Кристофер Сташефф - Чародеи [Побег. Чародей поневоле. Возвращение короля Кобольда]

Дар нахмурился. Что она делает? Хотел было спросить, но Сэм вдруг повернулась и весело улыбнулась. — Прислушайся, разве ты не слышишь шепот? Так посмотрим… — Она встала, подошла к двери опустилась на корточки и приставила ухо к замочной скважине. — Одно замечательно на той планете, где не хватает металла — отсутствие современных устройств.

— Что ты…?

— Тс-с! — прошипела она, и Дар замолк. Она начала нажимать на кнопки и вращать диск, бормоча что-то. — Нет… нет, не так… вот, теперь правильно… так… так! — Она прислонилась к двери и та подалась наружу. Сэм вышла.

Дар опешил.

Затем он пулей метнулся к ней. — Где ты…?

— Тихо! — прошипела она. — Здесь потрясающая слышимость!

Дар прижал губы к ее уху и прошептал:

— Где ты научилась этому?

— Знаешь, в здании правительства и не тому научишься, — прошептала она в ответ, — особенно если хочешь просмотреть свое личное дело. Пошли!

Она начала молча пробираться по темному туннелю. Дар помнил, что от камеры они свернули налево. Сэм не сомневалась ни на секунду: она чуть задержалась в конце коридора (он наткнулся на нее; было так темно, что это был единственный способ узнать, что она остановилась), прислушалась, затем метнулась вправо, увлекая за собой Дара. Они продолжали идти еще около получаса, хотя, может бить, прошло всего минут пять; потом Дар снова уткнулся в нее. — Извини, — пробормотал он.

— Шшш! — прозвучало в ответ. Потом: — Все тихо. Пошли!

На полпути она вдруг остановилась, затем оттолкнула его назад и запихнула в какую-то нишу. Они прошли по ней несколько шагов; она схватила его за рукав, заставила остановиться и замерла сама. Он мог так сказать, потому что увидел ее при свете замаячившего в коридоре фонаря. Дар тоже замер, прижавшись к стене.

— А чего ты хотел? — Худощавый перепуганный человек в темной одежде, в наручниках, руки он держал за спиной, плелся впереди двух Головорезов в рабочих туниках. — Ведь он кинулся на меня с ножом!

— Обо всем этом расскажешь Сарду утром. — Один из Головорезов подтолкнул его. — Давай, пошевеливайся.

Перепуганный фыркнул; они дошли до конца коридора. Отражение от фонаря качнулось на стене, справа от Сэм, и исчезло. Дар не дышал до тех пор, пока не стихли их шаги, затем шумно набрал воздух. Сэм прижала палец к его тубам, потом убрала руку и снова схватила за рукав.

Они свернули направо в конце коридора и пошли дальше.

Дара поразила острота ее слуха. Дважды она вовремя успела спрятаться, когда кто то проходил мимо и не замечал их, в то время как Дар не слышал ни малейшего звука. И ни разу не провела его мимо занятой кем-либо камеры. Откуда она знала, куда нужно идти?

Наконец, она опустилась на колени; Дар чуть не упал рядом с ней, но успел отпрянуть назад. Он не мог понять, что она делает до тех пор, пока, не услышал слабый щелчок. Потом появилась полоска света, сначала узкая, потом все шире и шире — они очутились под звездным небом; дверь за ними тихо закрылась.

— Как тебе удалось все это сделать? — прошептал Дар. — Лабиринт — ерунда по сравнению с этим подземельем!

— Пустяки, — фыркнула она. — Ты не видел здание правительства, где мне доводилось работать. Пойдем!

Она стала пробираться как-то по-кошачьи, так что Дар еле поспевал за ней. Они вышли к склону холма; обогнув его, увидели лишь бескрайнюю равнину с разбросанными по ней то там, то здесь кустарниками. Вдали маячили бесчисленные огни — Хаскервиль.

— Как в старые времена, — вздохнул Дар, — когда волмарийцы считали нас врагами и мне приходилось быть готовым в любой момент спрятаться, отправляясь торговать!

— О! — Сэм посмотрела на него краешком глаза. — Тебе доводилось убегать по открытому пространству?

Дар кивнул. — Главное — держаться подальше от дороги и поближе к естественным укрытиям. И, конечно, если замечаешь малейшее движение, сразу кидаешься на землю, а уж потом думаешь, опасно это или съедобно. Хочешь, я покажу тебе несколько уловок?

Он затаил дыхание и пошел сквозь высокую траву, не издавая ни малейшего звука. Сэм покачала головой, вздохнула и пошла за ним.

Когда забрезжил рассвет, Дар змеей прополз последний ярд, отделявший тропу от тротуара Хаскервиля.

Она схватила его за плечо. — Ведешь себя неосторожно, приятель. Будешь так ползти, первый же горожанин, который увидит тебя, засвистит в свисток.

Дар оглянулся. — Все спят.

— Согласна. Тогда зачем ползти?

Дар вздохнул и сдался.

И они вернулись в город, точно загулявшая допоздна парочка, возвращающаяся в гостиницу.

У тебя созрел какой-нибудь план, куда идти? — спросил Дар. — За нами охотятся власти и Подземка, значит, возможностей у нас немного.

— Это так, — сказала Сэм. — В этом городе я бы не доверяла даже дешевым гостиницам… Что это?

Дар остановился, покрутил головой из стороны в сторону, но ничего подозрительного не заметил. Он напряг слух, но услышал лишь шелест ветра.

— Вон там. — Сэм кивнула в сторону магазина в квартале слева от них. — Пойдем.

Она направилась к магазину. После всего случившегося в тюремных переходах Дар не помышлял сомневаться в ее слухе. Он поплелся за ней.

Они находились в захолустном районе Хаскервиля. Дома были большими, но представляли из себя обычные каркасные здания, без деревянных перекрытий и побелки, при этом казались какими-то шаткими. Многие из них давно следовало покрасить. Район походил на старую часть города, застроенную еще до того, как на этой планете начали заботиться об эстетической стороне архитектуры.

Кто-то вышел из магазина, к которому они приближались, и пошел вниз по улице. Он-она был-была лысым-лысой, в сером свободном комбинезоне.

— Мне кажется, — сказала Сэм, и голос ее дрогнул, — мы напали на богатую рудную полосу.

Дар, похоже, начал понимать — теперь он слышал на фоне флейты приглушенные голоса. Точно, флейта.

Сэм открыла дверь. Они оказались в комнате, обставленной в стиле Позднего Модерна Лавки Утильщика. Стены были окрашены в пастельные тона и завешаны яркими макраме, в некоторых из них висели горшки с цветами. Столами служили отжившие свой век пластиковые барабаны, а вместо стульев стояло три пенька. Вдоль этих стен тянулся не то прилавок, не то не прилавок, стойка — не стойка, на нем почему-то было написано "Волмар". В дальнем углу возвышалось хитроумное пластиковое сооружение, от которого валил пар и распространялся вкусный аромат.

За большинством столов сидели люди — все с бритыми головами и в свободных серых комбинезонах. За стойкой — точно такие же. Так же были одеты и музыканты в дальнем углу комнаты, на небольшом возвышении.

Дар задержался ненадолго в дверях, чувствуя, как неприятно покалывает затылок. Он ничего не мог с собой поделать — у него было такое чувство, словно он попал в селение племени, с которым ему никогда не доводилось встречаться, и кто его знает, как они себя поведут.