Нина Лукинова - Два цвета неба

— Тогда предлагаю найти место, где можно отдохнуть, — устало протягивает Лара. — Ноги просто гудят! Кстати, я видела неплохое место. Стекла целы, а внутри напоминает маленькую столовую с милыми диванчиками. Думаю, там можно провести какое-то время.

— В какой стороне? — спрашивает Дрейк. Лара указала на стоящий рядом дом, в котором, присмотревшись, действительно обнаружилось некое подобие кафе за скрывающей грудой мусора стеклянную витрину, на удивление хорошо сохранившуюся. Не понимаю, как она обнаружила его, если они с Дрейком шли нога в ногу, а чтобы разглядеть это чудом сохранившееся место, нужно иметь орлиное зрение, или сильный дар предвидения. Оно напоминает спрятавшийся в густых лесах домик волшебника, скрытый от посторонних глаз. Его не заметила даже я, хотя внимательно вглядывалась в каждое здание, в каждый клочок древности, проходящий перед глазами. Неожиданно чувство тревоги снова сжало живот изнутри, но я не придаю этому значения, списывая все на голод, а зря… ТО кричала интуиция, которой я по глупости не придала значения.

Расположившись с более чем комфортабельными удобствами в древнем кафе, которое действительно прекрасно сохранилось, сочетая в себе некое подобие американского стиля пятидесятых годов с примесью Европы, мы принялись за экскурсию, бросив банки с провизией на красные диваны центрального стола. Удивительно, но стоило только войти в помещение, как жажда знаний и познания нового оказалась сильнее чувства голода, причем у всех троих.

У Дрейка первоначальный интерес был несколько иным. Тщательно проверив помещение с пистолетом в руках, и убедившись, что нам не угрожает опасность, только тогда он разрешил передвигаться по большому помещению, не обнаружив посторонних. Пока Дрейк разведывал обстановку, мы с Ларой рассматривали холл, или зал для посетителей. Надо сказать, на меня произвело удручающее впечатление- грязь, пыль, плесень на стенах и кое-где оставленной посуде, плюс тонкий непередаваемый аромат гнили, но Ларе такие мелочи были по боку.

С упоением девушка рассматривала диковинные салфетницы и солонки, не боясь поднимающейся пыли, проводила рукой по старым кожаным диванам и квадратным столам, рассматривала диковинные атрибуты древней жизни, такие как развешенные на стенах выцветшие плакаты, пытаясь хоть что-то разглядеть в тусклых аляпистых красках. Играла с найденными предметами, как ребенок с куклами, строя карточные домики из найденных на полу мобильных телефонов и кредитных карт, веселясь до безумия.

Я же могу только позавидовать ее наивности и веселью. Неспешно осматривая висящие на стенах плакаты, я наткнулась на один, вызвавший интерес. Прикрепленный к стене художественными кнопками древний календарь, на котором с трудом просматривается картинка, говорит, что последний год, виденный этим Городом, был 2706-ой, практически семьсот лет с моего времени. Хотя, могу и перепутать цифры, ведь единица похожа на семерку, но отчего-то уверена, что первая пришедшая в голову мысль правильна. Вот бы мне Ларину беззаботность и веселье.… Но семьсот лет вперед от привычного времени, пусть даже другой жизни, другого мира, это слишком много. Хотя, имеет ли значение год на разрушенных руинах, где остановилось время? Скорее информация для редчайших туристов, но от нее закололо иголками в душе, потому что это не правильно, так не должно быть!

— Все в порядке, дамы, — чинно говорит Дрейк, появляясь из-за ближайшего угла, ведущего в подсобные помещения. — Опасности нет, можем спокойно здесь задержаться.

— Нашел какой-нибудь еды? — отрываясь от своего увлекательного занятия, спрашивает Лара.

— Десяток банок фасоли на кухне, но учитывая, сколько лет они провели здесь, не рискнул бы их пробовать. Хотя по виду абсолютно новые, даже краска не стерлась. — отвечает он, только сейчас заметив, что я приклеилась к странному плакату на стене. — Нашла что-то интересное, Нала?

— Какой сейчас год? — спрашиваю я, пытаясь провести в уме подсчеты, никак не желающие складываться.

—Шестьсот девятый с момента, когда потухли звезды, тысяча двадцатый от Войны, и более десяти тысяч лет, как Боги создали Севар . — отвечает Лара, и невольно поражаюсь, откуда девушка знает все эти даты.

— Никак не возьму в толк, отчего тогда на календаре две тысяче семьсот шестой год, если Севару больше десяти тысяч лет? — задумчиво протягиваю я, возвращаясь к усевшимся за протертый от пыли стол друзьям. — Не мог же он провисеть здесь с того года, больше восьми тысяч лет? Это же абсурд!

— А с чего ты решила, что это именно календарь? — вопросительно приподнимает темную бровь Дрейк. — Это может быть датой, или временем…

— Или кодом от замка… — протягиваю я.

— Кажется, мы собирались поесть, а не обсуждать странные цифры, — отрывает от раздумий Ларин голос. — Дрейк, притащи те банки, посмотрим, пригодна ли фасоль, а то надоело одно мясо.

Фасоль оказалась на удивление вкусной и даже не испорченной, не смотря на то, что на банке не было ни единой цифры. На этом везение не закончилось. Найдя на кухне старую кастрюлю, вывалили в нее мясо и фасоль, предварительно помыв. Повезло еще и в том, что в кафе оказались электричество и вода в кране, чего никак не ожидаешь, направляясь в мертвый город. К тому же, работала электрическая плита, и не пришлось разводить костер. Впервые за долгое время я почувствовала себя настоящим белым человеком, еще раз убеждаясь, как же на самом деле мало надо для счастья, и что можно радоваться привычным вещам, как волшебному чуду.

Для Дрейка с Ларой все эти чудеса современной техники были в новинку и поначалу сильно пугали, поэтому за приготовление ужина взялась сама. Как восторженные маленькие дети в цирке, они с интересом и опаской наблюдали, как из крана течет вода, и как без огня готовится рагу, размеренно побулькивая. Это выглядит одновременно трогательно и забавно. Чувствую себя этакой няней маленьких деток, которым приходится объяснять простые истины.

К счастью моих слабых познаний в технике и устройстве водопровода на это хватило, к тому же Дрейк оказался способным учеником, быстро схватывающим информацию на лету. Сложнее пришлось с Ларой, до ужаса испугавшейся гула при смыве унитаза. Девушка решила, что это жертвенный алтарь Богам, правда, как «дары» попадают к ним, она объяснить не смогла, и мне потребовалось немало усилий объяснить истинное предназначение фаянсового друга.

В итоге к еде мы приступили только через час, рассевшись все за тем же столиком. Уплетая за обе щеки коричневатую кашицу, похожую на те самые «дары», в голове в очередной раз пронеслась мысль о том, как же сильно изменилась моя жизнь после попадания в Севар. Чтобы ощутить истинную ценность жизни, нужно отнять у человека все— проверено на собственной шкуре. Дело пошло еще веселее, когда Дрейк нашел в баре две полные бутылки хорошего виски, и ранний ужин превратился в настоящий пир.