Шимпо Ботан - Через тернии в Бездну

«Плохо» — сказал Митай. Чувствуя подвох, приказал снести хутор, и лично заколол обе козы. Но на душе легче не стало! Вручив взбешенному хозяину ларец с золотом (превосходящим цену хутора в несколько раз) парень собрал своих людей и вернулся к Лайре.

Та, узнав новость, долго сидела неподвижно, глядя на теплящийся костёр. Рядом сидели шестеро друзей — не отвлекая. В очах правительницы отражались сполохи огня… Наконец она задумчиво проговорила:

— Ведьма сильна. Так просто мы её не уделаем.

Затем вдруг улыбнулась уголком рта, встала и тряхнула рыжими волосами.

— И ладно. Придёт время — всё равно разберёмся. Ну а сейчас нас ждёт Столица — священный город Лаашин!

Переправившись через Желтую Реку, воинство вступило на просторы Центральной Кузуни. Некогда отец, начитавшись книг, много рассказывал Лайре о красотах этих земель. «Они воспеты поэтами и мыслителями, стекают молоком и мёдом. Весною вишнёвые сады подобны невестам — облачены в белое, и словно соревнуются в красоте. Позднее — дарят сочные плоды… А также сливы, абрикосы, груши. Зелёные равнины, прорезанные полноводными реками… Нарядные деревни, огромные шумные города, золотящиеся поля пшеницы, стада коров. Лучшие места под Небом!»

Но сейчас пейзажи не радовали глаз — хоть и весна. Большинство садов вырублены, многие деревни — выжжены, поля вытоптаны, а города полны нищих. Не молоком и мёдом стекала земля, а слезами и кровью. «Корни» произносили речи по поводу разрушенных Священных Башен, и призывали на головы смутьянов Гнев Небес.

Разумеется, картины всеобщего разорения оставляли в лайриной душе следы. Но куда больше её волновало собственное здоровье. «А что если я не смогу вести войско? Оно на меня рассчитывает. Что ж мне делать-то? Как быть?»

Поначалу правительница думала, что просто устала. Да, её мучили кошмары, бросало то в жар то в холод, пропал интерес к обычной пище — но с кем не бывает? Война — не прогулка. Однако кошмары становились всё более жуткими, и всё больше хотелось сырого мяса. Желательно кровавого… От обычной еды тошнило, она казалась сделанной из пепла. Даже самые бесшабашные солдаты заметили, что лицо Лайры побледнело — от приятной лёгкой смуглости не осталось и следа. Под глазами залегли тени, а сами глаза блестели — и глядели очень странно. Жадно и отчаянно, зло и безысходно. Правительница начала часто гневаться. По поводу и без повода! Однажды выбила Шинаку зуб. Затем попросила прощения — и толстячок её простил. Но новый зуб от этого не вырос…

Лайру всё чаще называли ведьмой. И в лагере врагов, и в «родном» войске… Нескольким особо ретивым болтунам вырвали языки. Но языков становилось больше: все не вырвешь — не хватит ни щипцов, ни времени. Дервиши — вместе с Матахом — много молились, приносили Небесам жертвы, и готовили горькие травяные отвары. Добавляли в них капли своей крови — жизненной силы. И поили Лайру. Это помогало — но, в то же время, раздражало повелительницу. Она стала срываться на дервишей и на Матаха, обзывая их колдунами и бормотальщиками. Правда каждый раз, успокоившись, искренне извинялась и обещала быть посдержаннее.

Зато лайрины страхи о неспособности вести войско оказались напрасными! Всё складывалось с точностью до наоборот. Страдания порождали в её душе лютую ненависть — к Ведьме, к устроившим гражданскую войну смутьянам, к фанатикам и наёмникам — и она выплёскивала гнев на поле битвы. Ненависть преображалась в энергию, в силу — а вообще, по правде сказать, силы Лайры стали истинно чудесными. Она выпускала по двенадцать, по пятнадцать стрел в минуту — и все попадали в цель. Все до единой. Пробивая любую броню и разя насмерть. Лайрин голос налился дикой грозной уверенностью и мощью. Ведомые ею солдаты бросались в отчаянные атаки, сражались как бешеные — и обращали врагов в бегство. Огромное войско стало ещё более преданным, чем раньше — солдаты говорили: «пускай Рыжая Всадница ведьма — и что? Зато в ней больше силы ума и доблести чем в сотнях благочестивых мужиков. Вспомним-ка Вая и Шанара — и множество прочих. Все с виду безупречные, гордящиеся родословной, сверкающие орденами. Ну и толку от них?»

По ночам, проклиная Ведьму и тёмные силы, Лайра ела сырое мясо, утоляя свой странный голод. Её покинули ещё семь корней-дервишей… Теперь гвардия состояла из шестнадцати бойцов. Но правительницу это не особо волновало. Ведь теперь она наводила ужас одним лишь взглядом!

За Центральные земли бились множество полководцев и авантюристов — но самым опасным противником все признавали Ресиллу. Многие любили его, многие боялись. Столичные вельможи открыли пред ним ворота — и он превратил город в неприступную крепость. Ему служили лучшие отряды кузунийской конницы — вышколенные, бронированные, сметающие всё на своём пути. Причём служили преданно, самоотверженно: «За Ним — хоть в Бездну!» Главный в империи дервишский орден — «Чистые» — признал его «Хранителем Трона». Ресилла был красив, талантлив, решителен и харизматичен. А главное — в отличие от Шанара — не отличался лютой жестокостью. Ну, правда, отправил на дыбу пару сотен ругателей — но до шанаровской паранойи не опускался… Знал свою родословную до тридцатого колена. Верил, что он прямой потомок конунга Яснозора — повелителя златовласых племён. На знамени — Снежный Барс. Одним словом — совершенство. Мечта тысяч женщин — и некоторых мужчин.

И вот, «Семеро» собрали Совет, дабы решить, как с ним разобраться. Лайра недавно выпила два кувшина травяного настоя (усиленного кровью Матаха) и чувствовала себя более-менее терпимо. Корни-дервиши прочитали молитву о ниспослании мудрости — и тоже присоединились к совету.

— Однозначно — Ресилла могуч. Но у всех есть слабое место, — начал Матах. — Мы не должны быть самоуверенными, но должны верить в победу. Враг могуч — но вряд-ли непобедим.

— Разве? Мы и не знали, — ласково улыбнулся Шинак. — Мат, давай ближе к делу.

— Хорошо, — сказал Мат. — Чтоб победить врага нам надо его понять. Изучить. Тогда мы выявим слабое место — и ударим.

— Да! — Согласился Шинак. — Когда я готовлю новую дичь, с каковой раньше не сталкивался, то сначала выясняю свойства её мясца. А уж потом решаю, что делать. Варить-ли, жарить-ли, с какими пряностями и на каком огне. Ну, вы поняли. Давайте выясним, какой он Ресилла — и решим, как его приготовить.

— Ух, ты мясник, — грустно улыбнулся Мат, — Ресилла не дичь, однако.

Вмешался Ган. Грохнул кулаком по столу.

— Ребята. Суть мы поняли. Но изучать этого снежного котяру слишком хлопотно. Давайте опираться на то, что мы уже знаем.

Все задумчиво переглянулись.