Микки Нильсон (Нельсон) - Испепелитель (ЛП)

"Рено!" - твердо Дарион оборвал фанатичный лепет старшего брата. - "Слушай, нам нужно поговорить об отце! Он…" "Меч!" - изумленно воскликнул Рено, заметив клинок Испепеляющий в руках брата. - "Зачем ты принес его сюда? Что ты с ним будешь делать? Зачем ты меня мучаешь?"

"О чем ты?" - ошарашено вопросил Дарион. - "Мы же семья!" "У меня нет семьи!" - воскликнул Рено. Он накинулся на Дариона и повалил его на землю. "Стражники!" - крикнул он. - "Уберите этот проклятый меч с глаз моих!"

"Ты помнишь, как мы дрались в детстве?" - заорал он, пиная лежащего брата ногами. - "Я бил тебя до тех пор, пока ты не начинал рыдать и мяукать как котенок. Меня уже тогда тошнило от тебя, мямля! Я уничтожил все, что осталось от моей прошлой жизни. И от нее остался только один осколок - это ты, мой милый братец. Ты - предатель и трус, и тебя нужно наказать!"

Внезапно в часовне раздался голос, тихий и властный, но столь знакомый Рено. "Предательство… Ты многое знаешь о предательстве, сын мой". Прямо за спиной Рено возник призрак… призрак человека с потухшим взглядом в черных доспехах, окутанный аурой смерти. Его отец, Александрос Могрейн. "Отец?" - поразился Рено. - "Не может быть… Прости меня, отец! Умоляю, прости!".

Но Испепеляющий поднял свой клинок и одним взмахом срубил голову собственному сына. "Ты прощен", - изрек Могрейн. Он уловил взгляд Дариона, пораженный и испуганный. "Не… не смотри на меня, парень", - отводя глаза, молвил Александрос. И дух его исчез, вернувшись в свой клинок столь же внезапно, как и появился.

"Отец", - прошептал Дарион, неотрывно глядя на чудовищное оружие. - "Что стало с тобой? И чем ты стал?" Все надежды, питаемые Дарионом на освобождение, кое обрела душа отца, вновь обратились в пыль…

Гнилостный запах, разносящийся за несколько миль окрест, знаменовал появление у стен Дольного Очага превосходящих сил Плети, и, несмотря на то, что защитники твердыни ведали об атаке заранее, нежить прорвала их внешние укрепления, и теперь сражение кипело у самых врат оплота Алых Крестоносцев. Волну мертвяков в узком проеме западного крыла крепости сдерживало лишь трое доблестных воинов - полководец Аббендис, дочь его, леди Бриджит, и молодой Таелан Фордринг.

"Полководец Аббендис! Леди Аббендис!" - кричал с высоты крепостной стены Исильен, выступавший в роли дозорного. - "Готовьтесь к очередной волне! Им конца не видно!" "Опять ты со своим пессимизмом, Исильен", - отозвалась неистовая молодая женщина. - "Лучше приготовься исцелять нас, если линия обороны не выдержит!" "Я знаю, в чем состоит моя роль, Бриджит", - поджал губы Великий Инквизитор. - "Не нужно давать мне советы".

"Может, у Великого Крестоносца Датрохана дела идут получше и он сможет прислать нам подкрепление", - осмелился предположить Таелан, но Аббендис лишь усмехнулся в ответ: "Надежды, конечно, хороши, Таелан, но судя по тому потоку нежити, который устремился к восточному крылу… думаю, дела у него не лучше, чем у нас самих!"

Действительно, Датрохан наряду с крестоносцами Дюргеном и Лориком еле сдерживал волну воинов-скелетов, зомби и огромных големов-поганищ. Один из таковых вырвался вперед, нанес Датрохану сильнейший удар, и Великий Крестоносец отлетел на несколько десятков шагов, проломил деревянную крышу складской постройки и распластался на полу. Конечно, любой человек не выжил бы после подобного, но не натрезим, принявший обличье лидера ордена, созданного им для воплощения жизнь в первую очередь собственных целей.

"Давай… подойди поближе, безмолвный болван…" - Великий Крестоносец медленно поднялся, опираясь на молот, и обратил сверкающие пламенем скверны очи на ворвавшегося в помещение голема, - "и зри, как я сброшу это жалкое смертное обличье. В эти дни редки моменты, когда могу я быть самим собой…" Голем замер в нерешительности, взирая на демоническое создание, в которое обратилась его жертва.

"Могу рвать плоть, проливать кровь, дробить кость", - шипел натрезим, схватив голема за горло и с превеликим удовольствием дополняя слова свои соответствующими действиями. - "И не как этот жалкий смертный Датрохан, но могучий и грозный натрезим Балназзар, обманувший смерть, повелитель смертных марионеток… и проклятье вас, гниющих мертвецов!"

Три воителя у западного крыла выбивались из сил, и недалек тот час, когда дрогнут они и волна нежити захлестнет Дольный Очаг.

"Клянусь костями Архимонда!" - в ярости возопила Бриджит, задрав голову и обращаясь к двум фигурам на крепостной стене. - "Исильен, неужто вы с Доаном не можете ничего поделать, чтобы остановить этих проклятых тварей?" "Мы делаем все, что можем!" - отвечал Исильен, воздев руки и приготовившись творить следующее заклятие. - "Мертвяки захватили стены бастиона!"

Бриджит зло сплюнула, не отрывая глаз от Великого Инквизитора… преступная неосторожность на поле боя. Один из мертвяков устремился к девушке с мечом наперевес; вовремя заметивший угрозу полководец Аббендис оттолкнул дочь в сторону, и ржавый клинок вонзился ему в грудь. Оторопевшая от горя Бриджит что-то лепетала, обращаясь к павшему отцу, и лишь Таелан Фордринг сдерживал чудовищный натиск…

Заметив, что Таелан фактически остался один и больше нескольких минут ему не продержатся, Исильен в раздражении обернулся к Доану, отметив при этом, что мертвяки, цепляясь за неровности в камне, уже взбираются вверх по стене. "Доан!" - воскликнул он. - "Да приди же в себя и присоединяйся к сражению!" "Терпение, Исильен", - несколько отрешенно произнес чародей, предельно сосредоточившись. - "Опыт научил меня тому, что следует не растрачивать свои силы попусту. Не так-то просто, скажу я тебе, обрушить на врага снежную бурю с безоблачного неба!"

Лишь произнес он последние слова, как на захваченный Плетью бастион, ровно как и на легионы мертвяков у подножья крепостной стены обрушились тонны снега и ледяных глыб. Нежить смело прочь мгновенно, и Таелан, руки которого уже дрожали от напряжения, получил наконец долгожданную передышку… сознавая, что место каждого павшего мертвяка занимают два новых.

А в иной части пустынного города, жители которого бежали под защиту замка, одинокий Алый Крестоносец не заметил фигуру человека, соткавшуюся, казалось, из теней у него за спиной. Лишь неожиданно ощутив панический ужас, он обернулся, заметив, как нетвердой походкой приближается к нему Датронан, зажимая рукой страшную рану на груди.

"Великий Крестоносец!" - смутился солдат. - "Ваша рана… Вы не можете исцелить ее?" "…Могу", - прошипел Датрохан, и на ужаснувшегося крестоносца взглянули очи, не принадлежащие смертному созданию, и полыхало в них нечестивое пламя. - "Одним способом и иным". Метнувшись вперед, он возложил на несчастного руки, разом лишая солдата жизненных сил, обращая его в иссохший труп… и, в то же время, исцеляясь.