Синди Пон - Серпентина (ЛП)

И они ждали.

Скайбрайт чуть не стошнило.

Но она поднялась на хвосте, увидев, что монахи собрались вместе на безопасном расстоянии от нежити, что оставалась вокруг нее. Их лица были уставшими в свете факелов. Она опустила взгляд на нежить, их лица были обращены к ней, у некоторых были мутные глаза, другие были их лишены на голых черепах. Все повернулись к ней, ожидая приказа, словно она вела их. Словно эти безвольные существа принадлежали ей .

Она хотела кричать. Она хотела бить их гнилые лица. Монахи смотрели издалека, и она чувствовала среди них Кай Сена, хотя и не видела его, стыдясь. Тишина окутала все вокруг. Никто не шевелился, ни живые, ни мертвые. Скайбрайт поднялась выше, воздвигнувшись над всеми, и снова зашипела, так громко, что задрожало горло.

«Уходите» — кричала она мысленно. — Прочь в свои могилы! Или закопайтесь. Уходите!» — она кричала так громко в голове, что глаза налилилсь кровью, а губы обнажили клыки.

Тишина, казалось, останется навеки. Но она длилась лишь пару мгновений. А потом все мертвецы отвернулись от нее и ринулись в лес. Сначала слышно было лишь звуки их неуклюжих движений, а потом монах сказал:

— Змея — их госпожа! Она отправила их куда-то.

Пытаясь осознать происходящее, она смотрела, как мертвецы уходят, но монахи завладели ее вниманием. Они колебались, все еще сжимая оружие, но не зная, стоит ли преследовать. Скайбрайт видела, что они устали сражаться.

— Убьем сначала змею, — сказал высокий монах, что стоял впереди.

Сердце Скайбрайт дрогнуло, когда она узнала его.

Хан, друг Кай Сена.

Она побежал вперед, вскинув саблю, еще трое следовали за ним справа. Лес был заполнен нежитью, ей некуда было бежать. Она отползла к горной дороге, не сводя взгляда с Хана и остальных, что приближались, она пыталась держаться подальше от них, чтобы сбежать в лес.

— Стоп! — Кай Сен выпрыгнул вперед и развернулся лицом к группе. — Никто ее не тронет, — он вытянул свой меч, что был так близко к груди Хана, тот отпрянул. — Никогда, — Хан уставился на нее, остолбенев, монахи зашептались.

— С ума сошел, Кай? Она демон! Сколько монахов она убила? — Хан попытался оттолкнуть саблю Кай Сена своей, но тот держался. — Сколько невинных людей она погубила?

— Ни одного. Она не из этих, — сказал Кай Сен. Его голос был мягким, но за мягкостью скрывалась сталь.

Хан выхватил руку и вскинул саблю.

— С дороги, Кай Сен.

— Заставь меня.

— Ты сошел с ума! Ты как-то околдован ею, — сказал Хан. — Уберите его, братья.

Три монаха выступили вперед, но они колебались. Кай Сен ткнул в них факел, и они отпрянули.

— Я не хочу никого ранить, Хан. Но я серьезен. Никто ее не тронет.

Хан недовольно покачал головой, и остальные монахи за его спиной отпрянули, а Хан вскинул саблю, размахивая ею. Лезвие с лязгом встретилось с мечом Кай Сена.

— Ее? Может, ты хотел сказать — это ?

Скайбрайт вдрогнула. Она остановилась, когда Кай Сен вырвался из толпы, и не двигалась, как и остальные. Кто он делает? Его ведь убьют из-за нее. Она помчалась дальеш по дороге, вздрагивая от каждого удара металла о металл. Кай Сен и Хан кружили, не сводя взгляда друг с друга. Но она не могла уйти, она должна была убедиться, что с Кай Сеном все будет в порядке.

