Дарья Кузнецова - Кошка на счастье

— Предлагаю не откладывать решение этой проблемы, — продолжал тем временем Райм с прежней невозмутимостью. — Ты, Верн, тоже желаешь бросить мне вызов? — с усмешкой уточнил он.

Маг всё это время молчал, разглядывая присутствующих, и выглядел безмятежно-удивлённым, будто по-прежнему не сомневался, что оказался здесь по недоразумению. В отличие от его подчинённых, которые явно спешно прощались с жизнью и наряду с нами поглядывали на главарей настороженно, с подозрением.

— Нет, я предпочту дождаться исхода этой встречи, — иронично улыбнулся Золотой Клык. Князь удовлетворённо кивнул, проигнорировав наши встревоженные взгляды, и поднялся со своего места.

— Этих двоих — в клетку, пусть ждут вместе с третьим; я позже решу, что с ними делать, — распорядился он. На лицах так и оставшихся для меня безымянными мужчин, которых уводил конвой, отразилось неуверенное облегчение и надежда — не то на заступничество командиров, не то на милость князя. Наивно. На их месте я бы не особо рассчитывал что на одно, что на другое. — А мы с вами прогуляемся до Судилища. Ты же хочешь, чтобы всё было всерьёз? — Князь бросил насмешливый взгляд на Советника, и по лицу того впервые за весь разговор проскользнула тень сомнения или беспокойства. Но отступать было уже поздно.

Громким именем «Судилище» назывался почти пустой круглый пятачок ровной земли, расположенный за главным домом. Мелкий песок под ногами, и по трём сторонам — чаша с маслом для пламени, фонтан и невысокий ветряк. Своеобразный «общий храм» под открытым небом, откуда обращаются ко всем богам сразу. Подобные площадки, наряду с «личными» святилищами богов, есть в каждом городе, а при насущной необходимости их можно организовать на любой поляне, надо только принести символические атрибуты богов.

Только Неспящую здесь поминать не принято, но она и без приглашения незримо присутствует в каждом смертном существе, а зачастую приходит в явном виде, забирая новую жертву. К богам обращаются только в крайних случаях, из которых смертельный поединок является самым распространённым. Считается, что здесь спорщиков рассудит пролитая кровь и боги. Собственно, потому — Судилище.

— Я могу идти, князь? — наконец, всё же уточнил я, когда мы все потянулись к выходу.

— Можешь, вместе с нами, — разрешил Райм.

— Но…

— Будешь свидетелем, — пояснил, с непонятной усмешкой покосившись на меня. Наличие свидетеля, следящего за соблюдением правил поединка, было обязательным условием: только на богов рассчитывать глупо. Непонятно, почему именно я удостоился такой чести? Удачно подвернулся под руку?

— А Чарима для свидетельства не хватает?

— Чарим приносил клятву на крови, как и мои маги. А в свете последних событий ты гораздо больше достоин доверия, чем Полумесяц, — спокойно ответил князь, и настала моя очередь настороженно коситься. Он действительно сказал то, что я услышал? Не про доверие; про клятву.

Заклятая на крови верность — это… Честно говоря, я всю жизнь полагал это понятие исключительно теоретическими, потому что не мог поверить в существование людей, готовых на такой шаг. Я в здравом уме не собирался предавать князя и собственные убеждения, это был мой выбор и долг перед собственной честью; а связанный клятвой просто не может предать, даже под воздействием сколь угодно сильных чар, в припадке безумия или помутнённом состоянии рассудка.

Основной сложностью этого магического обряда была необходимость добровольного согласия, причём не формального «да», сказанного в нужный момент, а идущего из глубины души стремления. Искреннего, лишённого сомнений и полностью осознанного желания ограничить себя столь серьёзным обетом. Ведь это сейчас Райм — достойный уважения князь, но людям свойственно меняться, и Чёрная Грива также, как прочие, не застрахован от глупостей, ошибок и перемен к худшему. А отыграть назад уже не получится, от клятвы освобождает только смерть одной из сторон. Гибель адресата клятвы, правда, не влечёт неминуемой гибели дающего обещание, но ощущения в любом случае должны быть малоприятными.

Мелькнула мысль поинтересоваться, что же эти заклятые и безусловно надёжные люди его не нашли, но я вовремя прикусил язык. Это, мягко говоря, не моё дело, да и… наверное, были причины. От нашей магии арена наверняка была отлично защищена, а Чарим — вояка, не ищейка. Настолько преданных сыскарей же, похоже, у Райма не было.

— И много у нас в княжестве таких… поклявшихся? — Я всё-таки не удержался от вопроса.

— Достаточно, чтобы вот такие ситуации возникали раз в несколько трипт лет, а не каждый год, — со смешком ответил Чёрная Грива.

А потом мы пришли на место. Почему-то совершенно пустынное; никаких случайных зевак здесь не было, хотя обычно доступ к Судилищу был свободный. Интересно, это ребята Длинного Носа постарались?

Один из пары заклятых магов тут же направился к чаше, чтобы зажечь огонь, а князь, сквозь прищур поглядывая на небо, прошёл в центр круга. Выглядел он безмятежно спокойным и довольным жизнью, будто вышел подышать свежим воздухом, а не рискнуть жизнью. С учётом подштанников в бурых разводах запёкшейся крови и пятен того же происхождения на руках, босых ногах и торсе, вид был… жутковатый. Хотя самому князю подобные мелочи, кажется, не доставляли никаких неудобств.

На его фоне Ледяная Пыль, так же скинувший сапоги и рубаху и оставшийся в одних штанах, смотрелся откровенно жалко. Его ещё нельзя было назвать стариком, но, определённо, пик формы этого человека остался далеко позади. Но он тоже был спокоен, и это тревожило.

В круг Судилища для поединка есть ход только двоим, и для этих двоих есть только одно правило, нарушение которого служит поводом для остановки поединка и карается немедленной смертью: отсутствие оружия и артефактов, только собственные способности и таланты.

Поэтому, кстати, столь редки поединки магов с теми, кто не обладает магическими способностями: слишком сложно оценить собственные силы и магу, и его противнику. Маги вообще живут довольно закрытым сообществом, дистанцируясь от прочих; не из высокомерия или желания что-то скрыть, а… «по интересам». Так что случаи столкновения их с остальными волками можно было пересчитать по пальцам одной руки, и результаты этих столкновений были очень разными.

Ледяная Пыль магом не был, но его это, кажется, совершенно не беспокоило.

Князь разумно не стал играть в благородство и предоставлять противнику право первого удара или любую другую фору, бросился первым. Движение было молниеносным, но противник всё же успел отреагировать и уйти с линии удара, отскочить в сторону всё в том же человеческом облике, не спеша перекидываться.