Элизабет Паульсон - Мертвы давным-давно

- «Зажечь» звучит чересчур драматично, верно, Хэрикот? Да и нож был маленький.

- В самом деле, Ваше высочество? - ответил Джек. - Я заметил только, какое у него острое лезвие.

Король Вильгельм кивнул, оценив ответ, и на мгновение даже будто развеселился. Но затем на лицо снова набежала тень. Кейт видела горе в его впавших щеках, беспокойство в морщинах на лбу.

- Её королевское высочество, моя дочь, пропала. Её комната, всегда такая прибранная, была брошена в крайнем беспорядке. Элла вела очень скромный образ жизни. Она позволила мне приставить к ней лишь одного стражника, которого мы нашли лежащим перед её дверью без сознания

- Вы бы не говорили этого нам, если бы считали, что мы за это в ответе, – выпалила Кейт.

– Элла – дочь государя этой страны, – заявил король Вильгельм. – Каждый житель моего королевства в ответе за её безопасность.

– Конечно, ваше величество, – она никогда не слышала, чтобы Джек говорил с такой почтительностью. – Хотя я все же не настолько умён, чтобы понять, зачем вам понадобилось тащить нас сюда, навлекая на нас тучу подозрений.

- Да, не настолько, - в голосе констебля Стерлинга прозвучало предупреждение.

Но король поднял руку в кольцах, сверкавших на свету:

- Я считаю это справедливым вопросом, - молчание заполнило глубокую комнату до самого потолка. - При условии, что это действительно вопрос.

- Да, сэр.

- Ты и так жил под тучей подозрений. Вполне заслуженных. И все же смог скрываться в лесу последние полтора года. Ни один из моих собственных людей не демонстрировал такую смекалку и ловкость. Я также помню, что ты жаден и однажды чуть не променял всю свою деревню на золото. Все это меня заинтриговало.

Глубокий голос короля, в котором до того нарастало напряжение, внезапно загремел:

- К несчастью для нас обоих, я только сейчас понял, как безрассудна была моя идея. Ты не стал умнее и ведешь себя по-прежнему нагло, неуважительно и эгоистично. Я думал дать тебе шанс, который ты когда-то упустил. Но я не могу тебе доверять; теперь мне это понятно. Так что мы найдем кого-то еще, как не жаль. Могу предложить тебе камеру, в которой ты волен ждать и молиться со всеми нами о благополучном возвращении моей дочери. Если она вернется домой, я подумаю о том, чтобы вернуть тебе твою прежнюю жизнь - в одиночестве и в лесу.

Кейт видела, что король говорит с искренним сожалением. Его величество, видимо, возлагал определенные надежды на Джека Херикота, но наглость подростка закрыла перед ним эту дверь.

Кейт попыталась вновь её приоткрыть:

- А что насчёт меня? Что вы предложите мне?

Поначалу Кейт засомневалась, произнесла ли она это вслух. Никто из мужчин не отреагировал на звук ее голоса. Она заговорила громче:

- Простите, ваше высочество. Я не могу сделать реверанс, потому что связана.

Король Вильгельм кивнул Стерлингу, который принялся развязывать руки Кейт и освобождать от верёвки, которая привязывала её к Джеку. Когда петля, наконец, упала на пол, она вздохнула с облегчением, но почти сразу же почувствовала себя странно одинокой.

Тем не менее, Кейт присела в реверансе, как обещала. Затем она встала рядом с Джеком, надеясь показать тем самым, что она заодно с тем, кто когда-то посмеялся над великаном. Пока король не поймёт, что и она кое-что значит.

– Ты - сирота, – король Вильгельм бил без промаха.

– Моих родителей давно нет.

– Что ж, я могу предложить тебе дом. Титул не обещаю. Ты, наверное, знаешь, что мать Эллы умерла при её рождении, пусть земля ей будет пухом. Я женился снова, на вдове с двумя дочерями. Элла и её сводные сёстры удивительно ладят друг с другом. И мы, конечно же, найдём место и для четвёртой дочери. У тебя будет семья, если ты сможешь найти свою пропавшую сестру.

- Простите, ваше величество. Это невероятно щедрое предложение, - и она знала, что оно должно было поразить её в самое сердце, - но у меня есть семья. Моя бабушка, которую тоже похитили. Думаю, что вы об этом знаете. Она владела магией, и тот, кто её похитил, не осмелился бы сделать это без вашего согласия, пусть и молчаливого.

Кейт услышала, как у Констебля Стерлинга перехватило дыхание. Она была уверена, что мужчина бы с удовольствием её снова связал и засунул кляп в рот, как советовал тот мальчишка Купер.

У короля нервно дёрнулся уголок рта.

-Я не предлагаю войти в свою семью всем и каждому, - произнёс он.

-Я понимаю, - ответила Кейт.

- И я не приглашаю Необычных к себе во дворец.

- Конечно, нет, ваше величество, - её слова одиноко повисли в воздухе, и Кейт добавила: - И я не необычная.

Кейт была готова поклясться, что в этот момент он отвёл глаза в сторону. Но его величество заявил лишь:

- Что о тебе можно сказать с полной уверенностью, так это то, что ты крайне юна. Ты вступила в союз с врагом государства. Ты говорила с королем и вечным владыкой этой земли если не без должного уважения, то резко. И все же я верю, что ты единственный человек на земле, пребывающий в том же отчаянии, что и я. Сейчас ты и подумать не можешь о том, чтобы требовать место за моим столом. Моё предложение остаётся в силе. Спаси мою дочь. Используй все, что понадобится и спаси заодно свою бабушку. Такая сделка тебя устроит?

Кейт не колебалась.

- Да, ваше величество, - она услышала, как у Джека перехватило дыхание. - Могу ли я смиренно попросить еще кое о чем?

Король махнул рукой, чтобы она продолжала.

- Мне нужен Джек Хэрикот.

- Джек Хэрикот никому не нужен, - произнёс король.

Она почувствовала, как зазвенел воздух, когда Джек удержался от ответа.

– Я полагаю, вы недооцениваете его, как и многие другие.

– Не думаю. Я недооценил его лишь раз. Я не понимал, что он может довести мое королевство до совершенного опустошения.

– Ваше величество… – Кейт услышала, как голос Джека прервался, и удивилась, что он замолчал.

Она быстро вмешалась.

- Джек Хэрикот спас мне жизнь, - проговорила она. - Не раз и не два за прошедшие сутки. Да, в прошлом он пожертвовал благополучием общины для своей выгоды.

Кейт скорее почувствовала, чем увидела, как Джек чуть сгорбился за её спиной:

- Но он стремится исправить это. И он единственный, кому я доверяю.

Король Вильгельм молчал, принимая решение. Стараясь не наступать на травмированную лодыжку, Кейт уставилась на свои ноги - куда угодно, лишь бы не смотреть на Джека, которого посреди Королевского Зала она обозвала жадным и эгоистичным.

А Джек больше не сутулился, напротив, он стоял совершенно прямой и непреклонный, и в этой позе чувствовалась та же железная решимость, что поддерживала его все полтора года жизни в глухом лесу. Кейт чувствовала негодование, которым веяло от этой фигуры. Бабушка тоже иногда так стояла.