Барбара Хэмбли - Те, кто охотится в ночи. Драконья Погибель

— И ты донес на него?

Гарет сокрушенно вздохнул.

— Что мне еще оставалось!..

«Неужели он скрывал именно это?» — подумала Дженни. Стоило ли утаивать то, что королевство расколото гражданской войной, как во времена Усобицы, ради которой короли вывели войска из Уинтерлэнда? Может, Гарет боялся, что Джон, узнав, как малы шансы получить войска от короля, не согласится на это путешествие?

Или он скрывал что-то другое?

Было уже совсем темно. Дженни сняла хрустящие оладьи со сковороды и, отложив на деревянное блюдо, занялась солониной и бобами. Подошел Джон и присел рядом, отчасти прислушиваясь к рассказу Гарета, отчасти — к шорохам за пределами лагеря.

Приступили к трапезе, а Гарет все говорил:

— Так или иначе, а Поликарп покинул город. Люди короля ждали его на дороге в Халнат, но он, наверное, ушел через Бездну Ильфердина, и гномы провели его до Цитадели. Королевские войска они через Бездну не пропустили, иначе бы мы вышли на Халнат с тыла; но они отказали в этом и мятежникам, даже перестали продавать им пищу. Говорят, они хотели обрушить взрывчатым порошком тоннель и отрезать Халнат навсегда. Но потом пришел дракон…

— Пришел дракон — и что? — спросил Джон.

— Когда это случилось, Поликарп открыл ворота Халната и принял бежавших из Бездны гномов. Множество гномов нашли у него убежище, но Зиерн говорит, что среди них были только те, кто поддерживал его с самого начала. А она должна знать — она ведь воспитывалась в Бездне.

— Смотри-ка! — Джон кинул в костер обглоданную свиную косточку и вытер пальцы о кукурузную лепешку. — То-то я гляжу, имя у нее, как у гномов.

Гарет кивнул.

— Раньше гномы часто принимали в ученики человеческих детей, они живут… жили… в городке неподалеку от главных Врат Бездны, где плавилось золото и шла торговля. Но в прошлом году гномы запретили людям входить в Бездну.

— Запретили? — заинтересовался Джон. — А почему?

Гарет пожал плечами.

— Не знаю. Они странные и коварные создания. Никогда не угадаешь, что они замыслили. Так говорит Зиерн.

Когда совсем стемнело, Дженни оставила мужчин у костра и тихо двинулась вдоль границ лагеря, проверяя охранный круг заклятий от болотных дьяволов, шептунов и мрачных призраков, возникавших иногда в руинах старого города. Она присела на межевой камень вне досягаемости бликов костра и занялась своей медитацией, которой столь часто пренебрегала в последние дни — с того самого утра, когда привела Гарета в Холд.

Будь она более прилежна, стремясь к обладанию волшебной силой, как подобает настоящей ведьме, — стала бы она такой же могущественной, как эта Зиерн, играючи меняющая облик? Предостережения Каэрдина вновь зазвучали в мозгу Дженни, но, может быть, это говорила зависть к более талантливой колдунье.

Каэрдин был слишком стар, а другого наставника в Уинтерлэнде после его смерти Дженни найти не смогла. Подобно Джону, она была ученым без должного образования; подобно всем жителям селения Алин, она вынуждена была расти, как на скудной каменистой почве.

В извивающихся бликах пламени она могла видеть, как Джон, жестикулируя, рассказывает Гарету что-то из огромной коллекции своих душераздирающих историй о жизни Уинтерлэнда. Интересно, о чем сейчас? О Жирном Бандите или о своей невероятной тете Матти? В первый раз ей пришло в голову, что это ради нее, а не только ради жителей Уинтерлэнда откликнулся он на призыв короля — ради того, чего ни она, ни их сыновья не могли получить в этих землях.

«Он собирается платить за это жизнью», — в отчаянии подумала она, глядя на Джона. Молчаливые руины Эмбера, казалось, посмеивались над ней из темноты, и все отчетливей становился шепоток в сердце, что это был его выбор, а не ее. Она могла лишь то, что могла — бросить занятия и последовать за ним. Король послал приказ, пообещал награду и Джон подчинился королю.

Еще пять дневных переходов к югу от Эмбера — и местность снова начала очищаться. Леса сменились пологими наносными склонами, скатывающимися к Уайлдспэ — северной границе земель Белмари. Страна тянулась пустынная, но это уже было не кладбищенское запустение Уинтерлэнда — временами попадались фермы, похожие на маленькие фортеции, да и дорога стала вполне проходимой. Стали встречаться первые путники (в основном торговцы, направлявшиеся на север и на запад) с новостями и слухами об ужасе, поразившем землю с пришествием дракона, и о беспорядках в Беле из-за высоких цен на зерно.

— А что, не так, что ли? — говорил тщедушный торговец с лисьей мордочкой, ведший за собой целый караван груженых мулов. — Урожая теперь с этим драконом не жди, зерно сгниет на полях, а гномы, которых теперь в Беле целые банды, перекупят хлеб у честного люда с помощью своего жульнического золота.

— Жульнического? — удивился Джон. — Они добывают его в шахтах и плавят, где же здесь жульничество?

Дженни украдкой пнула его в лодыжку: чтобы выслушать новости до конца, не стоило раздражать рассказчика.

Торговец сплюнул в канаву на обочине (упаси боже, не на дорогу!) и вытер рыжеватую седеющую бороду.

— Это не дает им права отнимать хлеб у простого народа, — сказал он. — Кроме того, ходят слухи, что они сообщаются со своей братией в Халнате, да-да! Говорят, они снюхались с правителем Халната, похитили наследника, единственного сына короля, и теперь держат его в заложниках.

— А могло быть такое? — спросил Джон.

— Еще как могло! Правитель-то — колдун, разве не так? А от гномов вообще добра не жди — только и норовят, что учинить в столице мятеж да измену.

— Мятеж да измену? — не выдержал Гарет. — Гномы — наши верные союзники с незапамятных времен! И розни между нами никогда не будет!

Торговец покосился на него подозрительно и проворчал:

— Оно и видно! Попрошайки они и предатели… — дернув за узду первого мула, он оставил путников одних посреди дороги.

А вскоре они встретили и самих гномов — группу беженцев в набитых скарбом повозках и телегах, окруженных вооруженной охраной. Они беспокойно уставились на Джона близорукими глазами янтарного или бледно-голубого цвета из-под низких широких бровей и нехотя ответили на его вопросы о том, что сейчас происходит на юге.

— Дракон? Да, он залег в Ильфердине, а король даже не послал туда войска, чтобы выгнать его! — Глава гномов поигрывал мягкой выпушкой своих перчаток, легкий ветер вздувал шелк его причудливого одеяния. Охрана, едущая позади, посматривала на незнакомцев с подозрением и беспокойством, словно опасалась атаки трех человек. — Что касается нас, то, клянусь Сердцем Бездны, мы получили сполна от людского рода, бравшего с нас вчетверо за жилье, в котором бы устыдились жить даже слуги, и за пищу, достойную крыс. — Его голос, высокий и тонкий, как и у всех гномов, был полон ненависти, рожденной в ответ на ненависть к ним. — Без золота, получаемого из Бездны, их город никогда бы не был выстроен, хотя ни один человек не заговорит с нами на улице, разве что проклянет. В столице теперь распускают слухи, что мы вступили в заговор с теми, кто бежал в Халнат. Клянусь Камнем, это ложь, но только лжи и верят нынче в Беле.