Антон Кильдяшев - Дворяне и ведьмы (СИ)

Это была красивая дорога, но грусть витала в воздухе. Увядание осени наложилось на старость камней и природы, а чистое небо лишь создавало пустоту. Настас ёжился каждый раз, когда глядел в него. В таких местах мысли затягивали и не отпускали. "Мне теперь придётся убить кого-нибудь из родни?", - задавался вопросом он. Отец спасся от плотоеди и подхватил грибочки, а, значит, его хватит очень надолго, но что если Красичи откажутся умирать?

"Обязательно проредит ряды своей родни", - всплыли в голове слова Велемера. Но мало ли что говорил этот безумец? Да и невозможно будет отсидеться в сторонке, пока Красичи воюют друг с другом. Ранеслав обязательно воспользуется шансом и силой заберёт себе Гиблолёс. У княжича просто не было выбора, кроме как идти на поклон к царю - даже если царь может начать свою войну с Настаса.

Каждую ночь Красич останавливалась в придорожном трактире и там ночевал. Людей всегда было мало - ведь эти заведения встречались через каждые два шага, хотя плохой урожай и выгнал крестьян из деревень на заработки в города. И каково же было удивление Настаса, когда в одном из них он встретил своего старого знакомого из детства.

Холстейн сидел за столиком в окружении странного раба, мешка с пожитками и кружки пива. В полном доспехе и при оружии. Всё, как тогда, в первый раз. Только ведьмы не хватает, но и тогда она крутилась где-то за дверью, пока герой изъяснялся со Спасом.

Настас просто обязан был поздороваться со спасителем своей сестры. Бишеслава затерялась в Гиблолёсе, а Холстейн привёл её назад. Не целой и невредимой, впрочем. В её животе с тех пор много пустого места, которое приходится забивать тканью. И есть шрам, что идёт от паха до груди. Ведьма смогла залечить раны, что нанесло чудовище, но даже так девушка потеряла многое.

Он приветствовал воина. Холстейн ему ничего не ответил - только самому себе что-то шепнул. Настас попытался привлечь внимание и отшатнулся, когда поймал взгляд безумца. Смуглый раб прекрасно это видел, но не был удивлён. Он проявлял просто невероятное спокойствие.

- Проходи мимо. - Буркнул Хол исподлобья. - Стол занят.

Настас попытался объяснить, зачем он подошёл, но герой, казалось, ничего не помнил ни о нём, ни о его сестре, ни даже о Гиблолёсе с его крепостью.

- Ты ведь Холстейн, да? Тот самый герой? - Попытался удостовериться Настас.

- Я спас очень, очень многих. Даже если бы захотел не смог запомнить их всех и их родню. - Ответил воин и хлебнул из кружки. И, много тише, шепнул сам себе: - А тех, кого не спас, ещё больше.

Настас поблагодарил его ещё раз, и ушёл прочь. Заказал ему ещё парочку кружек самого лучшего пива, что можно было найти в этом трактире. Красич хотел бы и сделать что-нибудь полезное для героя, но не мог ничего придумать.

- Кто он такой? - Удивился трактирщик. - Вы уже шестой, кто заказывает ему "самое лучшее, что здесь есть".

Краем глаза Красич увидел, как раб о чём-то сказал.

- Холстейн.

- ...и его ведьма? - Нахмурился хозяин трактира. - Тот самый? Быть не может! Что ж раньше-то не сказали?! Этот человек спас моих родителей от зверя.

Сонный постоялец, оказавшийся рядом, добавил:

- Мою жену тоже. Ёная выходила её от проклятия.

Весь трактир вдруг встал в полный рост и заявил, как каждому из посетителей помог этот человек. "Странно", - только и мог подумать Настас, - "Он спасал всех их?" Хол и его раб неожиданным образом пропали - никто и не заметил, как.

-- Белопадь

Из ям, из-под мостов и обломков домов их бывшие жители смотрели вверх, на царя в блестящих доспехах и его армию. Он уходил и обрекал весь город на медленную, но неотвратимую смерть. Таков был его приказ - закрыть все входы и выходы и убивать всех, кто пытался сбежать.

Тоналнан стояла посреди этих обречённых людей. Её принимали за мать из-за свёртка в руках. Ей очень повезло, что жители были больше заинтересованы в своём благополучии, а не случайной попрошайки. Загляни они под ткань и увидели бы предводителя тех, что превратили этот город в руины.

Пусть от Короля Королей и осталась лишь одна голова, он остался жив и излучал силу. Тоналнан не знала, как её описать даже самой себе. Больше всего она напоминала безразмерную мудрость, для которой не существовало ничего.

Доспехи его действительно были чьими-то руками. Рабыня в этом успела убедиться сполна. С тех самых пор, как Гигардал погиб, его шлем, десятки кистей, что переплетались в смертельной хватке в его голову, "уши" и корона из пальцев, всё начало гнить. Хозяин лишь смеялся, когда девушка говорила об этом. Ему действительно было странно и непонятно, что кому-то не нравится запах мертвечины.

- Они всё подстроили. - Говорила голова о чём-то своём. - Лишили меня моего оружия, заставили покинуть горы, свели лоб в лоб с царьком - и ударили в спину. Джинн, этот проклятый джинн...

Тоналнан тихо шикнула. Мимо проходили люди, и столь немладенческий голос напугал бы их вусмерть. По углам валялись трупы и служили обеденным столом для крыс. С тех пор как царь закрыл город они неимоверно разжирели. Мостовые люди кормили реку своими мертвецами, но чтобы не дать болезни распространиться солдаты не просто останавливали, убивали всех и каждого, кто пытался сбросить в Змею труп.

Какой-то сумасшедший жрец звал прихожан в храм. Вопреки угрозам людей он славил царя - за то, что тот приказал торговцам, проходящим мимо по мостам и дамбам, сбрасывать еду в Белопадь. Многие его ненавидели за то, что наместник его бога запрещал им выйти из города и отдать причитающийся реке дар, но многие и пошли к нему - за защитой, из чувства стыда перед рекой, ради еды. Мостовые люди приходили с факелами ночью, но сбежавшим в храм их родственникам удалось остановить сожжение. Впрочем, они пообещали вернуться завтра и закончить начатое, даже если придётся убить всех защитников жреца.

Храм спасло от сожжения только то, что несколько солдат спустились в город ради его защиты. Вокруг него они несли караул, и это место стало считаться самым безопасным во всей Белопади. Тоналнан обивалась там вместе со своим мёртвым младенцем. Её принимали за попрошайку, и козлобородый жрец постоянно пытался подкормить - худоба прихожан повергала его в шок.

Но вскоре жрец замолк. Зараза выкосила всех, задушила солдат, выела каждого из прихожан и двинулась дальше. Одна Тоналнан с Королём Королей, спрятавшиеся в подвале в грязи и мусоре выжили.

- Я смотрю вверх. - Болтала голова. - Почему я не вижу неба, краденая пища?

- Наверху потолок.

- В странном мире вы живёте. В горах везде небо, и потому я никогда на него не смотрел. А сейчас я только смотрю в него, но не могу ничего увидеть.

- Наверху потолок. - Повторила рабыня.

- И что дальше? - Странно дрогнул Гигардал. - Как какая-то перегородка может помешать увидеть небо?