Кэмерон Доки - Правда и ее последствия[Truth and Consequences]

Волосы остались прежними, но теперь они были зачесаны назад и перехвачены шелковой лентой.

«Вырядился, словно старорежимный аристократ», — подумала Фиби.

Этот костюм мог показаться нелепым, но почему–то не показался. В нем Ник выглядел властно и гордо. Складывалось впечатление, что он носил такие костюмы всю жизнь.

Фиби стала размышлять над тем, как лучше скрыть свой страх. Этот старомодный костюм показался ей зловещим. Либо Ник обладал исключительно причудливым гардеробом, либо она серьезно влипла.

— Ну, — бросила Фиби резко, спуская ноги на пол. От этого движения ее голова стала просто раскалываться, а в животе закрутило. Однако она решила воспользоваться неловким положением.

Нужно было как можно скорее разобраться в своем физическом состоянии и преодолеть слабость. Возможно, ей в любой миг придется защищаться.

Или бежать.

— Ты вырядился по случаю освобождения своей машины? — спросила Фиби как можно беззаботнее. — Надеюсь, с моей ничего не случилось?

Ник откинул голову назад и засмеялся.

— Ох, Фиби, — сказал он, — я не ожидал, что будет настолько весело. Видишь ли, я сосредоточился на конечном результате и даже представить не мог, какая ты забавная.

— По–твоему, похищать людей — забавно? — спросила Фиби, стараясь не думать о таинственном «конечном результате».

— Но тебя никто не похищал, — возразил Ник. — Ты сказала, что отвезешь меня куда угодно. А мне было угодно сюда. Вот и все.

— Понятно, — сказала Фиби. — И куда же я попала?

— Ко мне домой, — ответил Ник просто. — Конечно, это всего лишь копия моего родового chateau. Мои предки жили там веками до тех пор, пока революционеры, — он выплюнул это слово, будто ругательство, — эти грязные свиньи, не сожгли его дотла.

«Chateau, — мысленно повторила Фиби. — По–французски — «замок». Да и его костюм относится как раз к временам Великой французской революции». Она еще не совсем понимала, что происходит, но с тех пор как стала одной из Зачарованных, прекрасно усвоила одну вещь — нужно обращать внимание на любые мелочи.

— Здесь прекрасно, не правда ли? — спросил Ник, обводя комнату рукой.

К удивлению Фиби, он задал вопрос таким тоном, будто действительно интересовался ее мнением. Она невольно огляделась. Ей вспомнились журнальные статьи о шикарной жизни, которые назывались примерно так: «Как живут богатые и знаменитые и как никогда не будете жить вы». Но все это было не в ее вкусе. Фиби любила более уютную обстановку. Именно так и выглядела гостиная в их особняке.

— Значит, мы во Франции? — спросила Фиби, пытаясь выудить еще что–нибудь.

— Не совсем, — ответил Ник. — Мой… повелитель желает, чтобы я жил поближе к нему.

«Итак, мы уже сдвинулись с мертвой точки», — подумала Фиби. От ее внимания не ускользнуло слово «повелитель». И от того, с каким трепетом оно было произнесено, у нее замерло сердце. Она, скорее всего, находится в потустороннем мире, а это могло означать лишь одно: Ник знал, что она — одна из Зачарованных.

Фиби решила подняться на ноги. Головная боль начинала стихать, хотя силы еще не вернулись к ней. Но это был лишь вопрос времени. Только надо еще выиграть это время.

— Значит, повелитель? — протянула Фиби. — Теперь понятно. Ты и вправду больше похож на мальчика на побегушках, чем на важную персону. Так кто же дергает тебя за ниточки? Я его знаю?

— Никто меня не дергает, — огрызнулся Ник, и краска бросилась ему в лицо. Он еще ни разу не выказывал столь сильных эмоций. — Меня никто не может дергать за ниточки.

Но уже через секунду он коротко хохотнул, откинулся на спинку кресла и вытянул ноги.

— Ловко ты меня поддела, — заметил Ник. — Хитро придумано. Но тебе не перехитрить меня. Не выиграть ни войну, ни даже единственную битву. Особенно в одиночку.

И снова Фиби почувствовала на своем лице его взгляд.

— Ты же знаешь, что сестры тебе не помогут, — добавил он.

«Это совсем плохо», — подумала Фиби, изо всех сил стараясь не показать растерянности. Теперь уже стало очевидно, что он охотился за ней именно как за одной из Зачарованных. Но больше всего ее терзала мысль о том, куда она попала. Не так уж много мест, где сестры не смогли бы отыскать ее.

Например, преисподняя.

— А почему ты выбрал меня, а не Пейдж или Пайпер? — спросила Фиби.

— Потому что мне хотелось заполучить именно тебя, — ответил Ник просто.

У Фиби по спине пробежали мурашки. Значит, дело не только в Зачарованных?

— Коул, — произнесла она. — Так ты охотишься за ним? Лобовой атакой его не очень–то возьмешь, да? И ты придумал обходной маневр.

— Здесь лучше избрать человеческий подход, — сказал Ник. — Ведь Коул теперь человек, не так ли?

В его голосе звучала явная издевка. Фиби постаралась загнать свой страх за Коула в самую глубину сознания. Поведение Ника говорило о чем–то важном. На этом и нужно сосредоточиться.

— Ведь он сделал это ради тебя, верно? — продолжал Ник. — Лишился своей силы и стал слабым. Но он, конечно, попытается тебя спасти. Скажи–ка мне вот что, Фиби. Почувствовала ли ты вину, когда он совершил свой выбор?

— Нет, — прошептала Фиби, на мгновение перестав бороться со страхом.

— Значит, ты не чувствовала вины и не подумала о том, что он может погибнуть? — нажимал Ник. — Ведь теперь все изменилось.

Фиби поглядела на его открытое юношеское лицо, так непохожее на лицо ее любимого.

— Зачем ты это делаешь? — спросила она. — Только не говори, что так велел твой повелитель. Тут есть еще какая–то причина. Так в чем же она, хотелось бы мне знать?

— Я хочу преподать ему урок! — вскричал Ник. Потом неожиданно вскочил на ноги и заходил взад–вперед. Тяжелые подошвы бухали по гладкому полу, словно пушечные ядра. — Он должен узнать правду, прежде чем мой повелитель оборвет его бесполезную жизнь.

«Кажется, нужно давить именно на эту кнопку», — сообразила Фиби. Но ей еще не все было ясно.

— И в чем же эта правда, Ник? — спросила она, стараясь разговорить его. Ведь от того, что ей удастся выудить, зависела жизнь Коула. Тут могла сыграть решающую роль любая мелочь.

— Разве это не очевидно? — спросил Ник с торжествующим видом, будто ее вопрос давал ему неслыханное преимущество. — Любовь — обман. Будучи демоном, Коул имел буквально все. ВСЕ! А что у него есть теперь? Ничего. Никакой любви не бывает.

— Неправда, — возразила Фиби. — Ты ошибаешься.

Ник запрокинул голову и расхохотался. Его смех был полон неизмеримой горечи и боли.

— Не будь такой наивной. Конечно же, я прав. Ты думаешь, я не могу распознать иллюзию? Ты ведь толком не знаешь, кто я такой. Ты называешь меня Ником, хотя это лишь моя внешняя сторона. Когда–то меня действительно звали Николя Жерар. Но теперь я представляю собой нечто большее. И все из–за любви.