Маргарита Бурсевич - Логово серого волка [СИ]

— Ты не волк, ты лис.

— Нет. Дело в том, что у меня опыта больше.

— И наглости.

— И этого тоже, — рассмеялся Гай. — Пойдем, поужинаем и отдохнем. Завтра длинный, сложный день.

Ночь выдалась беспокойной. Ветер тоскливо выл, цепляясь за голые ветви деревьев. Волк во мне беспокойно ворочался, и я сам никак не мог уснуть. Мне до крайности не хватало ставшего привычным и родным тепла любимой женщины. Я чувствовал себя разрушенным и разобранным на части. Наверное, так ощущает себя человек, лишившийся половины сердца и половины души. Вздохи и те, казалось, были лишь наполовину и воздуха не хватало. Сердце стучало через раз, отказываясь биться, так как не было рядом той, ради кого оно разгоняло кровь.

Промучившись до рассвета, еще более измотанный и злой, растолкал отряд и пришпорил лошадь, намереваясь покончить со всем раз и навсегда.

Деревня утопала в снегу. Из труб тянулся дымок, редкий собачий лай напоминал, что поселение не такое сонное, каким кажется на первый взгляд. Да и мне ли не знать, какие крысы водят здесь хоровод. Как падальщики ждут своего часа, надеясь поживиться за чужой счет. Никогда мне не приходилось воевать с крестьянами, но все когда-то бывает впервые. Вот и пришло время, кинуть им под ноги их же грабли. По большому счету, мне даже не придется делать что-то своими руками. Они уже сами позаботились о декорациях, я лишь подкорректирую сценарий и побуду зрителем на этом спектакле.

Мои дозорные, оставленные здесь в прошлый визит и расквартированные у одинокой старухи, все это время притворялись беспечными стражниками, оставшимися без присмотра начальства. Их задача состояла лишь в том, чтобы смотреть и слушать, не вмешиваясь ни во что. Успокоенные таким поведением, заговорщики, по моему размышлению, должны были успокоиться и ослабить бдительность. Основными поисками занималась другая группа, которую нам и следовало найти сейчас, но это не составит для нас труда — мы же оборотни.

Не приближаясь к деревне, чтобы редкие собаки не учуяли хищников, двинулись по кругу. Надеюсь, ждать гостей придется недолго, уж очень сильно глубокий снег выдавал наше присутствие. Как бы осторожно мы не двигались, замести следы в полуметровых сугробах невозможно. Отойдя подальше от основных троп, мы привязали лошадей и отправились к густым зарослям высоких деревьев. Там, среди ветвистых крон, наилучшее место для дозорной лежки. Я совершенно точно мог сказать, кто сейчас часовой, его запах для меня был очевиден, и мой волк активно помогал мне, подключив все возможности своей звериной натуры. Я чувствовал присутствие наших оборотней, но те не были бы лучшими, если бы мы могли так легко их рассмотреть.

Сложив ладони трубочкой и приложив их к губам, издал тихий волчий вой. Звук прокатился по лесу и затих, запутавшись в деревьях и частом кустарнике. Отзыв мы услышали сразу. Ответ пришел из кроны высокого дуба, стоявшего в нескольких метрах от нас. Пока мы прокладывали путь через кусты, часовой спустился к нам.

— Милорд, — отрывисто кивнул оборотень. — Вы вовремя. Сегодня утром староста отправил людей встретить посланцев церкви.

Уже отправили? Откуда они узнали об их приближении? Не мог наш предатель так быстро добраться. Раньше нас уж точно не проскочил бы. Неужели кто-то из дозорных на дорогах служит не только мне? Совсем не хочется думать, что собственными руками я отправил помощь инквизиции.

Зло чертыхнувшись, я вцепился когтями в дерево, пытаясь сдержать ярость, которая накатила приливной волной.

Волк заметался, словно в клетке. Несколько глубоких вздохов помогли ослабить напряжение — нельзя срываться, не сейчас.

— Мое поручение выполнено?

— Да, милорд. Как вы и сказали, далеко живность не увели, но спрятали очень хорошо.

— Рассказывай.

— Они удачно подгадали, спрятав живность перед снегопадом. Следы замело подчистую, даже запаха не осталось. Вот только никаких сараев поблизости нет, и ничего специально они не строили, просто воспользовались дарами природы.

Может, стоит ему намекнуть, что я на взводе? У меня нет ни времени, ни сил выслушивать всю эту предысторию. Я понимаю, что они сделали невозможное в таких условиях и даже больше, но мне нужен результат, а не способ его достижения.

— Вили, оцени мой совет и переходи к сути, — Гай встал ближе ко мне и со всем вниманием наблюдал за тем, как заледеневшая кора дерева крошится как сухарь под моей рукой.

Вили маневр заметил и проследил взглядом за глубокими бороздами, оставленными когтями. Да, да, приятель, волк очень близко, а ты стоишь в зоне поражения. Оборотень сглотнул и заменил историю одним словом:

— Пещеры.

— Охрана? — Проскрежетал я.

— Трое. Не местные. Еще двое чужаков ошиваются в деревне.

Пятеро? Всего? Не может быть. Мы переглянулись с Гаем, и в его глазах я прочел то же сомнение.

— Как минимум семеро местных довольно тесно с ними общаются, — дополнил отчет Вили.

Даже если и так, все равно что-то здесь не так. Знать бы, что? Да и местных, замешанных в этом деле гораздо больше, раз уж староста всем заправляет. Да и большой вопрос — что пообещали самому старосте, раз он так старается? Одной ненависти маловато, чтобы ставить под удар все, что имеешь.

— С тех, что в деревне, глаз не спускать, докладывать о каждом шаге. Когда появятся церковники, бдительность удвоить. Я хочу, чтобы вы стали их тенью.

— Слушаюсь, милорд.

— Пещеры нужно взять под свой контроль уже сегодня.

Оборотень еще раз кивнул и растворился в лесу, как будто его и не было.

— Ты уж договорись со своим волком, — посоветовал Гай.

— Справимся, как-никак мы заодно.

— Вы всегда заодно, вот только разными путями идете, — хмыкнул седой.

Я лишь кивнул. Да и что тут скажешь? Как всегда, верное замечание, вот только сейчас другой случай. Слишком многое поставлено на карту.

— Удачи!

— Удачи!

Мы пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны. Гаю предстоит заняться пещерами и слежкой, а мне сделать большой круг, вернуться в деревню по главной дороге и встретить инквизицию. Вот только, как бы сдержаться и не разодрать пару глоток?

Будем следовать плану. Выслушать отчет дозорных в деревне и обязательно узнать мнение местного священника. Ненавижу церковников, но этот человек невольно вызвал расположение и уважение. Мудрый, к сожалению, видавший жизнь во всех ее грязных подробностях. Не стоит его после всего этого оставлять в деревне, ни жители, ни церковь ему такого не простят. Нужно будет забрать его в замковую часовню, на место того высокомерного сухаря, который проводил мой брачный обряд.

Последняя мысль растеклась теплом по венам. Покой, довольство и тихое счастье сняли злость и напряжение. Вот он, мой собственный рецепт усмирения нрава и зверя — моя Рома. Стоит лишь подумать о ней и все становится простым и ясным.