Анна Ринифе - Город забытых снов(СИ)

Прицельный огонь заэвфимизированных оскорблений длился ровно 10 минут - столько, сколько длится перемена. Когда минутная стрелка, врезавшись в девять отделений, наконец, добралась до десятого, Мария, еще раз в наставление провинившейся, громыхнула учебником по лежащей на столе папке с бумагами, собрала свои вещи и отправилась на следующее занятие с видом единственного умного человека, поневоле оказавшегося в дурдоме, заполненном эгоистичными подростками.

Первое, что почувствовала Агния, приходя в себя после обстрела, была дрожь. Все внутри негодовало. Хотелось схватить со шкафа пыльный горшок с доходящим папоротником и запустить его в Марию, в ее извращенную наглость, закамуфлированную под жертвенные муки, в ее мутные глаза, заглатывающие без шанса на спасение. Это был шторм, мечтающий вырваться на свободу. Шторм, который рос несправедливость за несправедливостью, обида за обидой, разочарование за разочарованием. Контролировать его было все сложнее, да и надо ли? Каждую секунду изо дня в день подчиняться каким-то абсурдным правилам, быть тенью и все равно нарываться на упреки, замечания, ироничные подколки. Стоит ли оно того?

Агния не заметила, как дрожь опять завладела ее телом, а мозг накрыло плотной пеленой. Теперь она уже не сможет допроверять сочинения, ей необходимо отвлечься от мысли о Марии. Стремительно, порывисто. Усидеть на месте было выше ее сил. Хотелось танцевать или просто кружиться по комнате, без памяти, доводя себя до экстаза, пытаясь почувствовать что-то большее, чем она когда-либо чувствовала.

Одновременно накатывала апатия. К горлу то и дело подступали слезы. Плевать на Марию. Что-то гораздо более важное не давало покоя. Сегодня, в полпервого ночи она могла просто захлопнуть тетради и, послав весь мир к черту, лечь спать. Она знала, что завтра у нее четыре лекции. Послезавтра она проведет три урока и проверит сочинения. Потом она должна составить план занятий на следующую неделю. На выходных она будет сидеть, зарывшись в бумаги и компьютер, чтобы подготовиться к лекциям еще через неделю. И так изо дня в день. Постоянно. Непрерывно. Без единой микроскопической возможности, чтобы вспомнить, кто она есть на самом деле.

***

- Вы как самый близкий для нее человек должны принять необходимые меры. Поймите, этот мальчик серьезно болен, он зависим не только от своих фантазий, но и от определенного рода препаратов. Он абсолютно не подходящая компания, - заложив руки за спину, доктор бродил по кухне, отчетливо выговаривая каждое слово.

Напуганная Вера Павловна жалась в углу, внимая каждому звуку. Она не могла и представить себе, что ее девочка в такой опасности. Лика никогда не была в дурной компании, она добрая, порядочная девочка с безукоризненным поведением. Наверняка, ей жаль этого проблемного мальчика, но нельзя же позволять ему собой командовать. Он пользуется ее доверчивостью, бедный ребенок. Но Лика никогда, никогда не станет иметь дело с наркотиками. Но ей так одиноко сейчас, столько всего навалилось. Конечно, нужно вмешаться, безусловно, этот мальчик ей не друг и уж тем более не пара.

Еще раз заверив женщину в своих благих намерениях и крайней обеспокоенности, доктор закрыл за собой дверь.

Вера Павловна опустилась в кресло с чувством, будто ее ударили наотмашь мешком с металлоломом. Она сидела и никак не могла сконцентрироваться, словить дразнящую ее, как матадор быка, мысль. Наконец, в ее голове немного просветлело, и женщине удалось вцепиться в хвост одной из пролетающих со скоростью кометы идей. "Лика в опасности", - звучала эта мысль. "Странный мальчик", - протаранила ее другая идея.

