Ольга Хожевец - Пламя на воде

- Клятва выполнена, Бранигал, - сказал он отсутствующему собеседнику. - Теперь у меня есть свобода действий. И я еще натяну тебе нос. И не нужна мне твоя сопливая забота.

Барс опять начал плести заклинание - вторая заплатка поверх первой. Руки слегка дрожали, подрагивали и ноги в коленях, но с этим можно было справиться. Не время беспокоиться о мелочах.

- Узел как на щите, так ты сказал, Бранигал? - Продолжал рыцарь односторонний разговор. - Верно. Это единственное статичное заклинание, которое мы все знаем. И единственный вид узла. Но ведь это не значит, что не существует других, правда?

Ткань пространства легонько подергивалась под пальцами.

- Я могу окружить себя щитом, но не могу даже прикрыть им своего коня. - Барс говорил вслух - так ему почему-то было легче. - Щит - это пузырь вокруг меня, он защищает, но не позволяет мне атаковать. Однако двигаться я все же могу, верно? Могу, к примеру, что-то взять - если не делать резких движений. А вот до меня нельзя даже дотронуться. Значит - что? Значит, щит - вещь односторонняя. И внутренней стороной направлен ко мне - это ведь логично? Конечно, логично. Он ведь более проницаем с моей стороны.

Плетение сопротивлялось, давалось плохо, но это было одной из тех досадных мелочей, на которые Барс решил не обращать внимания. Как и на усиливающуюся боль в груди. Он просто сделает то, что нужно, и все. Остальное не имеет значения.

- А если я захочу поступить совсем не логично? - Вопросил он окружающую его пустоту. - По-идиотски, прямо скажем, поступить? Повернуть щит внешней стороной к себе? Дурость, правда? Даже и не придумаешь, зачем бы это могло кому-то понадобиться. Ну, допустим, я рехнулся и захотел вот этакое вытворить. Так какой бы узел я связал тогда?

- А вот примерно такой, - ответил Барс на движение собственных пальцев.

Внешне ничего не изменилось. То же солнце, тот же горный склон. На магическом уровне все воспринималось совершенно иначе - Барс оказался как бы внутри линзы меж двух барьеров, чьи края смыкались где-то на линии периметра.

Рыцарь облегченно вздохнул. Собственные рассуждения казались ему до смешного нелепыми, надуманными - в другой ситуации он не стал бы делать на них ставку. Однако эту схватку он выиграл. И принялся распускать первую заплатку.

Это было еще более сложным делом, чем само плетение. Обычно использовался другой метод - заклинание снималось контрзаклинанием, например, тот же щит убирался двумя движениями мизинца. Заплатка была организована таким образом, что никакого видимого контрзаклинания Барс не нашел. И если снять заклинание мог и другой человек, владеющий магией - с чужими заклинаниями работать сложнее, но это осуществимо - то распустить плетение имел возможность только тот, кто его создал.

Скользкие нити вели себя, как живые, извивались под пальцами, не давали себя ухватить. Закусив губу, Барс аккуратно распускал нить за нитью, не замечая, что стоит уже на коленях.

Звуки пришли первыми, взорвали тишину гор какофонией боя. Еще несколько ослабленных нитей - и заплатка расползлась прямо под руками, а рыцарь оказался среди своих товарищей. Здесь продолжала кипеть схватка. Нечисти стало явно больше, и она продолжала прибывать. Какая-то тварь сразу бросилась на Барса, цапнула доспех, к счастью, не пробила.

- Прикройте меня, - прохрипел рыцарь.

- Какого лешего ты здесь делаешь?! - Услышал Барс голос Комина, в то же мгновение оказываясь под защитой свистящего клинка. - Решил с нами за компанию подороже продать свою жизнь? Или все же придумал что-то дельное?

- Прикрывай, - попросил Барс почти шепотом. - Все должно получиться.

И принялся плести третью заплатку. С новым узлом.

Барсу казалось, что земля под ним ходит ходуном, пляшет, как взбесившаяся лошадь. Солнечный свет то исчезал, погружая рыцаря во тьму, то до слез слепил глаза. Каждый вдох превратился в пытку, отнимая непозволительно много сил. Но значение имели только напряженные нити пространства под пальцами.

Звуки боя растворились за барьером, и опять Барс остался один. Но теперь горный склон не был пустым. Здесь была нечисть, много нечисти - однако какой-то вялой, словно заторможенной. Твари потерянно топтались на месте, скалились отвратительными мордами, но Барса будто бы не замечали. Нечисть прибывала: то здесь, то там появлялись новые существа, вылупливались из пространства и тоже принимались ошеломленно топтаться, толкаясь в невидимую стену.

- Прорыв - это не просто дыра. - сказал Барс. - Это канал, туннель. Сейчас я в нем на уровень ниже. Я могу поставить еще один барьер, с обычным узлом, как на щите. Я останусь выше барьера. И тогда смогу распустить все остальные. И мы соединимся. А прорыв будет закрыт. Вот что нужно сделать. Всего лишь еще одна заплатка. Совсем несложно. Лишь бы эти твари не очухались раньше. А уж поставить еще одну заплатку я смогу.

Нестерпимая боль огнем разливалась в груди.

Закончив вязать узел, Барс опустился на четвереньки, потом медленно лег ничком в снег. Нечисть вокруг исчезла - это он почувствовал, не увидел, тьма опять застилала глаза. Шершавый наст царапал щеку, когда рыцарь хватал губами колючие снежные крупинки, слизывал их языком. Лежать на холодном было очень приятно.

- Дело почти сделано, - сказал себе Барс. - Там, на верхнем уровне, остались, наверное, твари. Но с этим ребята разберутся. А вот мое плетение они не распустят. Поэтому надо работать дальше. Я только немножко полежу. Совсем чуть-чуть.

Сколько-то биений сердца спустя Барс сумел опереться на локти, потом с трудом приподнял тело. Долго не мог оторвать от земли руки - на плечи давила неимоверная тяжесть. Наконец, выпрямился. Поморгал, отгоняя упрямую темноту. И взялся за плетение - то, что по его самодельной классификации находилось ``сверху'`.

Он расплел его - успел понять, что расплел, успел мельком увидеть коней и кого-то из Рыцарей - и снова повалился на снег, теряя сознание.

На губы капнуло что-то горячее, с острым, пряным запахом. Барс слизнул языком жгучую каплю. ``Не горячее, - понял он. - Просто обжигающее. Спиртное что-то. Настойка, наверное. С перцем она, что ли?''

- Барс, а, Барсик, - гудел поблизости чей-то голос. - Ну, глотни еще, глотни. И давай приходи в себя, а? Очень ты нам нужен. Парнишка тут помирает, слышишь, Барс? У меня в лагере кой-какие настоечки специальные припасены, травки. Если бы вернуться - может, успели бы еще спасти. Ну, очнись же ты!

``Беркет, - подумал Барс. - Это Беркет.''

По губам опять потекла струйка жгучей жидкости. Барс сглотнул, сказал:

- Дай еще.

Нет, не сказал. Скорей прокаркал.

- Ох, слава Пламени! - Обрадовался Беркет. - На, пей, пей на здоровье.

- Ну что, ожил, бродяга? - Послышался рядом голос Комина. - Глотает - значит, живой. Я ж говорил - что ему сделается! Барс, ты глаза-то открой, хватит отлынивать. Нужно внешний барьер снимать.