Элизабет Норрис - Неуязвимый (ЛП)

– Ты можешь что нибудь сделать чтобы вылечить ее?

– Я пытался, но я не могу. Я держал портал открытым слишком долго. У меня сейчас ничего нет.

Барклай вскидывает руки. - Какой от вас толк? - затем он уходит.

Бен наклоняется ближе, его волосы щекочут мое лицо.

– Прости, - шепчет он. - Мне так жаль. Я должен был знать, что она не была тобой.

И мне снятся Алекс и мой брат. Это происходило прежде чем мир развалился, а мы находились на подъездной дорожке моего старого дома. Мы играем в баскетбольную игру по версии Алекса, придуманную, чтобы подловить Джареда в учебе. Джаред бежит к корзине, а Алекс задает вопрос. Если он отвечает правильно, Алекс бросает ему мяч и он может кидать в корзину. Как только он забьет десять мячей подряд, они поменяются местами.

Это своего рода неубедительная и неоригинальная игра, но когда Джаред был в средней школе и заботился о своей "баскетбол это жизнь" философии, а не успеваемостью по английскому, это было блестяще.

Только вместо слов из словаря, Алекс продолжает задавать вопросы о деле. Он спрашивает вещи, которые Джаред не может знать - где находится Меридиан, сколько еще людей надо спасти, кто из АИ замешан в этом.

Джаред просто стоит перед корзиной, смущенный и расстроенный, с налитыми кровью глазами и злобной гримасой на лице. Это заставляет меня думать о том, какая я ужасная сестра.

Тогда Алекс спрашивает: - А что, если Джаннель не вернется?

Джаред меня удивляет. Он поднимает глаза и поворачивается туда, где я наблюдаю за ними, и говорит: - Она такая жесткая, даже страшно. Эта девушка переживет всех нас.

Когда я пришла в себя, солнце уже садилось, а в комнате было темно.

Я вскакиваю - кто знает, сколько времени мы потеряли, пока я была без сознания - и я не могу помочь, издав испуганный визг от боли, что пронзает мое плечо и голову. Звезды движутся через мое видение, я закрываю глаза и делаю глубокий вдох.

Когда он сдвигается, я понимаю, что кто-то находится рядом со мной.

Бен садится, глаза мутные, волосы торчат в разные стороны. На долю секунды, он просто смущен, но потом он видит, что я смотрю на него, и широкая улыбка появляется на его лице. Он тянется ко мне, его теплые, мозолистые руки останавливаются на каждой стороне моего лица, он шепчет: - Джаннель.

Я оглядываю комнату. Она пуста и мы одни, но рядом с моей кроватью стоит чаша, полная каких-то странных ягод. Они яркие, почти цвета электрик и выглядят как нечто среднее между ежевикой и малиной.

Бен откашливается. - Барклай выгнал меня из комнаты ранее. Он думал, что я зависну, а я не знал чем занять себя, поэтому я переместился и взял немного. Я не знаю, как они называются, но они такие сладкие, и в первый раз я попробовал их несколько недель назад и знал, что ты полюбишь их...

– Ты принес мне ягод? - говорю я. В разгар кризиса, он ушел и достал плоды. Это не имеет смысла.

Он краснеет и пожимает плечами. - Я думал о цветах, но они универсальны, и что бы ты делала с ними здесь, но я все испортил и причинил тебе боль, и я не знал что делать. Я думал, что мы могли бы съесть их вместе... - чтобы подтвердить свое мнение, он захватывает ягоду и бросает ее в рот.

Я предполагаю, что это не так, он мог бы пойти к Роберто и взять для меня буррито и виноградную содовую.

Я выбираю одну из неизвестных ягод и переворачиваю ее между пальцами. Она мягкая и пахнет удивительно, так что я продолжаю и съедаю ее. И Бен прав, она сладкая и немного приторная, и мне действительно это нравится.

– Спасибо, - говорю я и не могу не улыбнуться. Это точно не тот подарок, который я предполагала получить от парня, но ничто происходящее прямо сейчас не соответствует ничему, что я могла себе представить.

Вдруг он говорит: - Ты самое красивое, что я когда-либо видел.

Я закатываю глаза, не потому что мне не нравится слышать это, но ведь он явно еще спит, а мы много чего должны делать прямо сейчас. Я пытаюсь двигаться, но он удерживает меня на месте.

– Я серьезно, - говорит он. - Я думал о тебе каждый божий день с тех пор как ушел, о том как ты смотришь вверх и зажимаешь переносицу, когда думаешь о настоящих трудностях, то как твои губы складываются в этой крошечной улыбке, когда ты что-то понимаешь, даже то как ты закатываешь глаза. Я помнил каждое мгновение, которое мы провели вместе. Я прокручивал их снова и снова в моей голове. Каждое утро, когда я просыпался, я хотел бы забыть, что мы не были вместе, что ты была в другом мире.

Он берет одну руку и двигает ее вниз по моей руке, пока не захватывает мои пальцы, и затем он прижимает их к центру своей груди. Я могу чувствовать его сердцебиение под грубым термоматериалом его рубашки. - Даже если я не был там, ты всегда была со мной. Всегда.

Его лицо такое серьезное, а глаза настолько темные. Если я посмотрю на него такого еще секунду, то буду плакать снова. Я опираюсь на него, прижимая свой лоб к его, и закрываю глаза.

– И теперь ты здесь, а я не отдал тебе должное. Ты даже лучше, чем я помнил. - одна его рука движется по моим волосам, а другая массирует мою шею. - Ты красивая и сильная и бесстрашная, и я так боюсь за тебя. Не потому, что это больше, чем ты, или слишком опасно для тебя. Я знаю, ты можешь справиться с чем угодно, но я... - его голос обрывается. - Если что-нибудь случится, из-за меня...Я не смогу справиться с этим.

Я сжимаю в кулаке его рубашку, держа его рядом с собой. Я не могу говорить. Комок в горле не позволяет выйти моему голосу, но я не хочу, чтобы он ушел куда-либо.

– Когда ты вошла в больничную палату с курткой, завязанной вокруг твоего лица, я знал. Я знал, что облажался.

– Ничего страшного, - говорю я, мой голос хриплый, с прощением. Это причиняет боль, это заставляет мое тело болеть, что он не знал, кем я была или кем я не была - но я все еще люблю его. Больше всего на свете.

Но я чувствую, что он качает головой. - Я должен был знать, - шепчет он, его теплое дыхание напротив моей щеки. - Тебе не нужен никто, чтобы спасти себя. Ты та, кто спасает.

Я хочу протестовать и сказать ему, что это глупо, но я думаю не только о Бене, но и об Элайдже и Сесиль, и всех людях, которых мы просто переместили из центра обработки, которые должны быть где-то здесь, и горячие слезы льются из моих глаз, катятся по щекам.

Когда-то давно я сказала бы, что могла спасти себя.

Но я открываю глаза и вижу длинные, темные ресницы Бена и идеальный изгиб его рта, я говорю, - Мы спасаем друг друга.

И тогда я игнорирую все, что думала всего несколько часов назад - все мои намерения держаться подальше от его вышвырнуты в окно, а я прижимаюсь губами к его губам и наслаждаюсь тем как мы словно растворяемся друг в друге.

Сесиль похожа на смерть.

Она входит, когда я посреди смены моей рубашки на что-то, что не заляпано кровью и потом. Ее кожа бледна, ее волосы в беспорядке, и со своего места я вижу круги под ее глазами.