Ольга Хожевец - Пламя на воде

- Бранигал считает, что ты его ненавидишь. - Заметил Комин. - За Башню.

- Что за глупости, - возмутился Барс. - Ну, может быть, недолюбливаю слегка. Но на мое отношение к делу это не влияет.

Комин кивнул.

- Это он должен понимать. Сам был рыцарем, знает, что когда нечисть рядом, все остальное - побоку. Это даже не навык, это уже инстинкт, его в сторону не отодвинешь.

- Если недоверие как причина отпадает, что остается?

- Какой-то подвох, - задумчиво проговорил Комин. - Да, какой-то подвох.

- И что ты думаешь?

- Что-то в заклинании. Сопутствующий дефект, скажем.

- Почему?

- Бранигал страхуется не от того, что ты что-нибудь не выполнишь, а от последствий.

- Что-то в заклинании. - Повторил Барс. - Что?

- Думай. У тебя ночь впереди.

- Сукин ты сын, - ругнулся Барс. - Я спал в последний раз, уж не помню, когда. Давай я тебе покажу, вместе помозгуем?

Комин покачал головой.

- Не стоит. Вблизи от прорыва - не стоит. Еще инициируешь нечаянно какую-нибудь дрянь. Мозгуй сам, Барс. На тебя вся надежда.

Барс вздохнул.

- Как отвратительно это звучит.

- Ничего не попишешь.

Рыцари надолго замолчали, пригревшись у костерка. Барс незаметно для себя начал покусывать губу; Комин изредка бросал на него заинтересованные взгляды, но молчания не нарушал.

- Эй, старики! - Заорал Бруно откуда-то с краю площадки. - Я лагерь обошел. Вы наговорились уже или мне еще раз пройтись?

- Надо же, - удивился Барс. - А казался таким тихим.

- Замерз - вот и оборзел. - Рассудительно заметил Комин и громко крикнул:

- Ладно, иди сюда, искреныш!

- Искреныш? - Недоуменно переспросил Барс.

- Ну, Рыцарь Пламени, только такого ма-аленького. - Показал пальцами Комин.

- А-а. Сам придумал?

- В мое время так всех новичков дразнили.

- А потом что же? Забыли, или надоело?

Комин пожал плечами.

- Да новичков как-то меньше стало. Опять же, посмотрел бы я на того, кто вздумал бы тебя так подразнить в свое время.

- Ну, ты уж из меня совсем-то пугало не делай.

- Тут и делать ничего не надо, - хмыкнул Комин.

- Давно мечтал мне это сказать, да?

Старый рыцарь довольно ухмыльнулся.

- Да ну тебя, - рассмеялся Барс, толкая Комина плечом.

- Так вы еще драться будете? - Спросил подошедший в этот момент Бруно. - Может, я все же прогуляюсь еще кружочек?

- Я тебе прогуляюсь, - рыкнул Комин. - Здесь люди будут с минуты на минуту. Живо ставь чай!

- Слушаюсь! - Карикатурно-тонким голоском пискнул Бруно. Впрочем, котелок схватил и за водой побежал очень быстро.

- А ты говоришь - тихий. - Тяжело вздохнув, пожаловался Комин Барсу.

- Да пусть резвится.

- Кто бы был против.

- Что-то ребят и правда долго нет.

- Не волнуйся. Небось сбились в кучку и обсуждают последние новости. Рыцари Пламени, а посплетничать любят не хуже деревенских бабуль.

- Ладно. Тогда я спать ложусь. - Сказал Барс и тут же подкрепил свои слова действием, заворачиваясь в шикарное кальвиновское одеяло.

- Ух ты, - изумился Комин. - Спать, значит? Да еще в одеяле? А мозговать когда же?

- А мозгование все это выеденного яйца не стоит. Я сейчас два динара на двоих не разделю.

- Врешь ты, Барс. Была у тебя мысль какая-то.

- Ну, была. Только полный ли это бред или не полный, я лучше завтра прикину. На свежую голову.

- Что-то ты сильно веселый. Неужто и правда придумал что? Про Клятву не забыл?

- Не беспокойся. Пусть даже я рехнулся, но все же не настолько. Просто мы еще поборемся, Комин - вот и все.

- В этом-то можешь не сомневаться.

- И не сомневаюсь, - пробормотал Барс, засыпая в тепле - первый раз за много дней.

- Ну-ну, - удивленно покачал головой Комин, глядя на крепко спящего уже через минуту рыцаря. - Ну-ну.

И задумчиво добавил:

- Молодой ты еще.

Кому и когда принадлежало изобретение построения ``вложенным ромбом'`, узнать теперь трудно. Вероятно, задумывалось оно для эскортирования в боевых условиях неких важных особ, но не исключено, что и для каких-нибудь других, совершенно неожиданных целей - кому дано заглянуть вглубь веков и познать образ мыслей предков. И честно говоря, никого из собравшихся перед периметром прорыва Рыцарей Пламени подобные вопросы не беспокоили. Гораздо важней было другое: этот способ построения давал возможность двигаться довольно плотной группой, в то же время оставляя каждому из воинов достаточно пространства для эффективной работы мечом. Максимально прикрытым человеком в построении был тот, кто находился в центре, и он же имел самую большую свободу маневра, позволявшую использовать как веерную, так и круговую технику защиты - разумеется, при условии достаточно слаженных действий команды. Первоначально ``вложенный ромб'`, скорее всего, задумывался для пешего строя. Для конного его пришлось слегка модернизировать, переместив парочку узловых точек - с учетом выучки и возможностей боевых скакунов. Построение стало чуть менее жестким, но более мобильным и для конкретной ситуации в эффективности выиграло.

Ударный кулак Рыцарей Пламени - двадцать один человек в полной боевой выкладке, с оголенными мечами, антрацитовые доспехи отблескивают огненными сполохами - двинулся вглубь периметра, как только полностью рассвело. Не было ни громких команд, ни пения труб или барабанного боя, не было и вдохновляющих речей перед выступлением. Была обычная побудка и легкий быстрый завтрак, перемежающийся добродушным пикированием. Были деловитые сборы и спокойное построение. Было несколько минут молчаливого ожидания, пока ярко-красное солнце отрывалось от порозовевшего бока заснеженной горы, сокращая тени. Была работа.

В центре ``ромба'` отдохнувший Шторм возбужденно поигрывал под Барсом, предвкушая азартную схватку. Жеребец знал, что означает доспех, и любил бой - его никогда не приходилось горячить специально. Барс привычно разминал чуткие пальцы, лаская рукоять меча - сам клинок при этом оставался неподвижным, как замершая, но готовая ужалить змея. Справа тихонько насвистывал себе под нос Беркет - то ли застарелая привычка, то ли собственный способ настройки. Слева легко поводил плечами Комин. Вместе со Зраком и Кеннетом они составляли четвеку ``стариков'`, образующую внутренний ромб - ядро построения. На ударном острие шла пара - Баус и Халиф, в арьергарде - Самус и Дерека. Корп и Лабрефор закрывали левый фланг, Ежка и Брок - правый. Остальные занимали промежуточные позиции.