Нина Лукинова - Два цвета неба

А я продолжаю смеяться, от радости и страха, от усталости и отчаяния, от облегчения и неверия, от сотни других гамм чувств, которые невозможно передать словами, настолько нереальным кажется происходящее. Я смогла, я добралась, выжила в чертовом Аду, и если это не Город, тот самый Город, о котором говорил Люцион, о котором ходят сотни легенд среди жителей Севара, то найду злополучную ядерную кнопку, если такая имеется, или ее параллельный аналог, взорвав это место к собачьим чертям!

«Ты на месте, золотко», — неожиданно говорит вернувшийся в голову голос Люциона с заботливо-нежными интонациями. — «Больше я не смогу помочь, дальше все зависит от тебя», — в это же мгновение горячая ладонь ложится на плечо, почти обжигая обожженную солнцем кожу, и хриплый голос произносит.

— Налана, мы добрались. Это Город! — подняв восторженный взгляд на утопающие в облаках небоскребы, тихо произносит Дрейк.

Стоило нашей тройке войти в каменный мегаполис, ставший огромным кладбищем живой истории, как необъяснимое чувство тревоги зародилось в животе, закручивая тугим узлом внутренности. Казалось бы, нечего бояться в мертвом пустом городе, медленно разрушающимся временем вот уже тысячу лет, но не покидает необъяснимое чувство присутствия кого-то еще, будто за нами внимательно наблюдают.

Дело не в опустевших высотках, смотрящих на путников темными глазницами выбитых окон, не в покореженных предметах быта, то и дело встречающихся под ногами, и не в звенящей первобытной тишине. Дело в накативших ощущениях, проводящих по телу дрожь, как от небольшого удара током, когда окидываешь взглядом полную картину. Сложно описать то, что чувствуешь, попадая в это место, где когда-то кипела жизнь, ходили люди, ездили машины или их подобия, где давно происходили ссоры и радости, очень давно… Наверное, так чувствовали себя первооткрыватели древних тысячелетних городов в Южной Америке, впервые увидев древние руины отживших цивилизаций— смесь страха, интереса и восхищения.

Странно, но пока Город не напоминает руины ядерной войны, произошедшей сотни лет назад, как мне показалось в видении. Ни снесенных до основания руин, напоминающих скорее разломанные на части рыбные скелеты, никаких картинок постапокалипсиса, виденных сотню раз в фантастических фильмах. Похоже на обычный покинутый людьми город, аналог перуанского Мачу-Пикчу, удивительно похожий на любой мегаполис моего прошлого, в котором мгновенно вымерли все жители.

Достающие до небес небоскребы, поражающие высотой воображение, пустынные асфальтированные улицы с широкими дорогами, щедро занесенные песком, на которых сохранились частицы дорожной разметки, выбитые и потухшие навек витрины небольших магазинов, разграбленных вандалами, да осколки стекла под ногами и попадающиеся куски железа, веток и разных предметов, создают ощущение, что Город жил до последних минут, и продолжает жить своей странной жизнью.

Продвигаясь все дальше вглубь опустевших небоскребов, меня не покидает странное чувство, что Город действительно живой, и только прилег отдохнуть на время. Кажется, что вот-вот раздастся гудок клаксона, где-то в крошечном переулке зазвучит детский смех, а из разбитого темного окна отменная брань ругающейся пары. Так и хочется, чтобы этот Город ожил, чтобы ушла могильная тишина вечного безмолвия, чтобы зажглись покореженные фонари и вывески, чтобы он, наконец, проснулся.

Но, пока этому не суждено сбыться. Есть только бесконечная тишина, в которой звонко отражаются наши стуки каблуков по асфальту, и пугающая своей простотой безмятежность древнего кладбища. Но стоит подумать, что здесь умерли сотни тысяч людей, возможно миллионы, как вновь прокатывает легкий холодок.

По ходу движения разглядываю покосившиеся вывески, едва держащиеся на серых монолитах высоток, кажущихся пустыми и угрюмыми даже в ярких солнечных лучах, покореженную бытовую утварь, которой становится все больше под ногами, образующей целые завалы вещей, которые приходится обходить. Вглядываюсь в темные окна домов, где еще сохранились стекла на некоторых верхних этажах, и в места, похожие на взрывы бомб- авиационную атаку, напоминающую проходы в пчелиных ульях, кажется, что если Город когда-то и бомбили, то бомбили строго избирательно. Но сейчас не хочется об этом думать. К тому же резкий вскрик Лары за спиной вырвал из размышлений, чему я была искренне благодарна. Легко погрузиться в меланхолию, думая о смерти, тем более, когда утверждают, что ты воплощение Богини этого мира.

— В чем дело? — развернувшись, спрашиваю я.

— Дыры в земле! Лара провалилась! — выкрикивает Дрейк, придерживая за плечо девушку, нога которой до бедра провалилась в открытый канализационный люк, осторожно вытаскивая ее. Я подбегаю, чтобы помочь, но сильный Дрейк справился сам. Странно, открытый люк в пустом городе, нужно взять на заметку в мысленном блокноте.

— Ты в порядке, Лара? — встревожено спрашиваю я.

— Только испугалась немного… — коротко отвечает девушка, настороженно глядя в черноту под ногами, повиснув на сильном плече Дрейка, как пиявка. — Если бы не Дрейк… — показалось, или ее большие синие глаза влюблено смотрят на сурового ковбоя. На мгновение в груди всполыхнула ревность, но ее уголек мгновенно потух после спокойных слов Дрейка.

— Любой поступил бы также. Благодари Создателей, что у меня хорошая реакция, — улыбается он, оттаскивая девушку от опасного места. — И впредь, смотри под ноги, — та смущенно потупила взгляд, но ничего не ответила. — Кстати, Нал, куда мы идем? — с интересом спрашивает он.

— Не знаю… — честно отвечаю, пожимая плечами. — Должно найтись что-то, что даст ответы…

— Что-то весьма размытое понятие, — заявляет Лара, серьезно глядя на меня с каким-то нечитаемым выражением. — Можно исходить этот Город вдоль и поперек, но так и не увидеть того, зачем пришла сюда. На какие вопросы ты ищешь ответы, Налана? И нужны ли они тебе? Помогут ли даже самые правдивые истины, покуда ты не знаешь, чего хочешь? — на несколько мгновений эти слова ошарашили и поразили. Откуда в голове деревенской девчонки, живущей на окраине Вселенной в затерянном мире, такие проникновенные мысли, словно она видит меня насквозь, как воду в стеклянном графине. И самое пугающее в том, что знаю— она права, и дальнейшая цель путешествия неизвестна. Что делать, когда мы добрались до злосчастного Города, преодолев столько испытаний, что искать в древних руинах, не имею ни малейшего понятия.

—Нужно полагаться на волю Богов. Если они привели нас сюда живыми и невредимыми, то не оставят и дальше, — уверенно вставляет Дрейк. — Судьба сама найдет нас.