Анна Ринифе - Город забытых снов(СИ)

Маленькая девочка не хотела ни играть, ни есть оставленные соседкой конфеты. Она сидела, зашившись в углу незнакомого дома, оставленная всеми, наказанная за что-то ужасное. И тут появилась бабушка, добрая бабушка, всплеснувшая руками, увидев заплаканного ребенка на полу. Бабушка отнесла ее домой, накормила и, уложив спать, рассказала сказку. Бабушка победила это страшное, она не впустила его, она не знала о нем.

Засыпая под колыбельную бабушки, Лика проснулась в своей квартире. Она открыла глаза, но заветное ощущение того, что это был лишь сон, не пришло. Она подождала еще минуту и еще минуту. Ничего. Что-то страшное из ее сна вырвалось наружу, и рядом больше нет бабушки, чтобы защитить от него.

Окончательно убедившись, что облегчения ждать неоткуда, Лика поднялась и пошла искать спасения у крана с холодной водой. Примостившись на край ванны, девочка разглядывала себя в зеркале. В голове болезненно копошились какие-то мысли, не желающие формироваться в одну четкую идею. Лика почистила зубы и пошла на кухню. Йогурт для завтрака приказал долго жить еще вчера, но она забыла зайти за свежим в магазин. Заботливая Вера Павловна постоянно приносила девочке что-нибудь из своих кулинарных экспериментов, не претендующих на особую оригинальность. В фактически пустом холодильнике была обнаружена миска с салатом из овощей. Лика потянулась в шуфляду за вилкой, но внезапно отдернула руку. В отделение для вилок случайно попал нож. Наверно, она бросила его туда вчера, не заметив. На порезанном пальце выступила кровь.

Лика яростно швырнула салат в раковину. Капля крови стала последней каплей в ее чаше терпения. По щекам побежали слезы. Сдерживаемый внутри огонь вырвался из оков, как обжигающая лава проснувшегося вулкана. Лика задыхалась от приступа слез. Ее плечи судорожно тряслись, а ногти впивались в кожу. Призрачный образ пьяного отца, смерть родителей, роль "белой вороны" в школе, насмешки, непонимание и одиночество, одиночество, одиночество. Вся жизнь словно бессмысленные странствия в сумрачном лабиринте. Вся жизнь ошибка. Ни одного правильного поступка, ни одного верного шага. Колосс рухнул наотмашь. Лика больше не могла себя сдерживать. Боль сжимала ее легкие и с тихим хрипом выходила наружу.

Обессилев от атаковавшей истерики, Лика опустилась на табурет. Девочка прислонилась спиной к стене и закрыла глаза.

Пустота вокруг была невыносима. Она звенела, впиваясь в нервы как голодный хищник. Еще секунда - и или голова, или сердце взорвутся, разлетевшись на микроскопические кусочки.

Лика сорвалась с табуретки, вытащила из шкафа свой школьный рюкзак, сбросив при этом на пол пару коробок с обувью, затолкала в него кошелек и паспорт, умылась, бросила на себя мельком взгляд в зеркало в ванной, оделась, подобрав с пола оставленное там вчера вечером пальто, и отправилась на вокзал.

***

Три часа в автобусе и два километра пешком по песчаной дороге - и Лика оказалась в деревне, где раньше жила ее бабушка.

Кругом стояла тишина. Деревянные дома с облезшей краской выглядели больными и обиженными на весь мир. По некошеной траве во дворах можно было догадаться, что во многих из них никто не живет.

На одной из покосившихся лавочек сидели две старушки. У них Лика и узнала, где находится заброшенный дом, в котором она ребенком проводила каждое лето.

Трава здесь была по пояс. Крапива, полынь и даже занесенные невесть откуда сюда папоротники были в самом соку, несмотря на конец осени. Отсутствие человека с его извечной склонностью к порядку, стало для этих зеленых хозяев территории залогом абсолютной свободы.

Земля была устлана гнилыми яблоками. Они лежали сплошным слоем, одно на одном, местами уже превратившись в вязкую коричневую кашицу. Год был на редкость урожайным. Правда, ни у кого в этой покинутой людьми деревне не возникло мысли преодолеть заросли растений, чтобы пробраться в сад, и наливные яблочки, которые спели здесь каждое лето, и в этот раз остались никем не попробованными.

Сейчас они хлюпали под ногами как болотные кочки, и от земли поднимался сладкий запах.

На крышу дома легла тяжелая ветка. Скорее всего, ее сломило ветром во время одной из гроз. Засохшие длинные суки, спускающиеся до самого низа костлявыми щупальцами, полностью закрывали два окна. Было странно, что крыша выдержала и дом устоял.

Лика стала пробираться к дверям. Через жгучую крапиву и цепляющиеся за ноги колючки лопухов. Десятки этих крошечных ежей хватались за одежду, приклеивались к ней мертвой хваткой, норовили допрыгнуть до волос. Лика с опаской вглядывалась в заросли под ногами, боясь наткнуться на пригревшуюся на солнышке гадюку. На то, чтобы преодолеть расстояние в несколько метров, ей потребовалось больше десяти минут.

Уже у самых дверей Лика услышала за своей спиной чье-то частое дыхание. Страх сразу же сковал все тело, и девочке пришлось приложить немалые усилия, чтобы повернуться. Перед ней стоял огромный пес. Он был выцвевше серого цвета, со свалявшейся шерстью. Ужасно худой. Его глаза не были похожи на глаза тех собак, которых Лика видела раньше. Ей всегда казалось, что у собак сверхчеловеческие глаза, в них сложно смотреть, потому что становится стыдно. У этого пса глаза были неживые, тусклые, как два погасших угля. Пес смотрел на Лику с явной враждебностью, он подходил ближе и рычал. Бежать не было смысла. Девочка вспомнила о купленном на вокзале бутерброде и потянулась к рюкзаку, чтобы покормить животное. Пес злобно залаял, и Лика застыла в своей неуклюжей позе.

Вдруг на траву между девочкой и псом выскочил заяц. Большой, коричневый и шустрый. Он метнулся перед самыми зубами собаки и заскакал прочь. Пес рванул с места как вставшая на дыбы лошадь. Через секунду ни его, ни пушистого спасителя не было видно.

Лика вздохнула с облегчением и направилась ко входу в дом. Замок на дверях был выломан местными пьяницами, кормящимися за счет собственной беспринципности. Лика открыла осевшую дверь и вошла внутрь. В доме было сумрачно и холодно. Много лет здесь не разжигали печь, из-за упавшей ветки дерева сюда почти не проникал солнечный свет. Деревянный пол поскрипывал, при каждом порыве ветра скрипела и крыша, напоминая о постоянной угрозе своего крушения.

С иконы в углу и черно-белых фотографий в рамке на стене свисала паутина. Все было в пыли.

Лика обошла весь дом, то и дело боязливо поглядывая на потолок. Оставаться здесь на ночь не хотелось. Но в такую глухую местность автобусы ходят только несколько раз в неделю. Вернуться в город можно будет только завтра. Подумать только, Лика помнила, что маленькой ей с мамой приходилось ехать к бабушке в битком набитом автобусе, где свободное сидячее место было непозволительной роскошью.