наблюдающим за ним кроссцам.

— Пойдем, дорогая, — сказал он, предлагая Даоссе руку. — Коросс, не волнуйся, для тебя мы отлучимся совсем ненадолго.

В Зеркале отразился сказочной красоты дворец. Он стоял на зеленом холме, у подножья которого простирался город.

— Что меня ждет там?

Как Даосса не старалась держать себя в руках, было видно, что она сильно нервничала.

— И звезды, и брызги шампанского, и жаркие ночи любви, — прошептал Лепэр ей на ушко.

Впрочем, достаточно громко, чтобы Коросс услышал.

— Даосса, ты можешь просто вернуться со мной, — предложил молодой человек. — Уоросс сейчас находиться в прошлом. А значит, с ним ничего не произошло. Твое обещание Лепэру не имеет силы.

Дракон побледнел от досады. Жрица сначала заколебалась, а потом отрицательно покачала головой.

— Нет, Коросс. Дом Пылающей Башни всегда держит свое слово.

Лепэр облегченно вздохнул.

— Тогда разреши…

Он предложил ей руку, и они шагнули в расплавленное серебро. Зеркало всколыхнулось и принялось гулять волнами, которые, то расходились кругами, то образовывали небольшие водовороты, ломая отражение Коросса на фрагменты, переставляя их самым причудливым образом.

Но не успела поверхность Зеркала успокоиться, как его края вновь разошлись, выпуская из своих глубин мужчину и женщину.

Мужчина был широк в плечах и статен, а черты лица его были жестки и упрямы. Но, несмотря на смену облика, Коросс без труда узнал в нем Лепэра. Золотой Дракон в этот раз предстал в своем истинном обличии. Жрица тоже изменилась. Она была одета в зеленое пышное платье, расшитое золотыми узорами, а ее буйная шевелюра была уложена в причудливую прическу. Вот только глаза Даоссы были заплаканы, а главное, жрица крепко прижимала к груди младенца.

«Сколько же прошло времени за Зеркалом?», — подумал Коросс, для которого с момента их исчезновения не прошло и минуты. Впрочем, особого удивления он не испытал. Зеркало, по сути, было очень похоже на Башни, только наоборот.

— Ты не можешь так поступить с нами! — всхлипывала жрица, утирая горькие слезы. — Умоляю, оставь в покое моего мальчика, и я буду тебе самой верной женой на свете…

— Ты не понимаешь. Я многие годы вынашивал мысль воссоздать на Эоле Империю Драконов. Этот ребенок — ключ, отворяющий двери моей мечты…

— …и разбивающий мне сердце.

— Ты не будешь страдать, дорогая. Я позабочусь, чтобы ты ничего не помнила о нас с тобой и этом малыше. Я тоже забуду. И это к лучшему для нас обоих. Лишенные памяти чувства умирают.

Неизбежность и окончательный приговор были написаны на лице Золотого Дракона. Даосса, поняв, что мольбы ее бесполезны, бросилась к Короссу, пытаясь спрятать от своего грозного любовника младенца.

— Коросс, скажи ему, — рыдая, произнесла она. — Тебя он послушается. Он должен оставить ребенка мне. Я буду любить его. Нельзя отлучать мать от ребенка! Ну, посмотри, Коросс! Разве можно причинить зло такому вот чуду?

Младенец распахнул безмятежные глаза цвета весенней листвы и сладко причмокнул алыми губками.

— Коросс, помоги мне! — взмолилась жрица, вручая Короссу своего ребенка.

«Время пришло, Корн, — безжалостно прошелестело в его голове. — Сделай то, что наш мальчик сам не сможет сделать».

Темное сознание ворвалось в него, овладевая телом. Хотелось завыть от невыносимого чувства бессилия.

«Спокойно, парень, — раздался в его голове густой, чуть грустный Голос. — Я делаю то, что должно. Не противься, иначе только навредишь самому себе».

Даосса вскрикнула, когда Золотой Дракон притянул ее к себе.

— Ты все забудешь, Даосса. Просто забудешь… Посмотри мне в глаза на прощанье. Скоро ты окажешься дома в окружении верных слуг и обожающего тебя кузена. Ты никогда не вспомнишь обо мне и сыне, об этой экспедиции, о Драконах. Может только иногда тень призрачных воспоминаний пронесется в твоих снах. Ты будешь счастлива, моя хорошая. Ты достойна этого.

Она попыталась вырваться, а потом обмякла в объятиях Золотого Дракона. С ней на руках он вновь прошелся вдоль лучей пентаграммы, заставляя их измениться. А потом встал перед Зеркалом. В нем отразилась увитая плющом серая стена замка. На рельефном панно был изображен герб Дома Пылающей Башни. Лепэр поставил безвольную жрицу на пол и легонько подтолкнул ее к Зеркалу.

— Иди, дорогая. Всей душой желаю тебе счастья, — прошептал он.

Рука Коросса, ведомая волей Черного Дракона, уверенно сжала рукоять злополучного кинжала. Вспыхнув ярким пламенем, черный клинок растворился без следа, едва коснувшись кожи младенца. Ребенок даже не вздрогнул, лишь глаза младенца на мгновение вспыхнули золотом.

Лепэр в мрачной задумчивости наблюдал за Даоссой. Находясь в полузабытьи, словно пьяная она брела к воротам Замка, а ей навстречу уже спешили встревоженные слуги. Ноги не-Коросса уверенно шагнули к пентаграмме, а губы произнесли несколько слов, заставляя письмена полыхнуть зеленым. Лепэр, резко обернулся, когда зеркальная поверхность содрогнулось, меняя изображение. В ее глубинах отразилась маленькая девочка в люльке. Она взглянула в Зеркало глубокими синими глазами и улыбнулась улыбкой Ароны. Чуть застенчиво и, в то же время, словно бросая вызов.

— Отдай мне ребенка, Коросс, — произнес Лепэр.

— Ты не имеешь права у меня ничего требовать.

— Это еще почему?

Не-Коросс неохотно перевел взгляд с изображения ребенка в Зеркале на Лепэра и улыбнулся. Побледнев, Дракон рухнул на колени, склоняя голову:

— Корн, — выдохнул он, — мой Повелитель!

— Ты воспользовался моим Зеркалом, Лепэр. У тебя есть оправдание своему проступку?

— Я думал, ты погиб.

— Плохое оправдание. Зеркало принадлежит Клану Черных Драконов. Никто другой не смеет пользоваться нашими артефактами без нашего разрешения.

— Черные Драконы вымерли.

— Опять мимо! — разозлился Корн. — Мой брат был жив. И ты пытался убить его.

— Он виновен в твоей смерти, Повелитель.

— Никто не смеет судить Черных Драконов. Каждый наш поступок иметь причины и преследует свою цель. Разве ты не знал этого?

— Прости, Повелитель, — еще тише повторил Лепэр, склоняя голову. Позволь мне искупить вину.

— Этот ребенок — твое искупление. Ты поселишь его в своем Доме и проследишь, чтобы он получил достойное воспитание. Но ты лишаешься права на него.

Лепэр кивнул, не смея возразить.

— Для тебя у меня будет задание, Дракон.

— Какое, Повелитель?

— Видишь, этого младенца в Зеркале? Когда разберешься со своими делами на Эоле, ты отправишься в ее мир и синхронизируешь временные потоки того места с временными потоками Эолы. Затем отыщешь этого ребенка и наденешь ей амулет. Ты будешь следить за девочкой до ее совершеннолетия.