Алексей Будников - Огниво Рассвета

— А что мне с этим делать? — кивнув на кристалл, спросил я.

«Достаточно просто взять его. Дальше дело за мной. Бери и возвращайся. Время не ждет».

Моя десница, несколько поколебавшись, все же потянулась к камню в бесплотной руке. Пальцы коснулись острых граней и тут же, обожженные, отдернулись.

«Ты должен снести эту боль» — исподлобья глянул дух, практически упирая минерал мне в грудь.

Открытая ладонь вновь направилась к кристаллу и боязливо застыла над ним. Внутри мерно кружили в танце уже знакомые мне три бледных светлячка. Чарующе и маняще струилось меж моих нависших над минералом пальцев тусклое, лучистое сияние.

Переборов ненадолго пленившее меня, смешанное с животным страхом боли очарование, я, подобно коршуну, резко выхватил светящийся кристалл с эфемерной длани. В ладони, десятками маленьких, но жарких костерков вспыхнула боль, с каждым мгновением распространяясь все выше по руке. К горлу подступила рвота, в глазах запульсировало, а в ногах словно растворялись кости, делая конечности совсем неустойчивыми, словно тканевыми.

«Терпи!» — Ударил в моей голове громогласный призыв. Призрак отплыл чуть назад, зависнув точно над центром гексаграммы, и завел быструю речь на неизвестном мне языке, чеканя слоги.

Каждое бившее раскаленным молотом в моей голове слово эхом разносилось по пещере, заставляя трещать и осыпаться сором своды, громыхать костьми колонны. Казалось, что потолок подземелья вот-вот, не выдержав натиска магического языка, обвалится. Земля ходила ходуном, отчего я с трудом держался на подкашивающихся ногах. Всюду по камню и почве забегали глубокие трещины, ширясь, подобно алчущим плоти зевам. В один из таких свалился, обмякшими конечностями словно пытаясь уцепиться за расходящуюся под ним твердь, труп юного вора. Стены уже готовились, словно сдутый карточный домик, рухнуть, навеки заточив под грудой булыг как меня, так и духа, но тут бесплотный вдруг кончил свою речь.

Едва в моей голове стихла последняя фраза, как жгущий руку кристалл воссиял с новой силой. Досель разрозненно плясавшие под его поверхностью пятнышки объединились, вспыхивая ослепительно-белым, выплеснувшимся наружу пламенем. Оно потянулось к смиренно ждавшему духу, осторожно коснулось его — и уже в следующий миг сущность исчезла, испарилась, а белый огонь воссиял с новой силой. Свет быстро поглотил меня, вынуждая глаза зажмуриться от невыносимой яркости. Мое тело вновь будто затянуло в бушующий океан, только теперь не липкой тьмы, а холодного молочного пламени. Вмиг пропали и боль, и страх, и мысли, и тяжесть собственной плоти. А в один момент меня словно разорвало изнутри, право, безболезненно, и, подхватив легким морозным течением, по кусочкам понесло куда-то ввысь.

Казалось, меня только что окатили ледяной водой. Свет померк, резь в мышцах вернулась, а на плечи вновь водрузился тяжелый груз действительности. Щурясь точно спросонья, я открыл глаза. Снова предо мной предстала эта уже несколько поистершаяся в памяти трапезная. Все тот же длинный стол, высокий потолок и беспорядок. Не изменилось абсолютно ничего. Даже луна, словно вросшая в темное ночное полотнище, продолжала тускло мерцать на все том же месте.

Испускавший чернильные пары и магический аромат проход за спиной в мгновение ока затянулся, возвращая нише ее невинный вид. Я не мог поверить своим глазам. Колдовская створа исчезла, не оставив на сером камне ни пятнышка, ни трещинки. Ничего. И мне очень хотелось бы верить, что все произошедшее со мной по ту сторону мрачного перехода являлось не более чем разыгравшимся под дурманным влиянием здешней атмосферы воображением. Однако, к сожалению, все было не так. Об этом свидетельствовала и подранная куртка, под которой краснели раны, и окроплявшая одежду кровь, вперемешку с песком и грязью, и фиалковая пыльца, поблескивавшая на горевшей каждой точкой правой ладони. Ладони, которая всего секунду назад сжимала Эош.

