Мария Заболотская - И.о. поместного чародея-2

— Когда я вижу, какой дар достался истинному остолопу, — с некоторой ревностью процедил аспирант, подымаясь на ноги, — то окончательно перестаю верить в богов.

— Опять перестарался, — огорченно промолвил Констан, осматриваясь. — Не сдать мне и в этом году экзамен…

Произошедшее существенно подогрело дерущихся в буквальном значении этого слова, но при том парадоксальным образом остудило их головы. Самым дальновидным из присутствующих в головы закралась мысль, что получать тумаки от чародеев, которые, очевидно, желают награждать этими тумаками исключительно друг друга, довольно-таки нецелесообразно.

— Пусть проклятые колдуны прикончат друг друга! — заворчали посетители трактира, пятясь подальше от Искена и Констана. — Или хотя бы один укокошит другого — всяко нам потом будет сподручнее справиться!..

Я сочла, что сейчас можно выбраться из-под стола — что-то мне подсказывало, спорить чародеи будут сейчас из-за меня, и мне хотелось, чтобы они знали: я хорошо слышу каждое их слово.

Мое появление не осталось незамеченным, Констан тут же расплылся в радостной улыбке:

— Госпожа Каррен! А я все высматриваю вас, высматриваю — испереживался весь! Подумывал уже, что обознался тогда, у ворот. Чтоб вы, да с этим мерзавцем, столько крови вам попортившим?! Глазам своим не поверил, знаете ли…

— Даже не думай, что я отпущу ее с тобой, — прошипел Искен, чьи глаза на лице, покрытом копотью, светились, точно синеватые болотные огоньки. — Не тебе, недоучка, тягаться со мной!

— Да на что мне с вами тягаться? — лицо Констана приобрело настолько невинное выражение, что даже мне стало неуютно. — И в прошлый раз с вами безо всякой магии получилось совладать, и в этот раз искусность в магических делах вам не пригодится, сударь.

— В тот раз у твоего хозяина, паршивый пес, в руках было распоряжение Лиги, подписанное Артиморусом!.. — голос Искена то и дело срывался на гортанное рычание.

— Так и в этот раз у меня есть ровно такая же бумаженция, — Констан развел руками. — Видите, как славно все устраивается, если от драки перейти к вежливому разговору? Вот, гляньте-ка — и печать, и подпись — все чин чином. Госпожу Каррен вам велено отпустить со мной, не прекословя. Но кто ж не знает, сударь, что все ваше семейство относится к Лиге необычайно уважительно? Я сразу говорил, что этой приписки делать не надобно, господин Висснок и не подумает нарушать приказ самого Артиморуса Авильского…

От вида свитка с печатью Искена затрясло, он смотрел на него, как загипнотизированный. Словно невидимые цепи сковали его, не давая даже пошевелить пальцем. Единственное, что могло заставить его бездействовать в сложившихся обстоятельствах — было распоряжение главы Лиги, и именно оно оказалось в руках Констана, действуя на аспиранта куда сильнее, чем сотня заклинаний.

— Сталбыть, мы с госпожой Каррен пойдем, — продолжал, между тем Констан, безо всякой спешки подходя ко мне и подавая руку довольно-таки изящным движением, выдававшим всю степень притворности его простодушия, граничащего с грубоватостью. — А вам приятно оставаться, сударь. Эти добрые люди, кажись, еще не все с вами обсудили — вот и разберитесь-ка с ними, раз уж вам было угодно наделать столько шуму.

На этих словах мы с Констаном направились к выходу из трактира, обходя по пути разбитую утварь. Посетители трактира, стоявшие на нашем пути, недобро зыркая, неохотно посторонились, уже сообразив, что два мага окажутся им не по зубам. Искен все так же неподвижно стоял на своем месте, точно громом пораженный, и я не удержалась от того, чтобы взглянуть на него напоследок — но он смотрел в пустоту, не замечая ничего вокруг себя.

— Вот уж славный господин, — промолвил с ухмылкой Констан, когда мы очутились на улице. — Завсегда слушается, если ему приказывают!

Я бросилась ему на шею, не сдержавшись — несмотря на произошедшие в нем изменения, то был мой бывший ученик, по которому я, признаться, частенько скучала.

— Ох, госпожа Каррен, я так рад, что вас нашел! — только и сказал Констан, облапив меня.

— Что происходит, Констан? — спросила я торопливо. — Куда подевался магистр Каспар?.. Где вас с ним…

Но Констан лишь покачал головой.

— Нам нужно спешить, госпожа Каррен! Нас ждут!

И я поняла по его голосу, что больше он не скажет ни слова.

На углу с соседней улицей нас ждала карета, запряженная парой хороших лошадей. Даже скудного света небольшого фонаря мне хватило для того, чтобы понять — это собственность очень богатого дома. Впрочем, откуда мне было знать, насколько богат Каспар? А иных мыслей в моей голове, кроме тех, что мы сейчас направляемся к моему крестному, не имелось. Даже судьба Искена, оставленного на милость эсвордских головорезов, не заботила меня сейчас.

Ночной Изгард в моем восприятии был все тем же лабиринтом, где ни один дом не походил на соседний, но при том я бы не отличила один переулок от другого. Мы быстро ехали по узким пустынным улочкам, и я, глядя на непроницаемое лицо Констана, повторяла про себя: «Сейчас я получу ответы на свои вопросы! Сейчас я увижу Каспара!». От этих мыслей меня лихорадило куда сильнее, чем от ран предыдущей ночью.

…Мы въехали во двор богатого большого дома не через главные ворота, но я сразу поняла, что мне откуда-то знакомы очертания башенок, темневших на фоне ясного звездного неба. В голове у меня забрезжили смутные воспоминания — кто-то показывал мне издали этот дом, но как я не напрягала память, пытаясь вспомнить, о чем тогда шла речь — ничего не вышло.

Констан подал мне руку, и я, прихрамывая, пошла рядом с ним по широкой садовой алее, вдоль которой тянулась искусно постриженная живая изгородь. Здесь не жалели фонарей, и я могла в подробностях рассмотреть, насколько чудесен здешний сад, очарованию которого не навредила даже поздняя осень. Несомненно, следовало восхититься мастерством садовника, однако от моего глаза не укрылось то, что растения тут не знали о том, что давно уж пришло время сбросить листву. То было еще одно подтверждение того, что я нахожусь у дома весьма сильного и богатого волшебника, не боящегося пересудов или обвинения в злоупотреблении магией даже в нынешние сложные времена.

Далее мы с Констаном поднялись по широкой лестнице, и перед нами, словно сама по себе, распахнулась дверь. Правда, то не было следствием чар, а всего лишь свидетельствовало об умелости слуг, которые показывались на глаза лишь тогда, когда в них была необходимость.

Коридор, по которому мы шли, также был хорошо освещен, и с каждым шагом моим глазам открывались новые проявления роскоши: позолоченные рамы картин, прекрасные гобелены, мягчайшие ковры, от узоров на которых рябило в глазах. Но более всего меня занимало не великолепие обстановки, а то, как свободно держится здесь Констан. Это окончательно убедило меня в том, что мой ученик серьезно переменился за прошедшие годы и стал частью мира, о котором я почти ничего не знала.