Маргарита Бурсевич - Логово серого волка [СИ]

Пока я пыталась отдышаться, неизвестный мне лекарь принялся стягивать с меня плед. Прохладный воздух коснулся обнаженной кожи, и только сейчас я поняла, что все это время была абсолютно голой под этой легкой тканью. Я прекрасно знала, что он собирается делать и, более того, на его месте действовала бы точно так же, но вот только роль пациента оказалась для меня непривычной и унизительной. Я вцепилась пальцами в край пледа и попыталась вернуть его на место.

— Я лечить. Ты слушаться.

Кажется, человек начал раздражаться. Мне совсем не хотелось мешать ему работать, да и сама пока не в силах позаботиться о себе, но перешагнуть через скромность никак не удавалось. Мы еще несколько раз сдвинули одеяло вверх — вниз, пока лекарь, ворча, не сдернул его с меня одним рывком. Но прикрыться руками я не успела, так как оно было быстро заменено пропитанной травами влажной тканью. Хорошо-то как. Сопротивляться сразу расхотелось. Тянущая боль и зуд в мгновение ока прекратились, а приятный запах выгонял головную боль.

Потом меня еще долго крутили и переворачивали с боку на бок. Мне даже помыли и расчесали волосы, после чего заплели косу. Лекарь все это время молчал, но обращался со мной бережно. В результате я перестала беспокоиться о наготе и полностью доверилась его рукам.

Густой наваристый бульон, влитый в меня лекарем, снова вернул мне желание жить. За ним последовала новая порция настоя, вот только в нем теперь присутствовал вкус котовника и мачка желтого. Возразить я не успела, да никто и не дал бы. Добавленные травки быстро сделали свое дело, отправив меня в мир грез.

Возвращалась назад я легко. Гудение в голове прекратилось, дыхание стало легче. Если бы не опасность обзавестись парой десятков уродливых шрамов, вполне могла бы даже встать. И не успела я дать знать, что мне бы в отхожее место добраться, как расслышала возню в другом конце комнаты, за которой последовало болезненное шипение.

— Нет шевелиться. Мешать очень.

— Тебе легко говорить, это не тебя штопают как порванную рубаху, — голос рыжего оборотня я узнала, вот только не поняла, где он успел обзавестись такими ранами, что пришлось накладывать швы. Среди отряда в деревне я его не видела, хоть и не присматривалась особо к окружающим, может и был.

— Дураков учить надо, — прекратил его жалобы знакомый бас.

Оттого что в комнате Гай, мне стало немного легче, почему-то чувствовала я себя в безопасности рядом с ним. Крупный, с грубоватой внешностью, но именно так я представляла себе любящего отца.

— Да если бы не я, тебя бы по стене размазало, — сквозь зубы сказал Локи.

— Если не ты, этого вообще бы не было. Следить нужно за языком.

— Каждый раз это слышу, — пожаловался рыжий.

— Однажды он станет последним.

— Да ты посмотрю, у нас пророк, — съязвил парень.

— Нет. Это обещание. Сам добью, чтобы не мучился.

Саркастичных замечаний со стороны молодого оборотня больше не последовало, из чего я сделала вывод, что обещаниям Гая верили и предпочитали принимать их во внимание.

Я не собиралась подслушивать их разговор, но и выдавать то, что уже не сплю, тоже не хотела. Я еще помню, с каким подозрением смотрел на меня Локи, и неприятный осадок сохранился, как налет сажи на гладкой поверхности воды. Но и лежать неподвижно было сложно из-за того, что затекла свисающая рука. Я попыталась незаметно ее подтянуть, но зацепила кружку, оставленную знахарем на невысоком столике впритык к моей кровати. Посудина со стуком упала на пол, расплескивая отвар.

Мужчины в комнате замерли, и даже шороха одежды было неслышно.

— Как себя чувствуешь? — заботливо спросил Гай.

— Спасибо, гораздо лучше.

— Ли Бэй говорит, что ты очень быстро поправишься.

— Это хорошо, сложно не двигаться.

— Лорд Вульф хотел задать тебе несколько вопросов, — голос Локи звучал ровно, но нотку недоверия было сложно не заметить.

— Рано еще. Пусть сил наберется, — вступился Гай.

— А чего тянуть? Если она жертва, то разговор ей не повредит, а если соучастник, то…

Фраза без окончания повисла между нами, но я и так догадалась, что именно он хотел ею сказать. Если они решат, что я каким-то образом причастна к гибели семьи Вульф, то и лечение мне не понадобится.

— Заткнись, Локи, — рыкнул Гай.

— Весь замок говорит о том, что ее обвинили в смерти Леи. Староста хотел смерти Даку и ребенку, но дочь убивать он не собирался.

Седой возмущенно засопел, но возражать не стал, видимо, решив, что недостаточно меня знает, чтобы давать голову на отсечение. Несколько секунд тишины.

— Не верю, — все-таки упрямо сказал он.

Эта уверенность и порадовала, и расстроила. Приятно, когда кто-то считает тебя лучше, чем ты есть, но и оправдываться я не собиралась. Все, что я сделала, это мое решение и моя ответственность.

— Это правда, — тихо сказала я. — Это я убила Лею.

Кто-то из стоящих рядом медленно и тяжело втянул воздух.

— Позови Грея, — напряженно распорядился Гай тусклым голосом.

Странное чувство потери завладело мной, когда я перестала чувствовать волны тепла, которыми со мной делился седовласый оборотень. Похоже, я успела к нему привязаться всего за один день знакомства. До этого подобное чувство у меня вызывала только бабушка, и было сложно снова терять его.

Я несколько раз слышала, как он набирает в легкие воздух, словно собираясь что-то сказать или спросить, но так и не сделал этого. Я тоже молчала, потому как не знала, о чем говорить. Да, у меня не было выбора, но чувство вины от этого не меньше. Старичок лекарь поднял кружку, которую я уронила, и, шаркая ногами, вышел из комнаты. Дела? Или ему не хочется тут находиться?

Тяжелые шаги, приближающиеся к двери, отдавались ударами под дых. Ладошки стали влажными и холодными. Быстрый резкий скрип и пространство комнаты сжалось, выкачав из нее весь воздух. Лорд не заставил себя ждать и без промедления с порога спросил:

— Это правда, что сказал Локи? Ты призналась в убийстве Леи?

Такого прожигающего, вкрадчиво-опасного тона мне не приходилось слышать никогда. А еще из его горла все время был слышен рокот, который пугал даже больше, чем перспектива быть съеденной стаей оборотней. Сомневаюсь, что они так поступают, но люди разное болтали, и это в том числе. А слыша этот рык сейчас, была почти готова поверить. Захотелось откусить себе язык и задушить себя им, но раз уж я сделала первый шаг, то нужно идти до конца.

— Да, — получилось даже тверже, чем я ожидала от себя.

Голос почти не дрожал, и я удержалась от того, чтобы втянуть голову в плечи.

— За что? — рык отчетливо прорывался сквозь слова, а еще раздался хруст, как будто кто-то что-то раздавил.

Такой напор обескураживал и подавлял, но я и не ждала, что будет легко.