Джефф Мариотт - Зеркальный образ[Mirror Image]

Он знал, что не может так жить. Он задавал вопрос, кто лучший полицейский: он, пытающийся хотя бы по минимуму сохранить профессиональную дистанцию, которую, впрочем, достаточно легко было нарушить, или она, переносившая боль жертв внутрь себя и переживавшая ее до тех пор, пока не закрывали дело. Он допускал, что она, возможно, лучше. В конце концов, ее назначили возглавлять оперативную группу, а он просто занимался своим делом. Однако он чувствовал, что может дольше продержаться на работе. Рано или поздно она сгорит или сломается. Деррил надеялся, что это произойдет позднее.

Вдруг в его мозгу, словно слепящая молния, мелькнула мысль. Он занимался этим делом, исходя из предпосылки, что убийца является простым смертным. А что, если догадка Лео верна? Что, если это дело как–то связано с бойней в доме на Тендерлойн и убийца представляет собой сверхъестественное существо? Деррил знал, что Зачарованные не дремлют и пытаются собственными методами найти ответ точно так же, какой и оперативная группа. Если придется воспользоваться сверхъестественными силами, а он в известной мере знаком с миром колдовства, то Холлиуэлы сообщат ему о своем решении. И тогда он, как это в прошлом случалось неоднократно, прикроет их.

Но если в игру вступит ФБР, то у него это может и не получиться. ФБР однажды уже заинтересовалось сестрами Холлиуэл. Если расследование выведет их на Зачарованных или пути сестер и федералов пересекутся, ему не удастся отвлечь последних.

Деррил понимал, что полиция выполняет необходимую для общества работу, стремясь поддерживать порядок и следить за соблюдением законов. Однако Зачарованные выполняли подобную работу в более широком масштабе. Но они по большому счету стояли на тонкой черте между добром и злом. Их миссию нельзя было ставить под угрозу.

Он опомнился и увидел, что Лоррен все еще стоит рядом, словно чего–то ожидая.

— Мы не можем отдать им это дело, — сказал он.

— Вы мне это говорите! — воскликнула она. Она сжала его плечо, вызывая какие–то странно знакомые ощущения, говорившие о том, что он не так уж хорошо знает ее. Но ему показалось, что в этом случае проявилось просто обычное товарищеское чувство людей, работающих вместе. Оба носили значки, и это сближало их в том смысле, какой непонятен гражданским лицам.

— Вот почему нам нужен прорыв. И чем быстрее, тем лучше.

Ему оставалось лишь согласиться с этими словами.

«В общем–то, — думала Тереза Пинеда, неся на кухню целую гору посуды, — первый день прошел не так уж плохо». Конечно, официанткой она работала и раньше, так что по этой части трудностей не было. Все время улыбайся, слегка заигрывай, побольше смейся, не забывай о заказах и ничего не роняй — вот ключевые правила. Выдержать физическую нагрузку оказалось труднее всего, а это неведомо людям, никогда не подававшим еду. Она провела на ногах восемь часов, быстро передвигаясь, снуя вокруг столиков, уворачиваясь от стульев, когда обедавшие без оглядки неожиданно вскакивали, разнося тяжелые подносы с едой и напитками, а затем убирая столы. Ее туфли были еще новые и немного жали, она пролила на них несколько капель майонеза или чего–то другого, но ей показалось, что пятна можно оттереть.

Форма выглядела глуповато, но сидела на ней хорошо. Так что особо жаловаться повода не было. Однако она знала, что завтра все тело будет болеть, так как натрудила мускулы, которые отвыкли от подобной нагрузки.

А тут еще чаевые. Она работала в разных местах, но никогда в заведении, до такой степени набитом туристами, как этот ресторан на Фишерменс Уорф. По прихоти чьего–то вкуса, стены здесь украшали сети, трезубцы и имитации рыб, даже столы оказались инкрустированными морскими картами. Здесь все должно было привлекать туристов: магазины сувениров, музей Рипли, Музей восковых фигур, прогулочные катера и реставрированные старые корабли, рестораны специализированных блюд, предназначенные для того, чтобы за кратчайший срок пропустить как можно больше туристов. Люди входили сюда, радуясь, что могут на некоторое время дать отдохнуть ногам, снять с шеи фотоаппараты и поставить свои сумки, нагруженные покупками.

Тереза включила свое обаяние', дотрагивалась до плеч и спин мужчин, хвалила одежду женщин или поздравляла их с покупками, тормошила детей. Она полагала, что больше чаевых дают в районных ресторанах, посещаемых местными завсегдатаями, которые намеревались вернуться в них еще не раз, и с некоторым, опасением думала, что туристы окажутся скупыми в силу двух причин — они и так весь день тратят деньги и, покинув ресторан, больше никогда не увидят эту официантку. Однако ей удалось завести туристов, и те раскошеливались, а быстрый оборот посетителей также играл ей на руку. День получился утомительным, но сумма чаевых даже после того, как она поделилась с хозяйкой ресторана и водителем автобуса, составила две сотни баксов. Она уж точно превышала минимальную зарплату в магазине канцелярских товаров, где ей доводилось работать. С этими деньгами она не только оплатит дневной детский сад для Джеки, но иногда сможет купить что–нибудь вкусненькое. Он говорил, что к дню рождения хотел бы получить игрушку «Гейм–бой», и его мечта вполне может осуществиться. Ну и можно купить новый браслет вместо потерянного старого.

Она поставила посуду на стол рядом с Оскаром.

— Gracias, — смеясь, сказал тот. — Я боялся, что у меня больше не будет работы.

— Это никогда не кончится, верно?

— Похоже. — Его руки по локти ушли в воду, фартук напоминал произведение искусства модерн, а сетка для волос сдерживала копну черных кудрей. Как и все служащие «Царя морей», он пропах рыбой. — Пора домой, а?

— Да, пора.

Уже отработали завтрак и ленч и перешли к обедам, когда разговор принял щекотливый оборот. Ее об этом предупреждали.

— Чем ты занята сегодня вечером? — поинтересовался он.

— Надо забрать ребенка из школы. Потом не помешает горячая ванна. Неплохо бы поспать часов этак четырнадцать.

— Я тебя хорошо понимаю, — сказал Оскар, сочувственно улыбаясь. Он вытащил руки из судомойки, чтобы поставить часть посуды в соседнюю раковину для полоскания и забрать новую партию грязной. — Однако ты неплохо справилась, а?

— Я ни на кого не опрокинула суп, — ответила Тереза, — не перепутала ни одного заказа и всего раз вышла из терпения, когда какой–то парень пытался схватить меня не за то место.

— Он этого заслужил.

— Его жена того же мнения. — Она рассмеялась, вспоминая покрасневшее лицо мужчины, когда поймала его руку на себе. Жена пилила мужа даже тогда, когда оба выходили из ресторана.

— И ты кое–что заработала.

Она потрогала карман, в который весь вечер засовывала чаевые, и с удовольствием нащупала пачку денег.