Вера Павловна закрыла глаза. Несколько минут она сидела неподвижно, ни о чем не думая, затаив дыхание. Потом она резко выпрямилась. Женщина знала, что ей делать. Избавиться от странного друга. Любой ценой.

***

Мария захлопнула маленькое дамское зеркальце и улыбнулась. Сегодня вместо небрежно вздернутых стрелок она провела две четкие тонкие линии. Ресницы задорно изогнулись под тяжестью туши, а щечки помолодели, засияв искусственным румянцем. Обычно всклоченные кудри превратились в аккуратно уложенные локоны. На все прихорашивание ушло около часа. Для Марии такая трата времени была непростительной. Непростительной, если бы не сегодняшний повод. Мария шла на свидание. Уже в четвертый раз, с одним и тем же мужчиной. Этот мужчина был хорош собой, заботлив, щедр, а главное - он идеально подходил на роль отца ее будущего ребенка. Дело в том, что Мария очень сильно хотела детей. Это желание не давало ей покоя ни днем, ни ночью. В свои тридцать семь она понимала, что каждый прожитый день уменьшает ее шанс стать матерью. Она могла бы пожертвовать замужеством и счастливой семейной жизнью, она больше не верила в мечту о белом платье и прекрасном принце, все, что ей было нужно - это новая жизнь, маленький плачущий младенец, продолжение ее, ее дар миру и себе самой. Но все коллеги и знакомые были женаты, и к Марии они не проявляли ни малейшего интереса. А вот с Евгением ее свела судьба. Просто так, средь бела дня. Мария никогда не думала, что познакомиться с мужчиной можно так случайно и неожиданно. Кто-то толкнул ее в метро, толкнул сильно, проходя мимо, когда она стояла у края платформы. Мария пошатнулась и потеряла равновесие. Еще секунда, и она оказалась бы внизу, на железных рельсах под высоким напряжением, под лезвием поезда. Он схватил ее за руку, он выровнял ее и прижал к себе. И он не ушел. Он внимательно смотрел в ее глаза, ее пленительные голубые глаза, словно пытаясь найти в них что-то, что объяснило бы ее притяжение. Наконец, он представился и отреагировал на миллионы нелепых благодарностей Марии. Он улыбнулся ей и достал две визитки. Одну он отдал ей, а на второй записал ее телефон - в самом деле, имеет ведь он право справиться о здоровье спасенной им женщины. Вечером он позвонил. Говорили о перенаселенных городах и смешных случаях из жизни, о нерадивых студентах и несовершенстве системы образования. Евгений тоже преподавал. Историю. В университете. В центре города. Недалеко от своей квартиры. Трехкомнатной. Новой. В целом, он был идеальным кандидатом.

Еще раз утвердившись в этой мысли, Мария начала одеваться. Трикотажное платье цвета перезрелых лимонов придало ее чертам теплоты и ранимости. Купленная десять лет назад на свадьбу знакомой нитка поддельного жемчуга и небольшие золотые сережки завершили образ. Получилось солнечно, эклектично и почти не приторно.

На улице начала сигналить машина. Это за мной, гордо подумала Мария, еще раз удивившись, проведению судьбы, по воле которой именно в тот день, когда она чуть не упала на рельсы, Евгений ехал на работу в метро, а не на собственном автомобиле. В прихожей женщина задержалась, чтобы в последний раз окинуть себя взглядом в зеркале. Она идет на свидание с мужчиной своей мечты! Она влюбилась, как девочка, в его похрустывающий тенор, в его манеру сужать глаза при разговоре. Да, в эти замечательные глаза, которые не сверлят насквозь, как глаза других людей. Они абсолютно спокойны и неподвижны, они лишены любого блеска, который лихорадит, то ли от счастья, то ли от боли, то ли от ненависти, то ли от злости все глаза, которые она когда-либо видела. Мертвые глаза, пронеслось в голове у Марии, но она тут же отогнала эту мысль, одновременно отбросив с плеча белокурый локон.