Алексей Будников - Огниво Рассвета

Решив не терзать себя бесплодными домыслами, я убрал бумагу в сторону, подбирая новую. Маленький в сравнение с остальными лоскуток был сплошь исписан темно-синими чернилами и, спасибо, эти буквы выводила знакомая с каллиграфией рука. Здесь шло перечисление компонентов: серебро, вода, соль, фосфор, киноварь, эфирное масло, кальций, фруктоза, а также некое «Исходное вещество», напротив которого стоял жирный знак вопроса. Все это давалось по убыванию с исчислением массы и в сумме, по моим подсчетам, образовывало ничтожный двадцать один грамм. Однако наименования конечной субстанции, которая должна была получиться из смешения указанных ингредиентов, я не приметил, равно как и пошагового описания процесса приготовления или каких-нибудь дающих разъяснения пометок.

С химией я был знаком совсем ничтожно, но все же пытался сопоставить представленные элементы во что-либо единоцелое. И лишь неожиданно загулявший по зале легкий ветерок прервал мои раздумья. Он тут же принялся шелестеть бумагой, роняя листы с полок и столов, смахивать с книг осевшую на переплетах пыль, аккуратно касался моих незащищенных тканью ладоней. Слабый, но в то же время до дрожи морозный воздух — откуда он мог исходить? Разве что из приотворенных мною врат. Однако этот вариант быстро отпал — дуновения доносились совсем с другого направления. При этом окон в библиотеке я не приметил. Зала представляла из себя простую, огражденную со всех сторон сплошным камнем коробку. Вдруг холодный воздушный язык уже более яро, словно призывая сильнее обратить на себя внимания, облизнул мою щеку. И теперь идея отыскать источник ветра полностью завладела моим рассудком. Я опустил маленький листок бумаги обратно на стол и вооружившись факелом двинулся на поиски.

Впрочем, мои розыски окончились весьма скоро. Воздушный поток тянулся незримой, но очень ощутимой ледяной ленточкой, окончание которой привело меня за ряды книжных стеллажей, прямо к сложенной грубым черно-серым камнем стене. Однако прорывался ветер вовсе не сквозь швы между блоками. Корни морозного дыхания уходили далеко под землю — воздух выползал из огромной, около двух ярдов в поперечнике, пробитой полу дыры. Сквозь нее прекрасно угадывались очертания расположившейся этажом ниже небольшой аудитории с одноместными партами, перевернутыми стульями и общим царившим в комнате бардаком. Но на лекционном классе пролом не прерывался, ныряя еще ниже, и уже на такой глубине его захватывал совсем непроглядный мрак.

Подобрав с пола один из сотен кафельных осколков, я отпустил его в чернильный зев. Тьма быстро проглотила принесенную ей жертву, а спустя пару секунд послышался приглушенный, подхваченный эхом звук удара плитки о камень. Высота была не сказать чтобы ничтожная, но и отнюдь не самая большая, оттого мне сразу захотелось спуститься на дно. Хотя я прекрасно понимал, что там меня могло ожидать абсолютно все, что угодно, причем едва ли нечто светлое и пушистое. Такую пробоину сподобилась бы сотворить либо очень мощная магия, либо обладающее титанической силой существо. И оно до сих пор могло дремать где-то там, под покровом мрака… Впрочем, нет, маловероятно. Кормиться здесь нечем, поэтому, скорее всего, я не отыщу там никого живого. Но что-то в подземелье явно обитало. А если вспомнить слова Вильфреда Форестера, говорившего, что простая живность не выносит магической атмосферы … Образовывались только новые загадки.

Троса или хотя бы маломальского подобия лестницы мой глаз поблизости не приметил. Одни книги и предназначенная для них мебель — чего еще ожидать от библиотеки? Поэтому мне не оставалось ничего, кроме как спускаться безо всякого снаряжения. Наверное, я мог бы сплести какое-никакое заклятие, но ни единого, способного помочь решить возникшую проблему, так и не измыслил.

Бросив вниз факел, что спустя несколько мгновений с зычным стуком грянулся о дно пролома, я впился пальцами в широкие щели между уцелевшими половыми плитами. Спустил в дыру сначала одну ногу, затем медленно и осторожно вторую. Повис, подождал, пока тело перестанет покачиваться и, едва удалось расположиться более-менее прямо, отпустил руки. Мгновение полета — и стопы повстречались с твердой поверхностью. Правда, принять хоть сколько устойчивое положение не вышло. По сути, я приземлился лишь на носки, пятками же нависнув над пропастью. Реакция тела не заставила себя долго ждать. Не успел я вздохнуть полной грудью, как, растеряв всяческое равновесие, точно арканом увлекаемый в оказавшуюся за спиной дыру, стал заваливаться назад. Рефлекторно выбросил торс вперед, отчего ноги тут же соскользнули с края, проваливаясь вниз. Лишь в самый последний момент, когда душа уже была готова от страха выскочить наружу, я успел, поравнявшись подбородком с паркетом, ухватиться за половую плитку. Однако надтреснутый кафель приказал долго жить, вмиг оторвавшись, не сдержав моего веса. Уже с головой ускользнув в пробоину, я таки ухитрился вцепиться в ножку стоявшей рядом парты, но и она отказалась послужить мне спасательной дланью, сорвалась с места и, царапая пол, устремилась в дыру вслед за мной. И вот, когда я уже был готов распрощаться со своим земным существованием, мое стремительное падение неожиданно оборвалось. По-прежнему державшуюся за парту руку резко рвануло вверх, чуть не разорвав в локтевом суставе, и я едва сдюжил не распустить пальцы, с трудом совладав с разразившейся болью. Мое тело жалко повисло над провалом.

Я поднял обескураженные, не верящие собственному счастью глаза. Для ученического стола дыра оказалась слишком узкой, и парта застряла, заглянув в пролом лишь одним углом столешницы. Мебель мучительно поскрипывала от моей тяжести, то и дело выцарапывала из земли сор и заставляла пыль, небольшими водопадами, слетать вниз. Но, благо, держалась.

Внизу же, ярдах в четырех, одиноко лежал мой факел, недалеко разгоняя обволакивавшую его со всех сторон тьму. Что же, видно, придется довериться воле случая. Высота была не слишком великой, хотя заработать себе трещину в кости после подобного падения — раз чихнуть. Но иного выхода для меня сейчас не имелось. В голову снова пришла мысль, что, коли бы я глубже знал магическое искусство, таких проблем бы не возникло, и какое-либо заклятие мой мозг, наверняка, в такой ситуации родил. А так остается лишь распустить пальцы и надеяться, что удастся приземлиться без увечий. И что парта не решит составить мне компанию в полете.

Нутряно прочтя все известные молитвы во спасение, я, неуверенно выдохнув, отпустил ножку стола, предавшись свободному падению. Несколько мгновений рвущегося вокруг воздуха, и ступни, взорвавшись резкой болью, повстречались с полом подземной залы. Молниями вспыхнувшая резь в мышцах, костях и суставах не позволила мне устоять, сразу подкашивая ноги и вынуждая тело свалиться оземь безропотным мешком. Но не успел я даже толком распластаться, как парта, залязгав каркасом по камню и осыпая сгустки шелупни, низринулась вдогонку. Осознать замутившимся от удара разумом, что на меня летит тяжеленая мебель, удалось лишь за секунду до нашей встречи, и я каким-то чудом успел, превозмогая боль, перекатиться вбок. Разразившись громогласным грохотом, парта рухнула плашмя на столешницу в нескольких дюймах от моей головы, вздымая облако хлестнувшей в уши и нос пыли и породив шумное, далеко расползшееся эхо.