Владимир Журавлев - Неудачная реинкарнация

Его наконец-то догнала Надия. Красивая всё же девочка! Раскраснелась, дыхание бурное, огромные глаза экзотично затуманены…

– Слушай! – заинтересованно спросил он. – А вот если бы ты была уродиной, ты была бы другой личностью?

Прекрасная йоха мутно глянула на него, открыла рот, силясь что-то сказать, – и рухнула. Он мгновенно ушел в стойку, крутнулся… никого. Только эльф ковылял к ним, да и тот, нарвавшись на нестандартную встречу, на всякий случай замер.

– Кто так ходит? – просипел эльф, опускаясь рядом с девушкой. – Ну кто так ходит?! Мы тебе кто?! О… ноги мои… и руки…

Он хотел было возмутиться, что руками еще и не пользовались, по лесу шли, – но смолчал, придавленный суровой реальностью. А реальность была такова, что его спутники смертельно устали. А путь их еще и не начался – по большому счету… Он безнадежно огляделся. Здесь-то скорее холмики в лесу, чем горы, но так не будет все время. Вот к западу проглядывают вполне солидные вершины. А дальше – больше! И всё прочее, что к вершинам прилагается в любом из миров: скальные выходы, осыпи, курумники, крутизна головокружительная, наконец… Пронзительные ветра на высоте, ледяные ночи, промерзшие камни… а у них ничего нет! Он печально поглядел на очень красивую, в смысле тонкую до прозрачности, рубашку девушки, короткую и, главное, легкую юбку… Ну да, ветерок при каждом шаге задирает ее этак соблазнительно – но ведь она не греет нигде! В который уже раз его посетила мысль, что девушки – ну очень узкоспециализированные особи. Или зачем-то стараются таковыми выглядеть. Хотя кто бы мог подсказать – ну зачем симпатичной девице выглядеть именно конченой… блин?! Если судить по одежде и манерам – созданы для одного-единственного занятия! И это явно не горные походы. Вот потому он и предпочитал в серьезных делах мужчин.

Чтобы успокоиться, он сходил вниз к реке за водой. Оценил свое состояние – и сходил еще раз.

В сумке еще оставалось немножко копченого сала и кусок лепешки. Для взрослого мужчины – маловато. Но он – не взрослый, да и нежной девице много не требуется. Это если вообще требуется. Высшая аристократия, наверно, и блюда такого не знает – копченое сало. А эльфы точно человеческую пищу не употребляют, что-то об этом толковал полицейский…

– О! – простонал эльф, задвигав чутким носом. – Сейчас бы сала! Копчененького! И лепешки кус…

– А как же слухи о вашем особом метаболизме? – язвительно поинтересовался он.

Эльф почему-то забеспокоился. Словно выдал великую тайну эльфийской расы.

– Ну, метаболизм, – буркнул эльф уклончиво. – Ну и что? Да он включается редко, в особых обстоятельствах… Главное, к гномам не соваться…

Потом эльф сообразил, что они имеют в виду разное, и вообще заткнулся. Только на сало поглядывал с вожделением. Впрочем, как и Надия. Все еще находясь во власти мыслей о предназначении женщин, он сунул запасной клинок в нежные ладошки Надии – мол, доверяю дележку. Как и ожидалось, лезвие в ее хрупких пальчиках не держалось, выворачивалось, девушка морщилась и хмурилась, пока благополучно не порезалась. Оголодавший эльф не выдержал, забрал нож и в момент нашинковал и сало, и хлеб. И тут же прихватил три куска сразу. И Надия – тоже… Так что еду они прикончили в один миг. И даже не оглянулись на владельца проверить, разрешает ли. Ну, оно и понятно: эльф из царственного рода, ему положено, а Надия… Она, видимо, считала, что такой красавице вообще всё положено прощать со снисходительной улыбкой.

У него еще оставалась вода в бурдючке. Мысленно потешаясь над собственной уступчивостью, он все же опустился на колени перед гипотетической будущей королевой мира, расшнуровал ее изящные башмачки, омыл узкие ступни холодной водой и внимательно осмотрел их на предмет потертостей и кровавых мозолей. Обувь новая, не притерлась, вполне могло быть всякое. К счастью, обошлось. Надия отреагировала на заботу легким вздохом удовольствия. Эльф, как ни странно, тоже. Только вздохи были откровенно завистливыми.

– Я вот думаю, – пробормотал Эл, – ага, думаю… об изначальной несправедливости мироустройства, вот. К примеру, мне два десятка лет, прекрасной принцессе столько же… и нечего прикидываться шестнадцатилетней дурочкой, характеристики кандидатур в своей зоне ответственности я наизусть знаю… да, и вот о чем я думаю. Надия почему-то слабое, изнеженное существо! Постоянно подворачивает на камнях ноги, я сзади шел, специально наблюдал! Тяжелее сумочки с духами ничего носить не то чтобы не может, а не будет – да и сумочку отдала нести мальчику, я сзади шел и все видел! Так же и сало: даже порезать на кусочки не способна! А ведь мы ровесники. А вот мне полагается к этому возрасту прилично владеть оружием – и я владею. Я обязан профессионально работать – и я делаю эту проклятую магнитосъемку, мотаюсь в походах от отдела прикладной лингвистики по вашим проклятым горам… и при этом тащу шатер, развожу костер и готовлю еду, ремонтирую бирюльки, ловлю проклятых клановых убийц… Я не дрожу от холода в этой идиотской прозрачной рубашечке, не синею до подмышек в этой идиотской мини-юбке, я не выгляжу в свои неполные двадцать лет конченой рухлядью, способной передвигаться только на шпильках, только по идеальным мостовым Флоренсо, да и то лишь от кареты до магазина и обратно… И я вот думаю: за что же тогда прекрасным йохам такое уважение и почет? Причем я не говорю о внимании! Внимание – оно очень даже естественно, при такой-то юбке да игривом ветерке… но почет и уважение за что? За то, что абсолютно ничего не желают уметь делать? Где разум, где логика?.. А мужчины придумывают мифы о всепобеждающей женской красоте, носят красавиц на руках и моют им ноги… А по-моему, так это просто наглость, не встречающая почему-то отпора. Я так думаю. А что думаешь ты, убийца?

– Я думаю, как помочь степнякам, – хмуро сказал он. – И как сберечь деревню в ситуации, когда ее сберечь даже теоретически невозможно. Вот об этом я и думаю постоянно. И ни о чем другом думать не могу, блин… А еще у нас одежды теплой нет. Даже у меня. А Надия вообще голая. У нее даже трусики из мелкой сеточки. Да еще и розовые. Мы ночевку в горах не переживем.

Эльф заинтересованно проследил за его взглядом – Надия мгновенно покраснела и поправила юбку, как будто застеснялась. Ага. Стеснительные такую одежду разве носят? Пейзанка опереточная! А ведь якобы пряталась под крестьянской одеждой от сыска…

– Почему – не переживем? – среагировал наконец эльф, освободившись от каких-то завлекательных мыслей. – Мы не в горы идем, а во Флоренсо! У нас же принцесса! И она уже согласна стать королевой! Если не пришибут в процессе, естественно…

– Экстрим форс, – напомнил он очевидное.