Странно, но, когда я брался вращать рукой или сжимать пальцы, давалось это натужно, словно мне довелось лишь недавно очнуться ото сна. Та же истории постигла и остальное тело. Суставы, точно несмазанные петли, поскрипывая, с трудом приводили конечности в движение, громко хрустели выпрямляемые колени, локти, поворачиваемая шея, спина. Хотя ощущал я себя вполне бодро, даже после пережитых в лабиринте событий.

Носок сапога, едва я решил развернуться на месте, дабы получше оглядеть себя, ненароком стукнул по лежавшей подле, перевернутой и прикрытой тканью железной урне. Удар хоть и не получился сильным, гул посеял заметный, что я даже невольно содрогнулся. Звон эхом разнесся под самые своды залы.

Я присел на корточки, сдернул с сосуда ветхий покров. Внутри, рассыпавшись небольшой, едва выбиравшейся на пол кучкой, таилась груда одинаковых, напоминавших изюм, предметов. Я двумя пальцами подобрал один из них, поднес к глазам, покрутил, повертел, чуть сжал. Упругий. Размером чуть больше горошины. Бледный и сплющенный. Странная штука.

Мне уже хотелось попробовать эту штуку на зубок, однако взор вовремя выхватил следы старой, запекшейся, почерневшей крови. Причем находились эти следы на месте рваного сруба. Эту сморщенную, казавшуюся глиняной вещицу явно от чего-то отрезали, причем от живого, полного крови… И тут на меня снизошло озарение.

Чертыхнувшись, я бросил дрянь обратно в кучу, поднимаясь и обтирая руку о штаны. Ушные мочки! Целая урна отрезанных ушных мочек! Бесы! Кому могла прийти в голову идея срезать кусок уха?! Я инстинктивно схватился за собственные уши. К горлу подступила рвота, но удалось вовремя погасить рефлекс, отведя глаза и быстрым шагом принявшись удаляться из залы. Даже не хочу знать, что здесь происходило, и кто за всем этим стоит! Насмотрелся, довольно. Сначала дыра в полу, клетки, заброшенная лаборатория, сама по себе то появляющаяся, то исчезающая пещера с чудовищами, а теперь еще и это! Ну уж нет, извольте, больше я здесь не задержусь. В Омут! Даже вечно втягивавшее меня во всякие авантюры любопытство в этот раз капитулировало, поддавшись здравому смыслу. Нужно как можно скорее выбраться из этой треклятой башни.

Как ни странно, больше ничего диковинного мне на пути не попалось, либо я просто не обратил на это внимание. Пройдя через круглую залу, из которой вверх тянулась пара лестничных рукавов, я быстрым шагом поднялся, миновал читальню, захватив оставленную там некогда котомку, и вышел в холл. Большие створки, ожидаемо, были все так же слегка приоткрыты.

Дух сказал идти по склонам холмов. И почему я должен ему довериться? Ну, наверное, потому, что такая тварь едва ли будет лгать, — сам отвечал я на свой же вопрос. Конечно, духов мне раньше видеть не приходилось, и большим знатоком их манер назвать себя не могу, однако какой смысл ему давать ложные указания, отсылать меня куда-то? Не проще было бы покончить со мной, как с тем вором? Но он отпустил меня, а значит, сделал это зачем-то, вдобавок еще и старался излишне «не задерживать». Да и, думается мне, учитель Вильфред посылал меня именно к нему, а вовсе не к книгам, конспектам или чертежам. А раз так, значит мне необходимо довериться словам духа. Либо, через болота и поросшие поля, вернуться к архимагистру и лично спросить у него, что за бесовщина здесь происходила и куда мне теперь стоит двигаться.