Артем Тихомиров - Олимпия

Старик удивленно поджал губы.

- Как всегда? мы уточняли расписание поставок. И еще наш штат хотят расширить.

- Зачем?

- В Южном секторе почти все оранжереи уничтожены, поэтому нам дали план по увеличению объема продукции. Вчетвером, да без Кадии, нам не управиться.

- Кто уничтожил оранжереи? - спросила Лима.

Старик оглянулся через плечо, размышляя, как далеко стоит заходить в своей откровенности.

- Геба сказала, вчера утром какие-то люди организовали нападение на ряд объектов. - Полифем говорил тихо, при этом даже не смотрел на Лиму, делая вид, что его больше интересует вид за стеклом. - Оранжереи попали в их число.

- Но? причем тут цветы?

- Цветы мы выращиваем для олимпийцев, - напомнил Полифем.

До Лимы начало доходить.

- Значит, бунтовщики?

- Они самые. После того, как эфоры объявили илотам новую войну, террористы снова активизировались. Похоже, недавний урок их ничему не научил.

Полифем замолчал, провоцируя девушку на следующий вопрос.

- Что же теперь будет?

- Не знаю, - ответил старик. - Олимпийцы, как всегда, примут меры. Кровью больше, кровью меньше.

- Но раньше бунтовщики так нагло не выступали против власти, - прошептала Лима.

- Год на год не приходится, - ответил, пристально поглядев на нее, Полифем. - Илоты всегда бунтовали. Об этом не говорят в школьном курсе официальной истории. Телевидение, правда, сообщает об отдельных случаях сопротивления, но это, скорее, пропаганда. Олимпийцам надо показать, что они контролируют ситуацию и любое выступление заранее обречено на провал. Сила на стороне господ, Лима.

- Но вы что-то помните?

- Девочка, ты слишком любопытна и ведешь опасные беседы, - вздохнул Полифем.

- Лучше скажите. Вы меня знаете, я не отстану.

- Десять лет назад, - выдержав паузу, сказал старик, - в Северном секторе вспыхнуло восстание. Илоты перебили полицейских, захватили Управу в Блоке 5 и удерживали его целую неделю, отбивая атаки подразделений, которые олимпийцы посылали на усмирение бунтовщиков.

- Неделю?..

- Представь себе. Они бросили клич всем илотам, ожидая от них поддержки, и иногда казалось, что все получится, если братья по несчастью разом встанут и скажут? в общем... никто не пришел. Олимпия решила пойти на крайние меры - послала в Управу отряд карателей. Они вырезали всех захватчиков, потом взялись за их семьи. Говорят, центральная площадь Блока 5 была покрыта кровью выше, чем по щиколотку. Потом на нее просто свозили илотов со всего города, всех подряд, и вакханалия продолжалась. Каратели опьянели от крови. Они пили ее и кричали, и вопили как безумные.

Лима пожалела, что спросила. Об олимпийцах она привыкла думать, что они не остановятся ни перед чем, но ее поразила эта безмерная жестокость. К чему? Неужели было недостаточно победить и сломить их дух?

Нет, Лима не понимала. Олимпийцы растят своих детей убийцами, целенаправленно делают из них чудовищ, не имеющих человеческого облика. В чем же смысл? Их власть и так доходит до крайних пределов.

- Блок 5 почти опустел. Несколько тысяч илотов было убито. Тела вывозили железнодорожными составами. Такова оказалась цена? одной только попытки. - Полифем замолчал, затем добавил. - Об этом не говорили нигде, хотя, конечно, молва сделала свое дело. С той поры крупных выступлений не было.

- И бунтовщики не бросили сопротивление, - сказала Лима.

- Надеюсь, девочка, ты не говоришь ничего подобного за пределами оранжереи.

- Нет.

- Хорошо. Сейчас как никогда, может быть, в истории, опасно быть илотом.

Лима кивнула, вспомнив свою встречу с Агисом. Воспоминание о гоплите потянуло за собой мысли о Клеоне, этом воистину сумасшедшем бродяге, уверенном в собственной неуязвимости.

Послезавтра у него бой.

- И какой смысл?

- Что? - поднял брови Полифем.

- В этой борьбе? Смысл? Все равно они сильнее, никто не может их победить, никто не изменит железного порядка.

Старик пожал плечами.

- Таков человек, наверное? Даже там, где надежды, казалось бы, нет, он умудряется взращивать ее у себя внутри. Несмотря ни на что. Глупо? Да. Но иллюзия внутренней свободы не дает ему сойти с ума, когда нет свободы настоящей.

- Не сойти с ума? как? вы говорите о Кадии?

- Верно. О ней. И других, чей разум превратился в дымящиеся руины. Пока здесь и здесь ты свободен, тебя не сломать? - Полифем прикоснулся к своей голове и сердцу. - И олимпийцы знают об этом.

- Хотите сказать, их жестокость?

- Так они пытаются лишить нас надежды, той самой, что не дает нам опуститься и стать просто животными. - Полифем стиснул пальцы за спиной, послышался негромкий хруст. - Прости за пафос.

- За что?

- Неважно. - Он сдерживал улыбку. - Иногда мне жаль, что я старик. Я пережил стольких достойных людей, способных принести куда больше пользы, чем я. И каждый раз, слыша об очередном выступлении, во мне теплится глупая надежда.

- Что все получится? - спросила Лима.

- Да. Ты всегда схватывала налету, девочка. В лучшее время ты могла бы?

- Что?

- Многого достичь. Как и все те дети, которых убили. Мне не протянуть долго. Я не доживу до момента, когда все изменится.

- Не понимаю.

- Любой тирании приходит конец. Даже через тысячу лет. - Полифем положил свою большую натруженную руку ей на плечо, посмотрел в глаза. - Хм, прости за пафос.

Одобряюще потрепав ее по щеке, старик зашагал вглубь купола.

- Но это невозможно, - вырвалось у Лимы.

Полифем все же остановился, почти перешагнув порог двери в конце короткого переходного туннеля.

- Кстати, Геба сообщила, что гоплиты сегодня ночью будут у нас в Городе. Жеребьевка показала.

- Откуда она знает? - Лима почувствовала, как тело наливается серой свинцовой мутью. Обжигающий страх комом сжался в животе.

- Она ведь общается с олимпийцами. Умеющий уши да услышит, - ответил старик с каменным лицом. - Если у тебя есть, куда бежать, беги. Никто не знает, кому не пережить эту ночь.

После ухода вертолета день потек в своем обычном ритме. Отпала необходимость надрываться, и появилось время приступить непосредственно к урокам. Лима и Полифем уединились в экспериментальном блоке северного купола, где старик занимался выведением новых сортов и проводил проверку саженцев, доставляемых их других оранжерей.

Лиме здесь нравилось. Это было волшебное царство оборудования и зелени, здесь пахло жизнью и, главное, не находилось места для всепоглощающей серости.

Пока шли теоретические занятия, Лима ненадолго смогла отвлечься от страшных мыслей. Полифем, обладавший удивительной способностью игнорировать окружающий мир в интересах важной работы, внушил и ей нужный настрой. Его лекции были увлекательны, логичны и понятны. За несколько часов девушка узнала куда больше, чем за последний два года работы здесь. В конце старик выдал ей два профессиональных пособия по растениеводству и назначил параграфы, обязательные к изучению.