— Будь уверен, настоятель Ву узнает об этом, — он сделал выпад. Кай Сен парировал, ударяя мечом. Юноши атаковали и сражались, не опуская оружия. Они отстранились, тяжело дыша. И отбросили факелы.

— И что он может сделать? Изгонит из монастыря? — фыркнул Кай Сен и ударил тупой стороной меча по виску Хана, оглушив его, другие монахи вскрикнули.

— Хватит! — закричал кто-то из толпы.

Кай Сен опустил рукоять сабли на руку Хана, и тот крякнул, потеряв защиту от удара по голове, выронив оружие.

— Так он меня монахом и не считал, — сказал Кай Сен.

Несколько монахов подбежало к юношам, чтобы растащить их.

— Довольно!

— А разве не очевидно, почему он тебя таким не считал? — бросил Хан, тряся ушибленной рукой, словно пытаясь исцелить ее, а потом он вытащил из земли меч.

Скайбрайт скрылась за камнем, чувствуя себя нездоровой.

— Я бы убил тебя за измену, — голос Хана дрожал от гнева.

— Делай, что хочешь, брат, но она спасла нас, — Кай Сен звучал устало. — Она отправила нежить прочь.

Ханс фыркнул, а Скайбрайт пригнулась.

— Не знаю, что на тебе за чары, брат . Но демоны не помогают нам. Они убивают нас. Они обращают нас.

Она уползла подальше, больше не в силах слушать, не желая признавать, что Кай Сен сдался, защищая ее.

* * *

Скайбрайт скользила вслепую по лесу, не зная, куда идет. Присутствие Чжэнь Ни не ослабевало, но и не становилось сильнее. Ее грудь сдавливало, а голова болела. Зрение затуманилось. Наконец, она остановилась под большой сосной, чьи тяжелые ветви пригибались к земле, и нашла укрытие в корнях. Она изменилась, отчаявшись снова быть человеком, быть в этой шкуре.

Голод, жажда и усталость сбили Скайбрайт с ног. Руки дрожали, она долго пила воду из фляги, а потом укуталась в одеяло, не пытаясь одеться. Она игнорировала голод и боль в теле, устроившись в своем укрытии под ветвями дерева. Иголки сосны щекотали ее спину, и она свернулась, вдыхая прекрасный аромат.

Горячие слезы текли по ее щекам, и она нетерпеливо вытирала их. Казалось, что она потеряла всех, о ком заботилась. Что будет с Кай Сеном, защитившим ее при всех? Где Чжэнь Ни? Скайбрайт чувствовала слабый привкус того, что она жива, тонкую связь, что давали ей сверхъестественные органы чувств. Но сколько у нее осталось времени?

Она должна вставать, превращаться и продолжать поиски Чжэнь Ни. Но мысль о превращении в змею была горькой. Она слышала отвращение в голосе Хана, чувствовала его в воздухе, словно что-то кислое направлялось к ней от монахов. Стоун был прав, она не была человком. Она не могла им принадлежать. Она была тем, что преследуют и убивают. Демоном без имени. Те монахи не задумались бы о том, что она была верна госпоже, что ей нравился Кай Сен, что она любила петь и булочки таро. Это для них не имело значения.

Слезы продолжали литься, она устала вытирать их. Скайбрайт пыталась поднять себя, превратиться, чтобы спасать госпожу. Но тело было тяжелым, оно не отзывалось. Она закрыла глаза и напевала под нос колыбельную, что няня Бай иногда пела ей, когда на была маленькой. Скайбрайт запела, и голос ее сначала был тихим и дрожащим, но он укреплялся, набирал сил. Она пела звездам, светившим в ночи, пока сверчки играли свою вечернюю песню, убаюкивая животных. Скайбрайт проснулась в сумерках. Она была голодна и съела пирожок с капустой, а потом сладкую булочку, запила все водой. Они с Чжэнь Ни нашли их только вчера? Она вышла из укрытия, неохотно покидая уютное ложе, но она не могла скрываться вечно.