Варя Еналь - Птица. Каньон дождей (часть 4 Не правила стоит выполнять...)

Двое младших походили друг на друга, как две горошины стручка. Абсолютно одинаковые глаза, губы и кругленькие носы. И даже темно-коричневые вихры надо лбом торчали совсем одинаково.

- Вы близнецы, и вас зовут Лейн и Дайн, - сухо уточнил он.

Мальчики оба одновременно кивнули, сощурились.

- А ты - как твое имя? - Саен обратился к старшему.

Старший мальчик все еще дрожал и все еще нервно всхлипывал.

- Я не виноват, - наконец выдавил он из себя, - я не виноват. Нас нельзя было продавать и наказывать...

- Я что спросил у тебя? - Саен нахмурился. - Я спросил имя, а не кто виноват. Будь мужчиной и отвечай на вопросы. Ты не умираешь, от таких царапин на спине еще никто не умирал. Имя!

- Дагур...

- Полное имя, вместе с родовым прозвищем!

- Дагур Гойя.

- И сестру вашу зовут Лисаэн, так выходит? Правильно я назвал?

Близнецы вытаращились на Саена так, будто он засвистел голосом птицы маса.

- Значит, правильно.

И хозяин велел стражнику, помогавшему провести мальчиков, убираться. После зашел в ближайшую таверну, рассадил на скамье всех троих, Птицу попросил сделать заказ, а сам быстро смазал все тем же суэмским бальзамам спину Дагура. После вышел, сказав Птице, чтобы присматривала за всеми тремя, а мальчишкам - чтобы быстро лопали.

Горячий суп, ломти хлеба и кусочки соленого сала. На еду накинулись без приглашения. Один из близнецов спросил, не переставая жевать:

- Мы на Свободные Побережья?

Птица подняла брови, слегка качнула головой, после невозмутимо ответила:

- Ты не можешь задавать вопросы. Хозяин сам знает, что вам нужно знать, а что нет. Ваше дело - есть.

Чем меньше знают эти трое - тем меньше болтают. Хозяин сам расскажет им то, что посчитает нужным.

Саен вернулся с простенькими рубашками из небеленой ткани и тремя грубыми куртками, подкладкой которым служила шерстяная ткань. За спиной у него висел плотно набитый вещевой мешок, и Птица догадалась, что там тоже лежат покупки, предназначенные, скорее, для мальчишек.

- Отправляемся. Хватит жевать, - резко сказал Саен. - Надо до ночи выехать из города.

У коновязи Птица увидела третью лошадку - смиренного, крепкого мула гнедой масти, покладистого и черногривого. Саен велел двоим близнецам забираться на мула, Дагура устроил в седле перед собой. Птица взобралась на свою лошадку - и они тронулись. Прямиком, по главным улицам, мимо домов и лавок, мимо железных рыцарей и толпы. Где-то за спиной снова протяжно загудел большой колокол, и хозяин бросил, ни к кому особенно не обращаясь:

- Игмаген совершил казнь еще одного грешника.

- Повесили, - вдруг резко заметил один из близнецов. - Это был хороший человек. А вчера умер Знающий Таин. Просто ночью умер.

Второй близнец пнул говорившего в бок, будто предупреждая, чтобы не болтал. Саен ничего не ответил. Птица тоже промолчала. Она всем сердцем чувствовала, что надо непременно выбраться из города. Обязательно выбраться. Только когда каменные стены Тханура исчезнут вдалеке, только тогда можно расслабиться и почувствовать себя в безопасности. Хотя Птица совсем не понимала - что им угрожает в этом городе. Что вообще может угрожать Саену?

У самых ворот дорогу перегородили трое воинов. Птица не разбиралась в их вооружении, потому не могла понять, кто это - рыцари или простые солдаты. Железные кольчуги, железные шлемы - выглядели все трое устрашающе.

- Запрещено выпускать из города, новый приказ, - невозмутимо начал один, закрывая путь длинным копьем.

Ворота, сделанные из дерева и оббитые железом, натужно скрипели, закрываясь, несколько человек держали огромный толстый брус, готовясь вставить его в пазы дверей.

Саен только чуть приподнял голову - и все трое воинов отлетели в сторону, точно были тряпичными куклами. Глухо заскрежетали о мостовую доспехи, ругнулись где-то сбоку наблюдавшие за этим мужчины.

Саен не остановился, только просил едва слышно - но Птица уловила его слова:

- Присматривай за мальчишками. Не подведи.

Ворота затрещали, задрожали. Огромная воздушная волна отбросила тех, кто пытался их закрыть. Дико заржали кони, что стояли рядом, впряженные в повозку. В этом месте собралось несколько повозок - людей не выпускали из города. Но теперь, видя, что выход открывается, возничие взялись за поводья.

Ничто не могло удержать Саена. Птица лишь мысленно управляла мулом, на котором сидели близнецы. Потому животное покладисто и покорно шагало вперед. Вот распахнулись створки, открывая проход, вот серой пеленой показалось вечернее небо. Короткие красные всполохи на западе зажигали лесные верхушки тревожным огнем, разливались по небу волной беспокойства и нехороших предчувствий.

Тханур остался за спиной. Стучали копыта лошадей, скрипели где-то сзади телеги и раздавались бодрые голоса погонщиков.

- Зменграхам ваши потроха... - потрясенно проговорил один из близнецов.

Птица улыбнулась. Ее захлестнула вдруг бешенная, всепоглощающая радость. У них все получилось! Они с Саеном снова сработали отлично, справились с воинами, с воротами и увезли из города спасенных мальчиков! Саен снова помог людям.

Все еще улыбаясь, Птица сжала коленями бока лошадки и припустила немного вперед, догоняя хозяина. Близнецы держались рядом, их беспокойство, страх и недоверие ощущались очень хорошо, но ведь это временно. Только до первого привала. Только до момента, когда они останутся одни, Саен успокоиться и снова станет самим собой. Станет добрым, заботливым, немного насмешливым и точно знающим, что надо делать дальше.

Закат расплескивал алое и багровое сквозь нависшие над горизонтом тучи. Красными отблесками отражался в лужах. Повернул голову один из мальчиков-близнецов - Птица и в его глазах увидела пылающее сияние.

Почему-то закрутились в голове слова "кровавый закат" и захотелось спрятаться от алеющего на западе солнца.

Саен торопился, и очень скоро они спустились с холма, на вершине которого находился Тханур, и сырая дорога увела их к лесу, запетляла, загорбилась. Надвинулся лес, закрыв закатное полыхание, угрожающе зашумел в ветвях беспокойный ветер. За спинами, где-то на преодоленных поворотах тряслись телеги, щелкали кнуты и медленно ступали груженные мулы. И вот, в эти медленные, ленивые звуки стали вплетаться совсем иные ноты. Жесткие, громкие, резкие.

Скачет отряд, много воинов. Скачут пока далеко, но торопятся. Гремят доспехи, ржут кони, позванивают тихонько мечи в ножнах. Они догоняют, они желают догнать беглецов.

Птица взглянула на Саена и по его жесткому выражению лица поняла, что он знает о погоне. Потому и торопится, и решение уже принято, и боя не миновать.

- Мы будем сражаться? - спросила его Птица.