Джефф Мариотт - Зеркальный образ[Mirror Image]

— Ты прав, — сказала Пейдж. — Он как раз так и поступил. И я была столь глупа, что не разобралась в нем. Но он вел себя так очаровательно. Или мне, по крайней мере, так показалось, пока не узнала, что он мерзкий негодяй.

— И серийный убийца, — добавил Коул. — Давайте не забывать об этом.

— Сколько людей он убил? — спросила Пейдж.

— Много, — ответил Лео. — Точное число пока неизвестно, но более пятидесяти. И продолжает убивать. Именно поэтому мы должны немедленно разыскать его. Прежде чем произойдет новое убийство.

— О, — протянула Пейдж и побледнела, осознав серьезность положения.

— Пейдж, ты же не… — Фиби не договорила, перед ней возникла столь ужасная картина, что об этом невозможно было даже говорить.

Но Пейдж подхватила ее мысль.

— Нет! — решительно произнесла она. — Ноя задумывалась об этом.

— Можно мне поддержать заявление Лео? — вступила в разговор Пайпер. — Мне даже не хочется об этом думать. Мне не терпится взять этого типа.

— Она права, — поддержал Лео. — Или я прав. Давайте завершим наш разговор потом, а сейчас приступим к делу.

— Ты прав, Лео, — согласилась Пейдж. — Фиби, он прав. Я извиняюсь, ты извиняешься, давай снова станем сестрами и дадим Тимоти под зад, хорошо?

Она протянула Фиби руку, та взяла ее и, как подобает сестре, крепко пожала.

— Хорошо, — сказала Фиби. — Сначала найдем противоядие от его заклинания, и тогда берегись, ублюдок. Встречай Силу Трех.

Деррил Моррис и Лоррен Йи вместе вышли из участка на улицу. Остальные оперативники группы уже были где–то там, каждый тянул свою ниточку и надеялся, что все ниточки вместе приведут к определенному результату. Чем больше Деррил изучал это дело, тем больше он опасался, что у них ничего не получится, что никто не уцепился за верную ниточку. У них в руках были лишь свободно болтающиеся концы, которые ничто не связывало вместе.

Лоррен подняла голову и взглянула на небо:

— Темнеет.

— При таком тумане это трудно определить, — отозвался Деррил. — Хотя да, похоже на то.

— А я надеялась, что этого не произойдет. Что земля будет вращаться так, чтобы стоял день, пока я не подготовлюсь к ночи.

— Потому что наш клиент избрал именно ночное время для следующего преступления.

Это был не вопрос, но Лоррен согласно кивнула.

— Он может убивать и в другое время, — сказала она. — Но вечер и ночь подходят ему больше всего. Тогда большинство людей уже вернулись домой с работы, устроились поуютнее, а любители вечеринок разбрелись по своим местам и пока находятся там. На улицах пусто, но всегда встретится какой–нибудь запоздалый пешеход.

— Найдется в любом месте города, — прокомментировал Деррил, — но этот парень всегда оказывается на его пути.

Он знал, что ни у него, ни у Лоррен не было конкретного плана. Оба собирались сесть в свою немаркированную машину и ехать, осматривая тихие районы и надеясь на чудо — увидеть потенциальную жертву до того, как убийца выйдет на нее. Остальные оперативники поступят так же, а полицейским даны указания, за чем наблюдать.

Не имея следов или ключей к разгадке, трудно было предпринять что–либо другое.

До того как они вышли из здания, ему вручили коричневую папку. Внутри лежал отчет экспертов судебной медицины отелах, найденных в Тендерлойне, в бывшем особняке Гейтса. Он быстро пробежал его глазами, так как Лоррен нетерпеливо ждала. Ей хотелось быстрее отправиться в путь.

Однако от прочитанного у него кровь застыла в жилах, и он не знал, как об этом сказать Лоррен. Он даже не посмел сделать этого.

Она села за руль простого зеленого «Седана» и включила зажигание. Оба молчали, пока машина не выехала на дорогу. Оба мысленно отключились от сигналов радио полиции, как это делает каждый полицейский, и несколько минут ехали не разговаривая. Оба следили за своей стороной улицы, понимая, что каждый замеченный прохожий может быть либо потенциальной жертвой, либо убийцей. «Никто не знает, где скрывается зло, — размышлял Деррил. — Никому не дано читать в сердцах людей».

— Я попытаюсь стать им, — сказала Лоррен, прервав молчание после того, как они проехали несколько кварталов. Ее голос, неожиданно разорвавший тишину, даже испугал Деррила.

— Кем?

— Убийцей. Я пытаюсь выбросить все свои мысли и думать так, как думает он, чувствовать так, как чувствует он, и действовать соответственно. Так, чтобы вычислить, каков будет его следующий шаг, еще до того, как он сам примет решение.

— Это помогает? — спросил Деррил.

— Иногда. Мне таким путем удалось схватить нескольких преступников. Парня по кличке Мясник, орудовавшего большим ножом для разделки мяса. Вот так я его и поймала.

— У вас после этого не возникает… гадливого ощущения?

Лоррен рассмеялась, но в ее голосе не прозвучало ничего веселого.

— Я долго стою под душем. И не один раз. Стою под горячим душем. Это не помогает. Знаете, есть люди, с которыми я могу разговаривать. Это тоже не помогает. Затем я иду к могилам тех, кого он убил, или смотрю на фотографии жертв. Я также смотрю на людей, ходящих по улицам, которых ему не удалось убить. И мне от этого становится лучше. Это единственное, от чего мне становится по–настоящему хорошо.

— А как же сейчас? — спросил Деррил. — Вы еще не взяли его и знаете, что он на воле.

— Тут ничего не помогает, — ответила Лоррен. — Мне будет плохо до тех пор, пока я не доберусь до него.

— Вы суровы.

— Да. Но иногда это срабатывает, так что стоит быть суровой.

— А прямо сейчас? — настаивал Деррил. — Что вы чувствуете? Где он? О чем он думает?

Лоррен сделала левый поворот на Филберт–стрит.

— Мне трудно разобраться в настоящем случае, — сказала она. — Этот преступник не похож на других. Я не могу уловить его, не могу отчетливо представить его в уме.

Деррил подумал, что в ее словах что–то есть, если Лео и сестры Холлиуэл не ошибаются. Даже Лоррен неспособна постичь его, несмотря на свой богатый опыт.

— Могу сказать, что я думаю, — продолжала она. — Я думаю, что ему это нравится. Вряд ли он из тех, кто старается уговорить себя не делать этого или убедить себя, что это совершает кто–то другой. У него творческий подход. Мы до сих пор не знаем, какое оружие он использует, а это значит, что оно не совсем обычное. Он наносит им удары так часто, потому что получает от этого примитивное удовольствие. Однако поэтому мне труднее понять его, постичь умом, он какой–то внеземной.

— Я почти уверен, что вы правы, — сказал Деррил.

Но она словно не слышала его и пребывала в состоянии транса.

— Он любит туман, — продолжала она, — ибо туман скрывает, приглушает его шаги.

Убийца может красться сквозь него и вынырнуть, прежде чем жертва догадается, что он рядом. Не успеет она побежать или крикнуть, как он набросится на нее.