Елена Гриб - Игра в чужую жизнь

— Никто не смеет грязными намеками порочить имя моей дочери!

— Я думаю, наша гостья никого не хотела обидеть, верно? — Дисон вопросительно обернулся к Лин.

— Какие все нервные! Я лишь пыталась сказать, что полностью скопировать принцессу не смогу в любом случае, так не проще ли пустить слух, будто в связи с предстоящими событиями его дочка решила кардинально измениться. Марк рассказывал, что Марго… извините, забыла полное имя, периодически меняет образ жизни, стиль одежды, даже поведение, а тут такое событие — паломничество, свадьба, объединение — никто не удивится. Причина более чем уважительная. Кроме того, меня уже видели множество людей.

— Ваше Величество, я полагаю, молодая леди права. — Крезин смотрел уважительно. — Мы еще доработаем легенду, — добавил он, видя, что император готов разразиться гневной тирадой.

— Я ухожу. Делайте, что хотите! — Малдраб направился к двери, но его остановили слова девушки:

— Подождите! — она неуклюже спрыгнула с кровати и подошла к Его Величеству. — Вы обиделись? Я же действительно не хотела сказать ничего плохого о вашей дочери. Я ее даже не видела!

— Да оставьте меня, наконец, в покое! — император прорвался к двери и с силой ее захлопнул.

Лин вернулась к остальным. По сути, она полностью настояла на своем, но удовлетворения это не принесло. Хотелось остаться в одиночестве, обдумать все и просто отдохнуть. Похоже, девушка начинала верить, что не сошла с ума. И еще, кажется, пришла пора обеда.

— Как здесь насчет еды? — волосы на миг взметнулись, открывая сережки.

— Пойдем, — Дисон усмехнулся. — Только уши прикрой, а то наша репутация полетит гномам в топку.

— Куда? — озадаченно переспросила Лин.

Эльф легонько подтолкнул ее к выходу:

— Потом расскажу. О, тебе предстоит узнать очень многое…

— Здесь есть библиотека? — перебила его девушка, немного уязвленная покровительственным тоном.

— Разумеется.

— Тогда не беспокойтесь, сама разберусь.

Дисон взглянул на нее, как на… принцессу:

— Девочка, ты понимаешь нас потому, что так пожелал Малдраб.

— А вы меня как понимаете? — взглянув на озадаченное лицо эльфа, она добавила. — То-то же.

Окружающее существует? Отлично, поиграем в жизнь. В чужую жизнь, как это ни прискорбно…

Императорская библиотека не шла ни в какое сравнение с библиотекой… какой?!! К сожалению, недостаток времени не позволил Лин полностью погрузиться в мир книг. История, география, религия, искусство — она уделяла время только самым необходимым вещам. Несколько дней на изучение нового мира — это так мало! Кроме того, были еще постоянные беседы с Крезином или Дисоном о политике, власти, силе и тех, кто воплощает их в империи.

Малдраба Четвертого девушка не видела ни разу.

Ее поселили в комнате принцессы, размерами и убранством не уступавшей императорской опочивальне. На вопрос о теперешнем местопребывании Маргалинайи последовал настолько уклончивый ответ, что его вежливее было бы заменить обычным: «Не твое дело».

К счастью, принцесса меняла слуг, как перчатки, поэтому прежние служащие не удивились своей отставке. Правда, портной, которому пришел заказ на новый гардероб, был немного шокирован, однако тугой кошелек с золотыми монетами быстро вернул ему душевное равновесие. А сообщение о том, что одежда нужна через сутки, вновь заставило его схватиться за голову.

Сережки пришлось снять, и эльфийские снадобья полностью зарастили проколотые уши. Чтобы не потерять эти причудливые золотые листики, изображающие, как здесь считали, ланикану, Лин нанизала их на шелковую нить и повесила на шею.

Советники согласились, что парик — вещь, которая любит слетать в самый неподходящий момент, поэтому отрезанные волосы провозгласили символом вечной зависимости принцессы от ее страны и ее отца.

Кстати, вопрос о гардеробе, где должны были наличествовать не только юбки и платья, как-то осмелился затронуть Крезин, но Лин обезоружила его одной-единственной фразой:

— А если штаны будут зеленого цвета?

Советник не стал упорствовать. Он резко сменил тему разговора и начал рассказывать, как проходит паломничество.

Беловолосый человек средних лет споро обдирал шкуру с упитанного зайца. В мире Жизни пища не требовалась, но Первый маг собирался зажарить его на небольшом, отчаянно дымившем костре. И съесть. Чтобы хоть на миг представить себя среди людей…

— Брат! Мне снился сон! Он снова появился!!! Неужели ты ничего не почувствовал? — крик младшего неприятно резал слух.

Охотник досадливо отмахнулся:

— Это всего лишь сон, Ангас. Лан мертв, как и его магия. Не знал, что ты еще видишь сны…

— У меня не было снов со дня смерти Ликиса. Это не случайность! Мы уже достаточно сильны, чтобы вырваться отсюда!

Его собеседник лишь поморщился. Ангасу время от времени что-то казалось, чувствовалось, слышалось… И всегда он бежал со своими видениями к брату, получая если не успокаивающие речи, то подзатыльники — в зависимости от настроения старшего. А оно последние лет двести было исключительно плохим… Но полностью игнорировать непутевого родственника не получалось — иногда его чутье оборачивалось предвиденьем. Советовал же он когда-то не бросаться в открытый бой. В тот последний бой…

— Если ты прав, надо приготовиться. Помни, брат, мы не сильнее его, а хитрее и осторожнее… Какова вероятность ошибки?

— Это была сила, Ванис! Наша сила! Она ощущалась здесь, в другом мире. Иной причины быть не может, а после стычки чужой наверняка ослаблен и ринется сюда зализывать раны. Пусть только покажет путь! Я даже готов оставить его в живых…

Беловолосый хмыкнул. Да, его брат всегда был слабаком. Крови он не любит, видите ли… лишней крови… А кто с перепугу когда-то развязал войну? Ну, где-то на полчаса раньше, чем планировалось, но ведь развязал!

На погоду в Велли никогда не жаловались, однако чистое небо в первый день Поры Паломничества сочли признаком особого благоволения богов. Но утро в императорском дворце было отнюдь не легким, да и началось оно гораздо раньше восхода. Мгновенно открылось множество недоделанных мелочей, внезапно стали видны слабые стороны подготовки, и еще много, много, невероятно много тех вещей, которые необходимо решить именно сейчас. Слуги носились, как угорелые, гвардейцы им помогали, еще больше усугубляя суматоху, придворные чины тоже изображали бурную деятельность…

О принцессе (вернее, о двойнике) вспомнили только тогда, когда следовало встречать солнце, и Лин была благодарна хоть за это. Она довольно легко справилась со своим нарядом, состоявшим из привычной для нее одежды да необъятного красно-желтого плаща с капюшоном. Собственно, единственное неудобство причинял капюшон, на котором крепилось некое подобие вуали, почти полностью закрывавшее обзор. К счастью, император должен был сам выводить дочь, а советники услужливо подсказывали, где ступеньки и сколько их.